Княжество (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— Как вам трапеза? — с улыбкой уточнил подошедший официант.

— Выше всяких похвал, — ответил я и откинулся на спинку кресла. — Мой воевода был прав: так вкусно не кормят даже в столице.

Сидевший напротив Морозов понимающе усмехнулся. А официант благодарно склонил голову. Видимо, моя похвала пришлась ему по душе:

— Благодарю, мастер-князь. Для нашего заведения важно ваше одобрение. Желаете что-нибудь еще?

Я покачал головой:

— Принесите счет, пожалуйста.

Официант кивнул и удалился мягко, почти неслышно. Морозов откинулся на спинку кресла, потянулся, заложив руки за затылок, и с удовольствием выдохнул:

— Вот теперь я понимаю, что живу. Без доброго перекуса даже служба не служба.

— Не спорю, — ответил я, поправляя манжету. — Кажется, после местной еды я готов на новые свершения.

Воевода усмехнулся и хотел было что-то ответить, но в этот момент, к столу подошел официант, который положил передо мной счетницу с лежащим внутри чеком. Я открыл ее, вынул из бумажника пару купюр и положил внутрь:

— Здесь небольшие чаевые вам и мастеру-повару, — пояснил я, передавая оплату парню.

— Благодарю, мастер-князь, — произнёс тот, чуть склонив голову. — Возвращайтесь к нам еще.

— Непременно, — с улыбкой ответил я и встал из-за стола.

Мы пересекли зал, попрощались с распорядителем, и Морозов толкнул дверь, выпуская нас в прохладный дневной воздух с примесью речной сырости и ещё тёплым запахом выпечки. Видимо, в пекарне неподалеку только достали булки из печи. Ветерок шевелил занавески на втором этаже ресторана, звонко звякали колокольчики над дверью. Солнце стояло уже высоко, отблески играли на мокрой после дождя мостовой.

— Куда теперь? — чуть прищурившись от света, спросил Морозов.

— Пожалуй, все дела в городе на сегодня доделаны, — ответил я, спускаясь по ступеням. — Возвращаемся домой.

Владимир кивнул:

— Впервые едем в особняк не поздним вечером. Это… необычно.

Мы двинулись к машине. Морозов привычным движением открыл мне дверь, я опустился в кресло. Воевода же обошел авто, сел на место водителя и завел двигатель. И машина выехала на дорогу, плавно вписываясь в поток.

Я устало прикрыл глаза. После плотного обеда накатывала легкая дрема. Но недолгий покой прервал завибрировавший в кармане телефон. Я достал аппарат, взглянул на экран и поморщился: на дисплее высвечивался номер Осипова.

Брать трубку не хотелось. Мастер-старший советник уже наверняка знал, что я нанял секретаря. И если бы было что-то важное, он связался бы со мной через него. А ехать в Совет по очередному пустяку я не горел желанием. Но немного поколебавшись, я все же нажал кнопку приема вызова:

— У аппарата.

— Добрый день, Николай Арсентьевич, — послышался в динамике сухой голос, в котором сквозило явное недовольство. — Поздравляю вас с наймом нового секретаря для городской управы. Старый князь обычно не вел дела в Северске. Предпочитал принимать всех в своей резиденции.

— Времена меняются, — холодно ответил я. — И правила тоже.

— Перемены — это хорошо, — произнес Осипов, и я отчетливо услышал в его голосе легкую иронию. — Но хотел бы напомнить, что по штату князю не положено два секретаря. Имею в виду, чтобы потом не возникло прецедентов…

— Знаю, — сказал я спокойно. — Веру Романовну я сделаю секретарем семьи. К штату она отношения иметь не будет, так что по этому поводу Совет может не переживать.

— Это хорошо, — произнес собеседник.

В динамике повисла короткая пауза. И я хотел было уже попрощаться, как Осипов уточнил:

— Как идёт приём заявок для проведения конкурса?

— Всё регистрируется секретарём, — отчеканил я. — Так что я готов предоставить Совету отчет о принятых к рассмотрению заявках в любое время. Тем более что очень скоро конкурс уже закончится…

— И Совету нужно будет проголосовать за артели, которые возьмутся за работу, — перебил меня Осипов. — Представители княжества, через выборных в Совет людей должны сами выбрать тех, кто сделает работы качественно, в срок и при этом запросит минимальную цену.

— Не спорю, — ответил я. — Так и поступим.

— Вот и хорошо, Николай Арсентьевич, — голос в динамике стал приторно-медовым. — Тогда до встречи.

— До встречи, — ответил я и завершил вызов. Убрал телефон в карман пиджака, посмотрел в боковое окно. За дорогой протянулся перелесок, в просветах между стволами вспыхивали невысокие лужицы после ночного дождя. Сквозь приоткрытое окно ветер нес запах сырой хвои.

Некоторое время, в салоне царило молчание. Машина катилось по трассе, и гул шин успокаивал мысли.

— Что на этот раз потребовалось мастеру старшему советнику? — хмыкнул Морозов, не отрываясь от дороги.

— Напомнил про то, что выбор артелей — это коллегиальное решение, — ответил я, глядя, как тёмная лента трассы уходит вперёд, распарывая лес. — И наверняка уже думает, как заявить отвод промышленникам как заинтересованной стороне. Чтобы все проголосовали как надо, и я не смог бы наложить вето.

Дорога шла меж густых деревьев. Лес тянулся плотной стеной, шумел по обе стороны шоссе, и ветер гулял меж стволов, как дыхание живого существа. Кроны смыкались над дорогой и казались сводом, поросшим зелёной позёмкой света. Редкие капли дождя, застрявшие в хвое, а затем мерно, срывались на крышу. В просветах между кронами пробивались солнечные лучи, дробясь на золотую пыль.

— Здесь будто время останавливается, — пробормотал я, глядя на мелькающие стволы. — Всё медленнее, чище…

— Нравится мне этот участок, — согласился воевода, — будто кто из старшего народа его бережёт. А может быть, места здесь и правда священны.

Я кивнул. В голове мелькнуло странное ощущение — как будто кто-то вглядывается из глубины чащи. Но стоило моргнуть, и чувство рассеялось, оставив только лёгкую дрожь в висках.

Поместье встретило нас привычной тишиной и запахом свежескошенной травы. Возле ворот играли два воробья, а за аллеей шумел сад, залитый светом. Лисы вновь не было видно.

Машина мягко покатилась по гравию, остановилась у крыльца. Морозов заглушил двигатель и повернулся ко мне:

— Прибыли, мастер-князь, — произнес он.

— Спасибо, — ответил я, открыл дверь и вышел из машины. Вдохнул полной грудью свежий воздух, взглянул надом. Особняк стоял передо мной величаво, окна отражали небо, в котором проплывали редкие облака.

Из кустов выскочил Аргумент. Пес радостно вильнул хвостом, подбежал к Морозову и ткнулся в бедро. Тот присел, в два привычных движения погладил пса по холке.

Следом из-за угла вышел невысокий мужчина. Я сразу его узнал. Именно он убирал листья с дорожек в первую ночь, когда я только прибыл в Северск. Коренастый, с хитроватым лицом и аккуратно подвёрнутыми рукавами потертой курточки. На голове мужчины красовалась широкополая соломенная шляпа. И заметив его, Аргумент ткнулся носом в ладонь Морозова, словно на прощание, и потрусил в сторону мужчины. Тот не смутившись, присел на корточки, поднял с дорожки палку и бросил ее псу. Аргумент поймал её в воздухе, принёс обратно. И только теперь я заметил, что толстая ветка была вся в отметинах зубов.

Мужчина взял палку, потрепал пса:

— Хороший мальчик, — похвалил он, и Аргумент коротко тявкнул.

— Если пес признал, значит, человек, наверное, неплохой, — едва слышно произнес я.

— Дворовые хорошо ладят с животными, — ответил Морозов. — Это у них в крови.

Мужичок, заметив нас, поспешно смахнул с брюк траву и поклонился.

— Доброго здравия, барин… то есть мастер-князь, — поправился он, потупив глаза. — Не серчайте, я… за собачкой тут приглядел, пока вы в город ездили.

Я только улыбнулся:

— Это хорошо. Правильно.

— Стараюсь делать работу, покамест вас нет: чтоб к вашему возвращению чисто, да чин по чину. Дорожки в саду переложил, за деревьями присмотрел, чтобы веток сухих не было. А тут не думал, не гадал, что вы так рано освободитесь.