«Знаешь, Эмма, я ведь легко представляю Зосимову во главе разъярённой толпы, которая разгромила бы отделение милиции. Лена наверняка воспылала бы гневом после смерти своего брата. Особенно если она тоже считала Морозова тихим и воспитанным, каким его мне описала директриса. Да даже если не считала. Всё равно. Если бы Иришку Лукину забили в милиции насмерть, я бы тоже ворвался в отделение и разнёс бы там всё к чёртовой матери. Наверное. В восемнадцатилетнем возрасте — точно бы так и сделал».
Я повернул голову, взглянул на двоюродную сестру.
Иришка заметила мой взгляд — улыбнулась.
«История с Вениамином Морозовым стала не такой уж невероятной, — сказал я. — Вот что думаю. Веня большой парень. Я имею в виду его физические габариты. Если он за эти два года окреп и возмужал, то справиться с ним милиционерам будет непросто. Так что в его избиение я верю. То, что его внезапная смерть многих возмутит, я тоже допускаю. Поэтому всё сходится, Эмма. Хотя и не всё мне понятно. Что этот Морозов делал на остановке около рынка? В какое время он там устроит ссору с пенсионером?»
«Господин, Шульц. Уточните, пожалуйста…»
«Это вопрос не для тебя, Эмма. Все найденные тобой статьи о том февральском бунте я ночью прослушал. Информации о точном времени встречи милиционеров и Морозова на остановке около рынка в них не было. Это я запомнил. Цель визита Морозова в тот район важна лишь для выяснения этого самого точного времени. Но и того, что мы выяснили связь между Морозовым и Зосимовой — уже немало. Время ссоры на остановке мы пока не знаем. Но у нас уже есть дата. Ведь так?»
Я усмехнулся.
«Эмма, если понадобится, то я в субботу проведу на этой остановке весь день».
* * *
С Геной Тюляевым мы попрощались у двери подъезда. В гости мы его снова не пригласили, хотя Лукина и бросала на меня умоляющие взгляды.
Дома обиженная на меня Иришка пошла на кухню разогревать ужин. Я уселся на свою кровать и повертел в руке полученное сегодня от директрисы письмо.
Сердечек и прочих украшательств на конверте я не увидел. Распечатал конверт, развернул письмо.
Прочёл: «Здравствуйте, Василий!..»
Чтение прервала прозвучавшая в прихожей громкая трель дверного звонка.
— Вася, открой! — прокричала Иришка.
Я отложил письмо в сторону и поплёлся в прихожую. Дважды щёлкнул замком, распахнул дверь.
Увидел у порога квартиры знакомую блондинку. Вспомнил её имя: Анастасия Рева, журналистка газеты «Комсомолец».
— Здравствуйте, Василий! — сказала она.
Анастасия повернула голову вправо, махнула рукой и скомандовала:
— Коля, заноси.
Рева на шаг попятилась.
Навстречу мене через порог квартиры шагнул темноволосый усатый Николай. Сегодня он был без фотовспышки и без фотоаппарата, но с тяжёлой ношей в руках.
Николей взглянул на меня, буркнул:
— Привет.
Он поставил у стены прихожей наполовину заполненный мешок из пропахшей пылью мешковины. Вслед за первым мешком Коля занёс в квартиру ещё три.
Николай выпрямил спину, громко выдохнул, вытер со лба капли пота.
Он шагнул на лестничную площадку, посмотрел на журналистку и отчитался:
— Это всё. Больше нет.
Николай вытер о штаны ладони.
— Спасибо, Коля, — сказала Анастасия.
Она одарила усатого Николая улыбкой.
Я кашлянул — привлёк к себе внимание работников советской прессы.
Указал на мешки рукой и спросил:
— Что это?
Конец второй части
ссылка на следующую часть: ( https://author.today/reader/450475/4193047)
Если история развлекла Вас, не забудьте нажать на сердечко («нравится»).
