Водная жила (СИ) - Тыналин Алим

— Ну и техника! — восхищался дядя Вася, осматривая разгруженные секции первой машины. — Длинная как поезд!

— А как она работает? — поинтересовалась Галя, подошедшая к нам в рабочем комбинезоне синего цвета.

— Завтра разберемся, — ответил я. — Сначала нужно найти нормального переводчика для инструкций.

Дядя Миша тем временем продолжал изучать документацию, но уже без прежней уверенности:

— Виктор Алексеевич, — признался он, — я понимаю, что перевожу неправильно. Мы с немцами больше жестами объяснялись, а тут такие сложные слова.

— Ничего страшного, Михаил Иванович, — успокоил я ветерана. — Завтра найдем специалиста, а ваша помощь все равно пригодится. Хотя бы для общего понимания текста.

К концу дня импортные дождевальные машины лежали на площадке возле МТМ, ожидая сборки и настройки. Четыре комплекта сложной техники, которые должны были изменить лицо нашего орошения. Если, конечно, удастся разобраться с немецкими инструкциями.

На следующее утро я проснулся с твердым намерением решить проблему с переводом. После завтрака из гречневой каши с молоком и чая с вареньем, я надел рабочую телогрейку темно-синего цвета и направился к НИО, где меня уже ждала Галя с готовым планом действий.

— Витя, — сказала она, застегивая куртку цвета хаки, — я вчера вечером созвонилась с директором школы в Михайловском районе. Елена Карловна действительно там работает, преподает немецкий и английский языки.

— А что сказали про ее квалификацию? — поинтересовался я, заводя мотоцикл «Урал».

— Образование филологическое, Томский университет, — ответила Галя, садясь в коляску. — Немецкий язык знает с детства, родители были поволжскими немцами.

Мы поехали по весенней дороге через поля, где уже начались посевные работы. Трактора МТЗ-80 тащили сеялки СЗ-3,6, оставляя за собой ровные борозды. Воздух был свежим и чистым, пахло талой землей и молодой травой.

Михайловская средняя школа оказалась двухэтажным кирпичным зданием постройки конца пятидесятых годов, выкрашенным в желтый цвет с белыми наличниками. У входа росли молодые березы, посаженные в честь какого-то памятного события.

Директор школы Анна Петровна Кожевникова, женщина лет сорока пяти в строгом темно-синем костюме, встретила нас в учительской, где пахло мелом и чернилами.

— Товарищ Корнилов, — сказала она, поправляя очки в пластмассовой оправе, — Елена Карловна сейчас ведет урок в седьмом классе. Но я уже объяснила ей ситуацию, она согласна помочь.

Через несколько минут в учительскую вошла женщина лет сорока пяти, среднего роста, с аккуратно уложенными в пучок светлыми волосами. На ней было скромное платье серого цвета с белым воротничком, туфли на низком каблуке. Лицо интеллигентное, с внимательными голубыми глазами за очками в металлической оправе.

— Елена Карловна Миллер, — представилась она, протягивая руку для рукопожатия. — Анна Петровна рассказала о вашей проблеме с немецкой документацией.

— Виктор Алексеевич Корнилов, — ответил я. — Очень нуждаемся в вашей помощи. У нас четыре дождевальные машины немецкого производства, а инструкции понять не можем.

Глава 24

Трудности перевода

Елена Карловна улыбнулась:

— А кто пытался переводить?

— Ветеран войны, бывший военнопленный, — объяснила Галя. — Но у него получаются странные вещи. Поливочная машина превращается в боевую технику.

— Понятно, — кивнула учительница. — Военная лексика сильно отличается от технической. Это как пытаться математику объяснить через поэзию.

Я достал из сумки образец документации, которую привез для ознакомления:

— Елена Карловна, вот фрагмент инструкции. Можете посмотреть, насколько сложный текст?

Она взяла листы и принялась изучать готический шрифт. Через минуту на лице появилось понимание:

— Это стандартная техническая документация немецкого машиностроения, — сказала она. — Специфическая терминология, но ничего сверхсложного. «Beregnungsanlage» — оросительная установка, «Wasserdruck» — давление воды, «Steuerung» — управление.

— А наш переводчик говорил про «артиллерийскую подготовку» и «водную атаку», — рассмеялась Галя.

Елена Карловна тоже улыбнулась:

— Ваш ветеран, видимо, слово «Druck» перевел как военное давление, атаку. А это просто техническое давление в системе. И «Angriff» в контексте может означать не атаку, а подход, способ воздействия.

Я понял, что мы нашли именно того специалиста, который нам нужен:

— Елена Карловна, не могли бы вы съездить к нам в совхоз? Мы готовы оплатить работу и компенсировать время.

Учительница задумалась:

— Когда вам нужен перевод?

— Желательно сегодня, — ответил я. — Машины уже привезли, а без инструкций собирать страшно. Техника дорогая, ошибки недопустимы.

— У меня сегодня четыре урока, — посчитала Елена Карловна. — Но завтра суббота, свободный день. Если срочно, могу поехать после обеда.

Анна Петровна поддержала идею:

— Елена Карловна, это же государственное дело! Сельское хозяйство области развивать помогаете. Я вас от уроков освобожу, найдем замену.

— Тогда согласна, — решила учительница. — Только предупреждаю, полный перевод займет не один день. Документации, наверное, много?

— Четыре толстые папки, — признался я. — Но для начала хватит основных разделов. Сборка, настройка, запуск.

Через час мы ехали обратно в совхоз втроем. Елена Карловна сидела в коляске мотоцикла, крепко держась за поручни. На ней была теплая куртка темно-синего цвета, которую дала Анна Петровна, и шерстяной платок, повязанный под подбородком.

— Как давно изучаете немецкий язык? — спросила Галя, перекрикивая шум двигателя.

— С детства говорю, — ответила Елена Карловна. — Родители дома на немецком разговаривали. А в университете изучала уже как иностранный, с грамматикой и литературой.

— А техническими переводами занимались? — поинтересовался я.

— В институте переводила статьи из немецких научных журналов, — вспомнила учительница. — По химии и физике. Принцип тот же самый.

В совхозе нас уже ждали у площадки с разгруженными машинами. Дядя Миша стоял возле ящика с документацией в парадной гимнастерке, держа в руках толстую папку. Рядом суетился Володя Семенов с блокнотом, Железняков командовал рабочими, раскладывающими секции первой машины.

— Елена Карловна, — представил я учительницу, — знакомьтесь, это Михаил Иванович, наш военный переводчик.

Дядя Миша вытянулся по стойке смирно:

— Очень приятно, товарищ преподаватель! Извините за свои неудачные переводы, я же не специалист.

— Ничего страшного, Михаил Иванович, — мягко сказала Елена Карловна. — Вы хотя бы попытались помочь. А теперь давайте вместе разбираться.

Она взяла одну из инструкций и начала изучать титульный лист:

— «Beregnungsmaschine DM-100 „Fregatt“» — дождевальная машина ДМ-100 «Фрегат». «Montage- und Betriebsanleitung» — инструкция по монтажу и эксплуатации.

Дядя Миша внимательно слушал, записывая правильные переводы в блокнот:

— А я это читал как «боевая машина». «Betrieb» мне показалось похожим на «штурм».

— «Betrieb» означает работу, эксплуатацию, — объяснила Елена Карловна. — А «штурм» будет «Sturm». Созвучно, но смысл совершенно другой.

Володя Семенов подошел с конкретным вопросом:

— Елена Карловна, а вот эта схема электрооборудования? Что тут написано про подключение?

Учительница изучила чертеж с немецкими обозначениями:

— «Elektrischer Anschluss» — электрическое подключение. «Spannung 380 Volt» — напряжение 380 вольт. «Erdung erforderlich» — заземление обязательно.

— А дядя Миша переводил это как «электрическая атака напряжением», — рассмеялся Володя.

— Понятная ошибка, — улыбнулась Елена Карловна. — Слово «Anschluss» действительно может означать и подключение, и присоединение в военном смысле.

Мы провели остаток дня, изучая документацию под руководством Елены Карловны. Постепенно из хаоса военной терминологии дяди Миши складывалась стройная картина технического устройства.