— Иван, разложи тела — на них должны быть украденные деньги, их надо сложить отдельно. Могут быть попорченные — разберёшься. Не вздумайте ничего тырить!
— Так точно!
В этот момент начали подъезжать мои журналисты.
— Только этого не хватало! — вскочил Кондратьев.
— Успокойтесь — они на нашей стороне.
— Как это?
— Вот так это. Савельев что, не ввёл вас в курс дела?
— Ну…
— Ладно, понятно. Вы пока отойдите в сторонку, а я с этой публикой побеседую. И не волнуйтесь — всё будет хорошо, главное держитесь уверенно, спокойно. Вы тут главный — если что, пусть Иван говорит.
Дав подробный инструктаж репортёрам — они даже фотоаппарат приволокли — попросил отдельно запечатлеть убитого кассира. Также посоветовал взять повозку и догнать убежавших с вокзала людей, чтобы дополнить рассказ свидетельствами очевидцев. Естественно, про Фому я им отдельно сказал, чтобы не писали. Договорённость у нас была прежняя — через гонцов отправляют мне черновик, я карандашом вношу изменения и отправляю обратно. Потом встречаемся в казино для расчёта. Оплата была довольно высокой, поэтому моя сплочённая банда журналистов делала всё и не задавала вопросов. Кушать хотелось всем, а многим — и хорошо кушать. Тем более я уже начал с ними предварительные разговоры о создании собственных изданий — ну или, в части случаев, о том, чтобы им возглавить те издания, где они работали. Тем более что после их материалов веса у них прибавлялось. А решить дело со строптивыми владельцами можно и другими методами.
Когда закончил с ними, подошёл к Ивану.
— Ну как тебе на новом месте?
— Да отлично — наконец-то спать стал нормально.
Как-то вечером Иван подошёл ко мне для разговора, суть которого свелась к тому, что не очень по душе ему все эти дела и он хотел бы вернуться в полицию. Не сказать, что он сильно удивил меня своей просьбой. Каждый человек должен быть на своём месте — раньше я ему обещал, что он будет работать в службе безопасности, но она пока так и не сформировалась, и я бросал Ивана как доверенного человека на амбразуры, на самые важные направления. И теперь вот он захотел уйти. Я недолго подумав согласился. Договорился с Савельевым, чтобы он был его заместителем и моим основным связным. Оба были очень довольны. Иван начал строить службу по-новому — ввёл в расписание регулярные спортивные занятия и стрельбу. Савельев тем временем воевал, чтобы сделать нормальный график для полицейских с полноценным отдыхом. Пока нам обоим не хватало связей в верхах МВД.
— Ладно, пошли посмотрим, как там дела у них идут.
Трупы были разложены по линеечке, обысканы — все украденные бумаги разложены по двум мешкам: в одном повреждённые пулями и кровью, в другом — целые. Командовал всем Кондратьев, уже пришедший в себя и вернувший самообладание. Хотя не выпускал из рук платок — то и дело вытирал лоб и лицо, а иногда прикрывал ми рот и нос. Запахи на вокзале были те ещё.
— Ну как вы, Павел Ильич?
— А? Да, спасибо — уже лучше. Вы ведь понимаете, какое это большое дело? Взять банду прямо по свежим следам в тот же день?
— Я-то понимаю. А вы понимаете, что вам этого не простят?
— О чём это вы? — Он повернулся ко мне всем корпусом и убрал платок.
— Там наверху тоже не дураки сидят. Завидовать будут и мешать всячески. Думайте с Савельевым, как вычислить таких и нейтрализовать — любое ведомство это змеиное кубло.
— А вы про это… ничего, Андрей Алексеевич — это оставьте нам, разберёмся.
— Ну вот и отлично. Опись сделали? Всё нормально?
— Да, Игнат бумаги оформляет — уже послали. Сейчас приедут за трупами, и жандармы — за бумагами.
— Тогда делаем так — Иван тут за старшего, он в курсе всего. Остальных парней я сейчас ещё раз проинструктирую, а мы с вами сейчас же поедем к Савельеву.
— Иван Григорьевич, дорогой!
— О, какие люди! Проходите, проходите — и сразу к делу.
— Согласен. В общем, всё прошло относительно хорошо — банда ликвидирована, деньги возвращены, с нашей стороны потерь нет.
— Как вам это удаётся, Андрей Алексеевич? Их же намного больше было — если бы мы сами туда сунулись, точно без потерь бы не обошлось.
— Ну у нас тоже есть раненые, но пришлось на большой риск идти — они ещё нашего человека в заложники взяли.
В этот момент у обоих полицейских изменились лица, особенно у Кондратьева.
— И как вы его отбили? Я его знаю?
— Да, Фома это — сам пытался с ними справиться, да не вышло. Кишки ему выпустили.
— Господи… так он жив?
— Живой — наши его сразу в госпиталь увезли. Ещё мальчишке, что со мной был, руку прострелили. Но давайте вернёмся к нашим делам. Ситуация у нас повторяется — нужно всё сделать примерно так же, как в прошлый раз. Давайте сейчас оформим все документы, рапорта — чуть позже подошьём к делу записи всех участников. Плюс от вас нужна будет какая-нибудь бумага — оформите задним числом распоряжение о поиске преступной группы, которую вы поручаете своему заместителю Ивану и Павлу Ильичу. Потом надо будет упомянуть в рапорте всех, участвовавших в операции.
— Считайте, что уже сделано — кое-что я уже подготовил, пока ждал вас. Как думаете, чем кончится всё это?
— Давайте пока не загадывать — нужно сейчас сделать всё, что от нас зависит, всё грамотно оформить, а там уже — я посмотрел наверх — как им виднее. Но дело мы большое сделали — думаю, не забудут.
— Эх, вашими молитвами.
Савельев заговорщицки оглянулся и прошёл к сейфу — достал штоф и рюмки.
— Давайте — чтобы всё получилось и за вашу помощь. Я этого не забуду.
— Одно дело делаем, господа полицейские.
Когда возвращался к себе, всё не давала покоя одна мысль. Кто за этим стоит? Я почти исключаю, что только вышедшие уголовники так резко смогли организоваться, перетянуть на свою сторону новоприбывших воров и учинить бунт и разбой. И ведь целились в меня. Это был именно камень в мой огород — кто-то начинает работать по нам. Нужно срочно создавать службу внутренней безопасности. Только кому поручить? Все и так плотно на своих местах сидят. А что если…
На подвал спустились я, Наум, Боцман Степан и Прокоп. Как я понял, дознание уже было проведено и без моих ценных указаний. Задача была выяснить связи Кахана — кто к нему подкатывал, кто надоумил на мятеж. Но дело было швах — те, кто нам попался, были очень сильно сбоку от всех событий. По сути, их даже на дело не взяли — их задача была сидеть тут и разнюхивать, как всё устроено.
Выйдя на воздух, я обратился к Науму:
