Красные камни - Савин Владислав

Выпивал, как еще нервы успокоить? Энтузиазма, понятно, никакого. Так "цуциком" и стал, с постоянными строгачами и угрозой увольнения. В сорок седьмом выпнули из Киева в Полтаву, причем даже не в ее саму, а какой-то райцентр. Оттуда в пятидесятом в Львов, "на усиление". И тут тоже — "эй, цуцик". Вечный мальчик на побегушках, в сорок шесть лет!

И тут эта мразь, Ольховская, приезжает. Я сразу ее узнал. И лишь зубами скрипеть остается — лучше уж цуциком пробегать, чем в земле лежать. Но мечтал сквитаться. И вот, случай подвернулся, ну просто в масть!

Знаю, что в МГБ все строго — ты чихнуть не можешь без бумажки, написанной если не заранее, так после. А в милиции и прокуратуре например, считалось нормальным, когда даже рядовой сотрудник имел своих личных добровольных помощников, о которых знал лишь он один. Агентами их назвать сложно, поскольку жалования не получали, а лишь информацию в клювике носили иногда. И так вышло, что этот Казимир Собчак у меня на крючке был — след за ним нашелся еще с войны. Знал я и про Линника с его тимуровцами — хотят строить коммунизм по-своему, мне-то что, я оттенки красного дерьма различать не желаю.

Вот только сказал Собчак, что поручено ему разобраться с итальянской актриской, или же (внимание!) ее подружкой, в качестве запасной цели. Не знали они про "Ольховскую", ну я их разубеждать не стал. Поскольку понял, это — мой шанс! Собчаку лишь намекнул, что угодно мне, чтобы ты выбрал эту, а не ту! И спросил как бы в шутку:

— А ты убить бы ее мог? Если бы ваш главный приказал.

В отмаз ушел. Не дурак — не хочет вешать на себя расстрельную статью. Не знает, что мной приговор тебе при любом раскладе подписан, в завершении стать мертвецом с орудием убийства в кармане, есть у меня совершенно нигде не числящийся "ТТ". Отчего не нож — так не приходилось мне ножом работать, чтобы сразу и быстро насмерть, а вот стрелять случалось, и не только на стрельбище. И бывал я уже на горе, где эти лжекиношники подобие крепости соорудили, там такой шум стоит когда битву снимают, что пистолетный хлопок (и даже два) никто не услышит.

Остальное — мелочи. Что вы должны с этими бабами сделать, с любой из них? Как обычно — подол над головой в узел, по попе ремнем или крапивой. Раньше ножницами резали, теперь с бабами так, а у парней "не так одетых" все пуговицы срезают, это чтобы даже под статью о порче или похищении личного имущества не подвести, а мелкое хулиганство, милиция на такое сквозь пальцы смотрит, если свои же комсомольцы и за коммунистическую нравственность. И кто еще с тобой должен быть, не один же ты, а вдруг эта, и кричать будет? Еще Михась и Гнат — ну значит так, им скажешь, послезавтра. А мы с тобой завтра и пойдем.

Может, отказаться — если эта Ольховская, или как ее там по-настоящему, и в самом деле вес имеет больше, чем Первый в республике, то тут такое начнется… А пусть линниковские доказывают, что это не они. Или бандеровцы, кто-то ведь здесь еще остался? Эй, цуцик, туда, сюда — а я вам не "цуцик", а Цуцкарев Кирилл Борисович, старший советник юстиции… был когда-то! И пусть тварь ответит за то, что у меня украла, сломала мне жизнь. Подумал — и на душе стало спокойнее. И жить приятнее — зная, что отплатил. Вернее, отплачу.

Анна Лазарева.

Валя, вот повезло тебе в СССР родиться. Ты ведь восемьдесят восьмого года той истории, когда капитализм у вас еще не победил?

Мы Служба Партийного Контроля, или "эскадроны смерти"? Чтоб на своей территории человека тайно похитить и пытать, разыгрывая псевдобандеровцев. Ты уверен что Линник не окажется таким же фанатиком как Горьковский — ну что молчишь, Валя, ты ведь сегодня снова в Львовское ГБ ездил, и как там этот герой, даже под пентоналом молчит как партизан.

Пономаренко дал добро — в свете открывшихся обстоятельств. Так что если я сейчас, строго по процедуре, приеду в Львовское управление ГБ, или в СМЕРШ Прикарпатского округа, на мой выбор, предъявлю свои полномочия, подписанные "И.Ст", и подпишу приказ, который там нарисуют — возьмут гражданина Линника под руки, и упакуют в столыпинский вагон — или же Пантелеймон Кондратьевич обещал под эту персону курьерский спецрейс прислать, Ту-104 быстро долетит. А в Москве уже будут Линника трясти, и по-хорошему и по-плохому. Нам же всего лишь фильм доснять, сколько там осталось — и домой. И завтра уже я своих детей увижу, а возможно, и своего Адмирала, если он в Москве сейчас.

Только что со студентами делать? И с комсомольцами из "народных дружин", они ведь Линника за образец коммуниста считают. Как ты им объяснишь, что их учитель и наставник — троцкист, а возможно и шпион? Ты ведь "дело Пирожковой" на Севмаше в сорок четвертом должен помнить [25]. Даже если не было тебя там тогда — случай хрестоматийный, разбирали его подробно. Помнишь, что после того, как эту фашистскую тварь разоблачили, то потребовалось коллективу разъяснить, за что ее арестовали, не просто так, чтобы люди в Советскую Власть верили, и в социалистическую законность. А здесь — если после смерти студента Якубсона до сих пор отдельные личности красные гвоздики к фонтану носят, то что будет, когда арестуют Линника? Беспорядки могут возникнуть — и подавлять их будет не "инквизиция", а ГБ, ОМОН, а то и армия (хотя надеюсь, до того не дойдет). И никто не станет разбираться с конкретной виной каждого — да и возможности такой не будет. И скольким нашим, советским по убеждениям людям, сломаем жизнь?

И прав Пономаренко — план противника непонятен. Чего они добиться хотят? Только сомневаюсь я, что Странник здесь — во-первых, "кукловоду" желательно постоянно руку на пульсе держать, и не только всей информацией владеть, но и вмешиваться, иначе какой же он кукловод? А мы ведь все окружение Линника проверили — нет среди лиц, с кем он регулярно контактирует, похожей фигуры по возрасту и приметам. А во-вторых, если сливки снять должны в Москве, то логичнее, если Странник там, ну а Линнику приказ отдал, сделать к такому-то сроку. Значит, мы можем в этот план неопределенность внести, игру спутать. Что по наблюдению за фигурантом имеем?

— Никакой конкретики — буркнул Валя — осторожен, змей, дома ни слова лишнего, так что с прослушки улов ноль. Живет один, женщин и постоянных друзей не замечено — хотя соседи сказали, раньше частенько к нему студенты захаживали, "зачеты сдавать" и на чаек. Все замеченные контакты вне работы — в местах общего пользования, вроде коридоров, лестниц и улицы, поди разбери, что он там кому-то из своих "птенчиков" говорит, нет пока здесь направленных микрофонов. Личности установлены, сняты через телеобъектив — в общем, совпадает с тем, что агенты "07" и "08" показывали, кто входит в "актив". Так что по идее, их всех тоже брать надо. Короче, что делать будем?

— И сколько их? — спрашиваю — за ними наблюдение что показало?

— Двадцать семь человек, из них четверо не студенты. Это те, кто с Линником встречаются регулярно. Наибольший интерес вызывают двое — Марат Лазаренко, студент четвертого курса исторического факультета, комсорг этого факультета, и по некоторым данным, "правая рука" Линника. И Нина Куколь, дочь ректора, и также по показаниям "08", близкая подруга вышеназванного Марата. А вообще, список вот. Отследить же все связи этих персон трудно — студенты, блин! До начала занятий три дня осталось, все уже съехались кто и отсутствовал, в нерабочее время болтаются по городу, по квартирам, вчера в футбол играли — как определить, кто из них доверенный, кто нет?

— А посмотрим — отвечаю — пока, очередь хода за ними. Линник ведь "признание" Ганны так и не получил. Если он ничего не предпримет, то можно брать его по чистой уголовке — народу так и разъясним. Шуму будем — если тебе, Люся, уже сказали, "эта змея нашего Сергея Степановича оклеветала". Но за неимением иного…