Если завтра война - Старицын Виктор Карлович

Предлагаю учредить Ставку верховного главного командования в составе наркома обороны, наркома ВМФ, наркома внутренних дел, начальника Генерального штаба, Главнокомандующего западного направления. А Верховным Главнокомандующим назначить товарища Сталина. У присутствующих возражений нет? [102]

Ну и прекрасно. Готовьте постановление.

О формировании Ставки пока ничего не сообщаем, объявим, когда начнется.

7.9. Брест. Крепость

Обстановка на немецкой стороне, между тем, становилась все тревожней. С наблюдательных пунктов за кордоном наблюдались уже и танки. Немецкие артиллеристы готовили огневые позиции.

За рекой немцы накапливали переправочные средства: разборные мосты и понтоны. Неоднократно на берегу отмечались группы немецких офицеров с биноклями, проводившие рекогносцировку. На позиции выставлялись пушки, около них в открытую складировались боеприпасы. Кижеватов сообщил, что немцы выселили всех жителей с приграничных территорий. Диверсанты лезли через границу каждую ночь. Войскам за Бугом становилось тесно. Полковой особист — старлей Баринов рассказывал, что местные жители скупают повсюду соль, спички, муку, сахар и в открытую болтают, что немцы нападут в ближайшее время.

16 июня по армии объявили боевую готовность № 2. На всех КП и НП ввели круглосуточное дежурство старшего командного состава. Выход военнослужащих за пределы крепости запретили. Все вооружения привели в готовность к немедленному применению. Расчетам выдали штатный комплект боеприпасов. Минные поля поставили на боевой взвод. Прибывший с инспекцией комдив проверил сохранность «красного» пакета и предупредил, что война может начаться в любое время. Настроение у бойцов и командиров было тревожное. Напряженность, казалось, висела в воздухе, как перед грозой.

Замполит и парторг полка, замполиты батальонов прошлись по всем подразделения, провели беседы с личным составом, упирая на особую важность выполняемой полком задачи. Гаврилов и зам по строевой Каменев прошли все казематы и огневые позиции, лично проверив готовность расчетов к открытию огня.

С утра 21 июня Гаврилов поехал в штаб дивизии, узнать из первых рук последние новости. Неприятно поразило практически полное отсутствие прохожих на улицах Бреста. Все, как будто, куда-то попрятались. Многие лавки и магазинчики были закрыты, несмотря на субботний день. Комдив сказал, что новостей никаких нет, но обстановка крайне тревожная, и отправил его обратно в крепость.

В 16–00 по телефону из штаба дивизии объявили боевую готовность № 1. Комполка продублировал команду на КП полка для оповещения подразделений. Вызвал в секретную часть начштаба и особиста. Сигнальную сирену, согласно дополнительному распоряжению дивизии, не запускали. Ну, вот, кажется, и начинается, подумал Гаврилов, дождавшись этих двоих, затем секретчик открыл свой сейф, достал «красный» пакет, оказавшийся на самом деле светло-коричневым, и взломал сургучные печати. Иван взял в руки прошитый и опечатанный сургучом приказ и зачитал его про себя. Все что там было написано, он и так знал. Особо оговаривалось, что оставление крепости допускалось только по приказу сверху. После получения такого приказа предписывалось вскрыть еще один пакет, оказавшийся внутри вскрытого. Прилагались кодовые таблицы и шифры для связи. Второй пакет снова убрали в сейф. Комполка расписался в журнале секретной части. Затем вызвал всех комбатов и своих заместителей на КП и направился туда сам.

В бетонном каземате главного командного пункта вокруг большого стола с расстеленной на нем картой — стометровкой окрестностей Бреста собралось всё командование полка. Все молчали. Яркий электрический свет четырех стоваттных лампочек, висящих под бетонным сводом каземата, слабый шелест воздуха втягиваемого в вентиляционную отдушину, подчеркивали серьезность обстановки.

Иван оглядел своих боевых товарищей, с которыми подружился за два года совместной службы: зама по строевой капитана Каменева, начальника штаба Музалевского, замполита Никишкина, комбата-1 Фомина, комбата-1 Галицкого, комбата-3 Фокина. Посмотрел внимательно и на прибывших в составе резервного полка командиров, с которыми уже успел сработаться: командира ббп майора Лаптева, командира ббо капитана Лапидуса. Эти двое были самыми старыми. Обоим по 42 года. Все были серьезны и сосредоточены.

— Ну, что же, товарищи! — начал командир полка. То, к чему мы все вместе долго готовились, вот-вот начнется. По всем войскам западного направления объявлена боевая тревога. Зачитываю приказ из «красного» пакета.

…

— По-моему, в приказе все ясно. Мы к этому и готовились. Вопросы?

— Вопросов нет. Всем присутствующим до 21 часа лично проверить боеготовность вверенных подразделений. На ночь выставить удвоенные караулы. Все спальные места спустить в нижний ярус, как намечено. Всему личному составу ночевать только в нижних ярусах. Лично проверьте, чтобы в наземных зданиях и в верхних ярусах казематов никто на ночь не остался. Отныне вся наша жизнь — только в казематах, и только в них. В верхних ярусах — боевые позиции, в нижних — жилые и хозяйственные помещения. Все перемещения только по потернам и ходам сообщения. Лично отвечаете, что бы ни один боец вне ходов сообщения по поверхности не болтался. По одному отделению от каждого взвода с 18 часов выделить на боевое дежурство на позициях с оружием и боекомплектом. Смена дежурных отделений каждые три часа. В 22–00 доложить результаты проверки. Приступайте!

Командиры, как один, козырнули Гаврилову, и двинулись к выходу с КП. Иван пошел в каземат командного пункта артполка. Иваницкий уже закончил раздачу указаний своим командирам и стоял, опершись руками на стол с такой же картой окрестностей Бреста, как и на КП Гаврилова.

— Чего опять на карту смотришь? Мы с тобой уже всю её по памяти перерисовать сможем, — осведомился Иван.

— Я, так точно смогу. По крайней мере, всю полосу вдоль Буга на 20 километров в обе стороны. Да я, на карту и не смотрю. Просто думаю. Вроде всё мы до мелочей учли. А как оно в натуре выйдет? Кто знает? — ответил Лев.

— И нечего себе светлую голову морочить! Известно, всякий план действует только до первого столкновения с суровой действительностью!

— Да уж. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!

— Ну, это не про нас с тобой! Конечно, какие-то неожиданности вылезут с неизбежностью, ну да, подготовились мы солидно. Отобьемся!

Подбодрив друг друга, командиры разошлись. Гаврилову на месте не сиделось, и он решил пройтись по позициям артиллеристов Иваницкого. Раньше все как-то было не до них. Свои заботы все время поглощали. Пока обошел все артиллерийские казематы, позиции минометчиков и зенитчиков, солнце приблизилось к горизонту. В 22–00 пошел на КП, принял доклады о готовности от всех подразделений. Проверил связь с дивизией и корпусом по проводам и по радио. Без трех четвертей полночь вышел из бункера КП наверх и пошел по ходу сообщения на НП.

7.10. Ночь с 21 на 22 июня 1941 года

Ласковая летняя ночь накрыла землю своим теплым крылом. Последние отсветы долгой вечерней зари покинули небосвод. Стемнело сначала в Молдавии и Румынии, затем на Украине и в Венгрии, потом в Белоруссии и Польше. Дольше всего заря задержалась в Прибалтике и Восточной Пруссии. Безоблачный небосклон усеяли яркие перемигивающиеся звезды. Трещали сверчки, в тиши далеко разносились трели соловьев.

Наступила роковая ночь — ночь накануне Второй Отечественной войны русского народа. К западу от советско-германской и советско-румынской границы все было также, как и в нашей реальности перед началом Великой Отечественной войны.

Прогревали моторы боевые самолеты, загруженные бомбами и заправленные топливом. Ревели танки, выходящие на исходные позиции. Артиллеристы еще раз выверяли установки прицелов и пересчитывали снаряды, заскладированные на боевых позициях. Пехотинцы тащили к лесным опушкам надутые резиновые лодки и плотики. Все было готово. Последняя пуговица последнего солдата заняла свое место на лацкане мундира.