Экс на миллион (СИ) - "Greko"

— О тебе среди наших рассказывают какие-то легенды. Что ты можешь все спланировать так, что комар носа не подточит. Помоги! — она молитвенно сложила руки на голой груди.

Возбуждающее зрелище, но мне хватило сил не поддаться искушению. Была идея, как все обставить красиво с нападением. Она очевидна мне, но не грубым налетчикам Медведя, привыкшим взрывать и стрелять направо и налево. Вода. Канал. Моторка. Да, та самая моторка, которая мне так пригодилась на Оке и на которой можно без помех удрать с места событий. Проблема было в жандармах. Их всяко требовалось убивать. А такое не по мне. Поэтому я не стал давать подсказку.

— Если просишь о помощи, простой совет. Не участвуй в этом эксе. Скажись больной, уезжай или еще что-то придумай. Зачем ты вообще лезешь в эту историю? Не только в экс, а в революцию? Ты красавица. У тебя масса возможностей выбрать себе лучшую долю.

Адель слезла с меня. Устроилась под бочок. Воркующим тоном принялась объяснять, поглаживая свежие шрамы на моем плече.

— Ты понимаешь, сколько стоит приличная жизнь? Как трудно одинокой девушке выглядеть достойно? Идти к кому-то в содержанки? Фу, даже думать об этом не хочу.

— О, да! Революция — это именно то, что даст тебе все средства к существованию! Ты вообще понимаешь, во что превратится страна, если ваша революция победит? Да она смоет, как девятый вал, все твои безделушки, которыми забиты полки в доме, все твои нарядные платья в шкафах, все шляпки в коробках. На берег выбросит обломки, среди которых ты найдёшь старую красную ткань, из которой сделаешь себе косынку, чтобы не отличаться от других. И бабушкину юбку, на какую сейчас и не взглянешь. И будешь счастлива уже этому, потому что альтернатива будет еще хуже.

Девушка заерзала, пытаясь прижаться плотнее.

— Я не знаю, откуда что берется в моей голове, почему такие мысли… Просто чувствую… Чувствую, что нужно тебе верить… Нет, не тебя, а тому, что ты советуешь. Словно ты стоишь на несколько этажей выше всех, кого я знаю, и видишь и дальше, и цельнее все, что происходит вокруг, а оттого догадываешься, как оно будет дальше… Но кто сказал, что, получив после экса деньги в руки, я буду обязана их кому-то отдать?

Я приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Пантера! Как есть хищная кошка, которая гуляет сама по себе.

— Ты же никому не расскажешь, милый, про мои мысли? Говорят, ты собрался уехать из России? Я смогу разыскать тебя в Америке?

[1] Реальная история. Беленцов был позже задержан под чужим именем, опознан и умер на следующий год в тюрьме. Товарищ Володя (подлинное имя — Владимир Мазурин) был арестован в конце августа 1906 г. Повешен через неделю по приговору военно-полевого суда. До ареста он все-таки сумел реализовать свой план с автомобилем. За один рейд по городу убил 10 и ранил 20 городовых.

Глава 21

Приключения без Адель

Накрапывал обычный для Питера редкий дождик. Все извозчики на небольшой площади, где стоял наш экипаж, прикрыли кабины своих дрожек. Из пролетки с натянутым кожаным верхом мы могли спокойно вести наблюдение, не привлекая чужого внимания.

— Вот наш клиент, — оживился Ицко Рабинович, закутанный в гарусный шарф. Тот самый еврей с решительными усами, которого я застал, как и Адель, в квартире мадам Оржек.

— Что будем делать? — оглянулся извозчик, не то чтобы ряженый, но и не обычный кучер. Евгений Эйхенбаум, он входил в боевую группы Медведя. Подпольщики имели двух собственных кучеров с экипажами. А также несколько торговцев-разносчиков, один из который вел контрнаблюдение с противоположной стороны площади.[1]

— Не суетитесь под клиентом, — сострил я, вызвав хмурые взгляды подпольщиков. — Еще посмотрим.

Помочь троице начинающих экспроприаторов-соотечественников меня уговорила Адель. Как ни хотелось отказаться, пришлось уступить. В благодарность за помощь. Деньги и жаркие ласки — этого недостаточно. Если этих дуриков схватят, моя любовница могла пострадать.

Почему дуриков? А кто ж они еще, если по устоявшейся за последний год революционной традиции отправили письмо с угрозами и требованием выкупа одному господину? И ладно бы купцу-богатею, владельцу магазина, трясущемуся над своей собственностью. Так нет, просто состоятельному рантье, случайно попавшему в их поле зрения. Затея была настолько гнилой, что не могла увенчаться успехом.

— Время! — тревожился Ицко.

— Смотрим! — я был непреклонен.

Не нравился мне их клиент. Он нервничал, то и дело касался левой рукой закругленного края своего котелка, но правую руку из кармана своего непромокаемого плаща не вынимал. Стоял, не сходя с места, у края мостовой и внимательно вглядывался в лица спешивших мимо людей.

Кто-то к нему приблизился. Сквозь дождевую пелену детали не разглядеть, но выстрел услышали все. Группа людей в штатском с разных сторон бросилась к клиенту. Из его рук вырвали «бульдог», но самого не скрутили. Принялись что-то с жаром ему втолковывать.

— Черт побери! — вырвалось у Евгения. — Уезжаем?

— Схожу, послушаю, что да как.

Я откинул кожаный фартук, которым кучер укрыл нам с Ицко ноги, выбрался из коляски и, постукивая палкой по булыжнику и нарочито прихрамывая, направился к собирающейся вокруг раненого толпе. На мне был все тот же костюм в клетку. Шофер — профессия хоть и редкая, но уже привычная для столицы. Хромает? Значит, попал в аварию и потому на пролетке. Все четко. На меня даже не оглядывались. Все взоры прикованы к раненому и к задержанному стрелку.

Немного послушал чужие разговоры. Развернулся. Вернулся в пролетку.

— Можешь трогать, Женя! Завези меня в ближайшую кассу, торгующую билетами на пароходы Балтийских линий.

— Что там случилось? — не вытерпели горе-подельники.

— Что случилось? — я усмехнулся. — Вас ждала полицейская засада. Переодетые агенты. Ваш клиент не знал их в лицо, но преисполненный гражданской ответственностью вознамерился помочь полиции. Взял, да и подстрелил жандарма!

— Ну хоть что-то хорошее вышло из нашей затеи! — подвел итог экса Ицко, приглаживая свои усы.

Дикость? Нисколько. Петербургский листок постоянно сообщал о подобных инцидентах. Из других городов приходили сообщения о не менее безумных акциях с не менее феерическим финалом. В стране разыгрывалась фантасмагория, в которой смещалось все — хаос, гротеск, кровавые сцены в декорациях комедии, причудливое сочетание несочетаемого, пляска висельников на веревках. Дилетанты грабили банки, воры лезли в революцию, профессора из университетов, не видевшие в жизни ничего, кроме своей кафедры и банкетного зала, спорили из-за министерских портфелей, преисполненные уверенностью, что смогут лучше всех управлять зашатавшейся страной. Крестьяне с маниакальным упорством жгли помещичьи усадьбы, нагло заявляя следователям: «розги отменили, а высылкой нас не напугаешь». Евреи уезжали в Америку…

— Дайте мне три билета до Гамбурга на ближайший пароход! — вежливо попросил я у кассира.

… Темно-красное здание таможни на Гутуевском острове сверкало свежим кирпичом и еще пахло невыветрившимся запахом известкового раствора. То самое здание, как я догадался, от которого ежедневно отправлялась карета в Казначейство. Та самая, на которую нацелился Медведь. О деньгах из которой мечтала Адель. Пофиг! И на карету, и на Медведя, и даже на Адель. Побаловались немного — и баста! Меня ждут новая жизнь, новые люди и новые женщины, в том числе. Мексиканочку хочу — знойную, страстную, с оливковой кожей, кудрявыми волосами до попы и черными-пречерными глазами. Черт, как-то слишком похоже вышло на образ моей питерской любовницы. А все старое, если хочешь новой жизни, нужно оставлять на берегу.

— Изя! — начал я непростой разговор в надежде поменять парню настроение. Он открыто на меня дулся, и причина понятна. Все та же Адель. — Изя! Есть четкое пацанское правило: никакая баба не может встать между мужиками. Если бы Адель была с тобой, я бы даже не посмотрел в ее сторону. Но она выбрала меня. Что из этого следует? Нет моей вины перед тобой. И этот эпизод лучше проехать. Нас ждет Америка!