Тверской баскак. Том Пятый (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

На мою эмоциональную речь Альберт Саксонский брезгливо кривит губы.

— Ловушка, западня⁈ Так благородные люди охотятся на кабана, а не воюют друг с другом!

Прозвучало довольно обидно, особенно вкупе с брезгливой миной, но я сдерживаю рвущееся наружу злое раздражение.

«Тоже мне чистоплюи! Кому вы втираете, уж я-то знаю, как подло и коварно вы умеете себя вести!» — Мне очень хочется выдать им что-нибудь очень нелицеприятное, но здравый смысл во мне побеждает.

«Держи себя в руках! — Прикрикиваю я на себя. — Сейчас они нужны тебе гораздо больше, чем ты им!»

Я вижу, что слова Альберта понравились и двум другим герцогам. Это наводит меня на мысль, что если я сейчас начну их переубеждать, то скорее всего нарвусь на обратный эффект. Они упрутся в своей дворянской гордыни, и дело может вообще зайти в тупик.

Быстро прикидываю, как поступить, и на ум приходит одна поговорка — легко быть щедрым, если тебе это ничего не стоит!

«А что, — решаю сыграть рискованно, — дадим господам право самим решать, как воевать. Они же любят самостоятельность!»

Все трое по-прежнему выжидательно смотрят на меня, и я вдруг соглашательски пожимаю плечами.

— Ладно, господа! Воля ваша, хотите воевать по-джентельменски, будем по-джентельменски! Сегодня же отзываю Абукана, пусть ведет своих всадников сюда. Будем здесь ждать врага. Встанем в центре долины, чтобы французы могли выстроить свои порядки и будем ждать. Так вы хотите⁈

Все три герцога чувствуют в моих словах какой-то подвох, но пока еще не понимают какой. Иоганн Бранденбургский подал голос первым.

— Да! Так будет достойно!

Двое других соглашаются с ним, и я тоже киваю, но через мгновение, словно бы спохватившись, выдаю свое сомнение.

— А что, если французы не станут играть с нами честно⁈ Их в полтора раза больше, они вполне могут подпереть нас с запада и обойти с востока. Тогда и сражаться им будет не надо! Просто заблокируют нас тут в долине и дождутся, когда мы передохнем там с голода.

Такая перспектива никого не обрадовала, и в наступившей тишине Альберт вновь наехал на меня.

— А я говорил! Не надо было идти в горы! Надо было встать лагерем на Рейне и спокойно дожидаться врага.

Такой наскок я легко парирую.

— Еще не поздно! Мы все тут равноправные партнеры! Принимайте решение, и мы тут же разворачиваемся к Рейну! — Вновь беру паузу и через мгновение добавляю. — Хотя там нас тоже никто не ждет с распростертыми объятиями. Там Рейн-Вестфалия и Пфальц, земли наших врагов, архиепископов Кельна, Майнца и Трира.

Еще одно мгновение тишины, и я начинаю говорить вслух так, словно бы размышляю сам с собой.

— А что, если король Людовик не двинется в поход до весны⁈ Тогда что⁈ Не думаю, что зимой без взятия городов нам удастся прокормить нашу армию на вражеской территории. Мы вынуждены будем отступать дальше на восток и отдавать эти земли французам без боя. До весны придется кормить монголов в Саксонии и Баварии, а потом уж встречать объединенную армию Людовика и архиепископов. — Подняв глаза к небу, я делаю вид, словно бы подсчитываю. — Двадцать тысяч французов, да еще архиепископы тысячи три-четыре наберут…

По мере того, как я говорю, лица герцогов вытягиваются все больше и больше. Перспектива отдать свои земли на разграбление монголам, да еще на всю зиму, их совсем не радует. Возможное усиление врага тоже. Особенно тяжело ситуация выглядит для герцога Саксонии. Его земля и без того сильнее всех пострадала от монгол, и очевидно, что ей вновь придется принять всю тяжесть на себя. Альберт прекрасно понимает, что еще одно нашествие союзной армии ее попросту опустошит.

Я вижу, как каждый из герцогов мысленно ищет выход из ситуации и не находит. Они уже вконец запутались, и им начинает казаться, что положение совсем безнадежное.

Наконец, не найдя реальных ответов, Альберт приходит к самому очевидному решению. Подняв на меня взгляд, он возвращает разговор к тому месту, где ему вздумалось поиграть в благородство.

— Хорошо! Так что ты предлагаешь⁈

Часть 2

Глава 13

Середина октября 1258 года

Встав, нервно прохожусь из одного угла горницы в другой. Ровно пять шагов! Пять шагов туда, пять обратно и так круг за кругом, снова и снова. Я жду возвращение своих дозоров, и нервы натянуты до предела.

«Нашли они Абукана⁈ А если нашли, то все ли тот понял⁈ А где французы⁈ Вдруг они, действительно, уже обошли нас⁈» — Эти и еще с десяток других вопросов разрывают мой мозг вот уже пятый день. Ровно с того момента, как мы заняли деревню Моншау, и я отправил гонцов к монголам, а разведку в дальний дозор.

Сейчас я занимаю дом старосты. Крохотную домушку, сложенную из неотесанных камней и крытую снопами соломы. В ней всего одна комната с очагом посредине, поэтому хозяев пришлось выселить в сарай вместе с поросятами и гусями, что тут жили вместе с ними. Хозяева ушли, а вонь осталась, сколько не проветривай.

Во всех других случаях, я бы оставил семейству старосты их вонючую халупу и предпочел бы свой шатер, но нескончаемый дождь сделал меня менее разборчивым. Пришлось вести себя как настоящий завоеватель. К несчастью, домов в деревне немного и всем такого «комфорта» не хватило. В первую очередь дома заняли герцоги, во вторую, пошли под склады провианта, пороха, ракет, натяжных механизмов баллист и арбалетов. Оставшиеся достались госпиталю и кухне. Простым бойцам, как и прежде, пришлось довольствоваться палатками и без всяких поблажек ставить лагерь, по всем канонам, ров-насыпь-вал.

Делаю очередной круг и тут слышу крики снаружи и быстрый топот. Вскоре распахивается дверь, и, появившаяся в проеме, голова Прохора радостно сообщает.

— Дозор вернулся!

— Ну, наконец-то! — Не сдерживаясь, даю волю эмоциям. — Давай Еремея сюда, живо!

К тому времени, как командир разведки вошел в дом, я уже полностью взял себя в руки. Молча киваю на приветствие Еремея и жестом подзываю его к столу.

— Ну, давай рассказывай, что там и как!

Смяв шапку в могучих ладонях, Еремей выдохнул.

— Так это! Нашли мы ордынцев, были они в верстах пятидесяти на запад. Там еще стены города какого-то виднелись на горизонте, а прямо перед ними лагерем стояли эти… Как их бишь! — Он напряг память и выдал. — Хранцузы чертовы!

— Так, давай по порядку и не суетись! — Успокаиваю Еремея. — Флаги, гербы⁈ Видел какие там?

В ответ Стылый, не задумываясь, кивнул.

— Да там немного и было-то! Видал тока пару, один такой желтый с красной полосой от угла к углу, а второй с двумя зверями гривастыми и синими полосами.

Оба штандарта мне знакомы. Первый, это флаг герцога Верхней Лотарингии. Того самого Фридриха-Ферри, коего я недавно приводил в пример германским курфюрстам, а второй, больше всего похож на флаг графа Люксембургского.

Я так уверенно идентифицирую обоих сеньоров, потому что в далекие студенческие годы в одной из своих работ приводил их как два ярких примера проникновения в германскую империю французского влияния и культуры. Мне даже понятно почему они оба идут в авангарде французского войска. Еще и года не прошло, как граф Люксембурга, Генрих Белокурый, пользуясь слабостью власти в империи, захватил город Намюр. Теперь же присоединяясь к походу французского короля, он фактически легитимизирует свой захват, а заодно и доказывает свою преданность новому сюзерену. У лотарингского герцога Ферри III тоже есть веская причина встать под знамена крестоносного воинства. Три года назад король Людовик позволил ему жениться на Маргарите Наварской. Часть земель в Шампани, входящие в приданое жены, оспорил и захватил ее брат Тибо и получить их обратно без помощи французской короны у Ферри нет ни единого шанса. Заступничество Людовика нужно заслужить и вот Ферри III в авангарде армии короля.

Пока из донесения Еремея ясно только то, что в районе, скорее всего, города Льеж стоит лагерем передовой отряд крестоносного воинства под предводительством герцога Лотарингии, Ферри III и графа Люксембурга, Генриха Белокурого. Сколько у них бойцов, какого качества пока неясно, как и то, где сейчас главные силы короля Франции.