Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

***

Битва за Калган шла уже несколько дней. Некрупный город, где почти все постройки были из подручных материалов и, казалось, могли быть легко уничтожены достаточно сильным ветром, держался. Войти в город оказалось непосильной задачей, выполнение которой на определенном этапе загнало советские войска в огневой мешок, откуда пришлось спешно отступить. В Калгане проявился самый настоящий тактический тупик, когда атакующая сторона не имела возможностей прорваться, а обороняющиеся вообще не собирались контрнаступать, находясь в глухой обороне и активизируясь лишь при попытке атаки на них. Отсутствие полноценной артподготовки и невозможность провести полную разведку позиций привели к тому, что у РККА не удалось взять город «с наскока», а в узких перешейках и ущельях преимущество было, ожидаемо, у обороняющихся. Попытки использовать танки ни к чему хорошему не привели, солдаты-тэйсинтай оказались крайне эффективны в условиях, когда они могли использовать множество укрытий и долго оставаться незамеченными. Подобно тому, как монгольская конница не смогла в полной мере проявить себя в узких пространствах городов Европы, так и советские танковые кулаки оказались лишь неповоротливыми грудами металла в узких ущельях Калгана.

С каждым днем положение на фронте становилось все более сюрреалистичным для наблюдающего за Маньчжурской операцией мира. Было еще слишком рано для того, чтобы начинать высмеивать бессилие Красной Армии в американских газетёнках, да и хвалить Японию в обществе было абсолютно неприемлемо, но у далекого от тактики и стратегии обывателя ситуация, когда армия, взявшая Берлин, не может сходу взять какую-то степную деревню с ополченцами, вызывала именно такие эмоции. В кухонных разговорах особо антикоммунистически настроенных правоконсервативных американцев все чаще упоминалось, что безбожные большевики такие же варвары, как и язычники-японцы, и, соревнуясь в дикости, не могут ничего сделать друг другу, кроме как продолжать бросать своих людей в топку фронта. На следующие друг за другом провалы американской армии эти люди предпочитали не обращать внимания, в лучшем случаи уповая на великие грядущие операции, о которых узнавали из желтой прессы — операция «Даунфол» и ее детали еще не были достоянием общественности, и, чтобы понять, что следующим ходом американской армии станет десант в метрополию, нужно было проанализировать карту Тихоокеанского ТВД и немного подумать. Хаято Канеширо умел думать, а вот большинство людей как из его временной линии (1990-ые), так и из текущей (1945 год), таким навыком не владели и развивать его в себе не хотели, яростно отстаивая свое право никогда не думать.

Канеширо со своими товарищами из еще более далекого будущего находился у себя дома, в пригороде Токио. Они сидели на стульях возле длинной стены, на которой висела огромная карта Японии и прилегающего региона, и, собственно, кроме этого, на стене не было ничего. Карта была довольно подробной, она содержала не только названия населенных пунктов и дороги, а так же высоты, некоторые секретные объекты, и особые пометки от самого Канеширо — например, некоторые города Маньчжурии были обозначены воткнутыми в сплетения ниток тонкими иголками с маленькими красными флажками с серпом и молотом. У пожилого генерала было достаточно свободного времени, чтобы вырезать и раскрашивать мелкие флажки для карты, которую кроме него никто и не использовал, но лишь до поры — с недавних пор ей активно занимались и его вспомогательная группа из 2022 года, люди, которые уже успели немножко освоиться в имперской Японии, обществе, крайне чуждом для выходцев из либерального 21 столетия. Это была уже не кучка неизвестных, которых везли из гауптвахты в токийскую тюрьму в марте, они вместе с Канеширо гордо называли себя «патриотами» и собирались привести Империю к победе в этой временной линии. Надо сказать, какой-то эффект их действия точно возымели — сегодня, 2 сентября 1945 года, Япония из «реального» мира подписала акт безоговорочной капитуляции, а здесь и не планировала сдаваться, продолжая отражать американские воздушные налеты и сдерживать Красную Армию в Калгане, о чем провластные газеты (а такими сейчас были все разрешенные) безустанно писали длинные статьи, уже сейчас подготавливая почву для героизации защитников Калгана, которые готовились встать в один ряд с героями столь значимых сражений, как Цусима, Сингапур и Сайпан, причем явно не в формате последнего — они должны были победить.

Хаято Канеширо встал и подошел к карте, встав перед ней так, что все остальные смотрели на него. Окинув попаданцев взглядом, генерал наконец заговорил.

— Итак, если кто-то еще не в курсе, сегодня 2 сентября. Это день окончания Второй Мировой войны, ну, в нашем мире, а здесь нет. Понимаете, что это значит? С этого дня мы никогда больше не сможем ориентироваться на наши познания в истории так, чтобы эффективно менять ее здесь с помощью нашего предзнания. Мы уже очень сильно исказили ход истории, хотя любое малейшее вмешательство могло и так до неузнаваемости изменить события. До недавнего времени даты плюс-минус совпадали с историческими, мы даже смогли точно предсказать день начала Маньчжурской войны Красной Армии, потому что наше невмешательство в европейскую войну позволило сохранить будущее в, так сказать, первозданном виде. С сегодняшнего дня нам больше попросту не на что ориентироваться, примите это. У нас было полгода на то, чтобы освоится здесь и научиться применять все ресурсы своего разума и знания из будущего, не только исторические, на пользу Родины. Это в первую очередь касается вас, потому что я и так провел в этой временной линии почти полвека. Надеюсь, вы смогли сделать это?

Люди за стульями, одетые в офицерские мундиры Императорской Армии, и вовсе не похожие на пришельцев из будущего, задумались. Каждый сам оценивал свою готовность действовать дальше и объем знаний, которые он мог предоставить для победы. Единственное, в чем их мнения полностью сходились — никто не собирался сдаваться и проигрывать. Прервав повисшее молчание, Канеширо указал пальцем на офицера, лет двадцати пяти и довольно субтильного телосложения, задав тому вопрос.

— Вот ты, Куросаки, перед тем, как переместился в это время, какую книгу ты прочитал последней?

— …«О моем перерождении в слизь»

— Что? Не слышал о такой. Ладно, после моего исчезновения вы жили в своем времени еще больше двадцати лет, много что я попросту не увидел. Про что эта книга?

— Не совсем книга, это ранобэ. Там про то, как одинокого мужчину убили на улице, но он попал в другой мир и может поглощать других существ, чтобы перенять их качества и магические навыки. Потом он встречает в тюрьме дракона…

— Так, ладно, хватит. Не надо больше.

Генерал Канеширо, которому уже перевалило за семьдесят лет, смотрел куда-то в сторону Куросаки несфокусированным и очень недопонимающим взглядом. Все сказанное сейчас им было очень чуждо ему не только как имперскому генералу, но даже как японскому инженеру из 90-ых годов.

— …Я конечно предполагал, что у вас там в двадцать первом веке люди, уж извини, страдают херней, но… Я не думал, что настолько. Я задавал этот вопрос, потому что думал, что там будет что-то типа того, что и у меня — я перед перемещением дочитал один интересный труд по ранним реактивным двигателям. Мне пригодились эти знания, а вот что мы будем делать, если окажется, что вы все лучше всего помните историю мужика, поглощающего магических существ… Это будет немногим проще, чем если бы я пытался спасти страну в одиночку. Хорошо, давайте так, какую книгу вы помните лучше всего?

Фумио Каваками, коротко постриженный и низкорослый, но коренастый офицер сказал сразу и четко:

— Устав. Любой устав. Я не видел нашего устава почти полгода, но, похоже, его текст навсегда в моей памяти. Это намного более, так сказать, важная книга.

Канеширо взглянул на него, и, после недолгой паузы, ответил.

— Ну, это я хотя бы могу понять. Знать устав наизусть это очень хорошо. Но я не думаю, что устав из будущего как-то поможет нам. В конце концов, здесь действуют свои армейские уставы, и я не думаю, что ваши отличаются от них чем-то, кроме американизированности. Хорошо, опять переформулирую вопрос. Не важно, книгу или нет, какую информацию, которая может помочь нам в нашем деле, вы помните лучше всего?