Проходя мимо его двери, я задержал взгляд на мутном стекле входа. Снаружи было светло. Спокойно. Чисто. Я потянул дверь на себя — и в лицо сразу ударил свежий воздух.
Тёплый. Мягкий. Безветренный.
Тот самый воздух, который обманывает. Который мгновенно сбивает напряжение, будто кто-то щёлкнул тумблером и выключил тревогу. Лёгкие расправились, плечи сами собой чуть опустились, настроение на секунду стало легче. Небо было чистым, закат уже начинал подкрашивать края домов, и улица словно нашёптывала простую, глупую мысль: сегодня всё будет нормально. Сегодня я не сдохну.
Даже кот на моей шее пошевелился, встрепенулся, расправил лапы, будто тоже вдохнул эту свежесть и решил, что можно расслабиться.
Я сделал шаг.
И в этот же момент мне прилетело в голову.
Удар был тяжёлый и тупой, не резкий — такой, который не режет, а гасит. Мир качнулся, перед глазами вспыхнуло белое, и всё тело на мгновение перестало слушаться. Сознание не выключилось, но словно съехало в сторону. Я понял, что меня вывели из боевой готовности ещё до того, как успел хоть что-то сделать.
Я даже не успел заметить — кто. Откуда. Чем.
Меня ждали.
Скрутили сразу. Жёстко, быстро, без суеты. Руки заломили так, что сопротивляться было бессмысленно — тело ещё не вернулось ко мне полностью. Асфальт перед глазами поплыл, линии растеклись, звуки стали глухими и далёкими, будто меня накрыли плотным колпаком.
Меня повели. Не тащили — именно вели, уверенно, зная, куда. Я спотыкался, но на ногах удержали. Дверь машины хлопнула где-то рядом. Меня резко наклонили, закинули на заднее сиденье.
На голову натянули мешок.
Воздух сразу стал тесным, вязким. Пространство сузилось до собственного дыхания. К лицу прижали тряпку — запах ударил мгновенно, резкий, химический. Я понял, что это, ещё до того, как тело начало слабеть по-настоящему.
Единственное, что успело порадовать — кот.
Он сорвался с моей шеи в самый последний момент. Я почувствовал, как он оттолкнулся и исчез, будто его и не было.
Хотя бы его эти ублюдки не завалят.
Мысль была короткой и удивительно спокойной.
А потом мир окончательно поплыл.
* * *
Демид подобрал трёх бегунков — тех, кто лучше всего отрабатывал в последнее время. Проверенных. Тех, кто умел держать камеру, не суетился и понимал, что именно нужно снимать.
Трансляция шла сразу на ноутбук. Несколько окон, несколько ракурсов. Офис, вход, прилегающая улица, кусок проезжей части. Камеры брали чётко: лица, движения, мелкие жесты. Можно было разглядеть даже отражения в стекле и тени от машин. Картинка была чистой, без рывков, с хорошей стабилизацией.
Он чувствовал себя почти как на футбольном матче.
Только вместо трибун — монитор.
Вместо игроков — люди, которые ещё не понимали, что уже вышли на поле.
Возле парка начиналось движение. Не суетное, но плотное. Люди появлялись слишком вовремя, слишком правильно занимали точки. Демид отметил это сразу, ещё до того, как картинка сложилась в общую схему.
Впрочем, ничего неожиданного.
Он и так понимал, что сегодня потеряет шестерых имбецилов.
Да и время подошло. Они знали больше, чем нужно, и слишком долго болтались рядом, не принося реальной пользы.
Мысль убрать их своими силами мелькнула, но быстро ушла. Пусть этим займутся Карловы. Так будет аккуратнее и зрелищнее. К тому же эти шестеро всё равно ничего не знали про Демида.
Трое бегунков уже стояли возле офиса Крайонова. Камеры держали выход, лестницу, часть двора.
Ещё шестеро работали по парку и вокруг него: ходили парами, изображали обычных прохожих, иногда останавливались, будто обсуждали что-то своё. Камеры прятались в одежде, в сумках, в обычных бытовых предметах.
Всё было выстроено так, чтобы он получил картинку в нужный момент и под нужным углом.
И тут внимание Демида зацепилось.
К офису Крайонова подъехал бус.
Чёрный. Тонированный. Без лишних опознавательных деталей.
Одна из камер автоматически сместила фокус. Человек вышел из машины и встал у стены — ровно там, где висела табличка с фамилией Крайонова. В руках у него был предмет, вытянутый вдоль корпуса. Камера не брала его крупно, но этого хватало, чтобы понять: это не телефон и не сигарета.
— Подойди ближе, — спокойно сказал Демид в рацию.
Бегунок сделал несколько шагов.
И в этот момент картинка начала плыть.
Сигнал дёрнулся, пошёл рябью, будто на него легло плотное давление. Связь не пропала сразу, её именно прижали.
Глушат.
Демид понял это мгновенно.
Так работали профессионалы. Чётко, дозировано, без лишнего шума.
— Назад, — сказал он. — Верни сигнал.
Бегунок отступил, и трансляция частично восстановилась. С других камер было видно: человек у стены стоял спокойно. Не суетился. Не оглядывался. Ждал.
Дверь офиса открылась.
Демид сразу узнал его.
Крайонов.
Походка, посадка плеч, короткая пауза перед первым шагом — всё совпадало. Он уже видел его раньше, изучал, прокручивал воспоминания.
Крайонов сделал один шаг на улицу.
И сразу получил удар в голову тем самым предметом.
— Следить, — сказал Демид.
Бегунки сорвались с мест. Камеры задрожали, картинка пошла рывками — бег, асфальт, ноги, машины. Бус уже начинал движение.
Когда он проезжал мимо одного из бегунков, связь снова пропала. Не полностью, а так, как будто кто-то намеренно перекрыл именно этот участок.
А когда сигнал вернулся, на экране было видно только, как бегунок заводит автомобиль и выезжает следом.
Бусика уже не было.
Он растворился в потоке, ушёл спокойно, без резких манёвров, без ускорений. Просто стал частью движения.
Демид откинулся в кресле и медленно выдохнул.
Интересно.
Крайонов перешёл дорогу не только ему.
И тот, кто за ним пришёл, обладал ресурсами и уверенностью.
Вопрос был простой.
Кому понадобился этот детектив.
