Владимир, сын Волка (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Директора в гляделки переиграть практически невозможно, это его психологическая особенность, поэтому взгляды старейшины и муллы на нём не задерживались. Они ещё не понимают, зачем к ним наведались шурави — они постараются это выяснить как можно скорее.

— Ваши люди уже приходили к нам, — нарушил молчание старейшина Фарход. — Наш ответ не изменился — мы не будем поддерживать никого. Ни Масуда, ни вас.

— Зачем говорить так категорично? — улыбнулся Директор. — Мы ведь только начали беседу. Мы уважаем вас и ваши традиции, поэтому пришли не с пустыми руками. Сержант Скворцов! Несите дары!

В меджлис вошли двое бойцов, несущие страшный дефицит в этих краях — четыре ковра работы Алма-Атинской швейной фабрики.

Пришлось специально заказывать их, потому что в «Берёзке» ковры не продаются, а на рынках Кабула ковры стоят нерационально дорого. Ну и местными коврами никого не удивишь.

А вот фабричные изделия, отличающиеся ровным и симметричным узором, как на дорогостоящих коврах мастеров, а также однородным ворсом, ценятся и являются символом приближенности к городам.

— Командование 40-й армии шлёт вам сердечный привет и дарит эти ковры в знак душевной приязни, — сообщил Директор и поднял один из ковров.

Ковёр тяжёл, имеет площадь 2×3 метра, поэтому поднять его непросто, но таков местный этикет — нужно вручить его из рук в руки.

Старейшина немного развернул ковёр и пощупал ворс. Судя по выражению лица, качество изделия он оценил и оно произвело на него впечатление.

«Ещё бы — по 170 рублей за ковёр!» — подумал Директор. — «Надо было подешевле брать».

Он «доставал» их через штаб тыла — заплатил с денег от видеомагнитофонов.

Два ковра старейшине — это роскошный подарок, потому что 170 рублей — это больше, чем кишлак зарабатывает, например, на продаже овечьей шерсти за один год. Да и для обычных офицеров ОКСВА тратить столько на подарки всяким старейшинам и муллам — это тоже безумная роскошь, поэтому таким тут почти никто не занимается.

И это очень сильный жест — Директор назвал главного дарителя, подразумевая, что они с Орловым здесь лишь посланники от афганского наместника самого главного шурави.

С точки зрения командования это махровая коррупция, так делать нельзя, поэтому командованию, если эта встреча завершится успешно, будет сообщена версия, что это просто Орлов такой убедительный и харизматичный, что аж может произвести впечатление на старейшину и муллу даже через переводчика.

Директор поднял второй ковёр и продемонстрировал его старейшине. Если первый был красным, с золотистым орнаментом, то второй имеет преобладающий бежевый цвет с красно-коричневым орнаментом.

— Великолепные ковры… — пощупал старейшина ворс второго ковра своими морщинистыми руками. — Очень дорогие… Я принимаю этот подарок.

Он просто не смог устоять, потому что ковры — это статус. Просто так их не достать, нужны деньги и возможности, а их, как обычно, нет.

— Пусть они согревают твои ноги и ноги твоих детей, — пожелал ему Директор.

Далее он поднял другой ковёр и вручил его мулле. Тот придирчивым взглядом рассмотрел его и пощупал ворс, а затем точно так же оценил второй ковёр. Это копии предыдущих ковров — нельзя, чтобы они отличались, потому что кто-то может оскорбиться.

Несмотря на недовольство чем-то, мулла кивнул, выразив признательность.

— Я с благодарностью принимаю подарок, — сказал он.

— Пусть они помогут тебе в тяжёлом богословском деле, — пожелал ему Директор.

Они вернулись на коврики и продолжили пить чай.

— Чего ты хочешь добиться, делая такие щедрые подарки? — спросил старейшина Фарход.

— Вашего расположения, — ответил Директор.

— Ты хочешь купить его? — нахмурившись, уточнил мулла Зохир.

— Нет, я хочу, чтобы у нас установились дружеские отношения, — покачал головой Директор. — Я слишком ценю свою честь, чтобы требовать что-то в обмен на подарок.

Мулла скептически усмехнулся. На его лице было написано «Честь у шурави? Ну, да, конечно же…»

— Тогда чего ты хочешь? — спросил старейшина Фарход.

— Я хочу заключить соглашение, — улыбнулся Директор. — В машинах лежит генератор, а также японские телевизор и видеомагнитофон. Они достанутся вам, если вы прекратите пропускать караваны Масуда.

— Что нам проку с этих изобретений шайтана? — недовольно спросил мулла.

— Это дискуссионный вопрос — считать ли японцев шайтанами, — улыбнулся Директор. — Но вот с чем никто не будет спорить — видеомагнитофоны есть только в двух богатейших кишлаках, расположенных в провинции Кабул. Я бывал в них — почти каждый вечер смотрят фильмы. У кого ещё в Панджшере есть такое? Ни у кого. А у вас будет. При условии, что вы примете моё предложение.

Орлову было очень жалко тратить такие большие деньги на каких-то жителей кишлака, но Директор сумел убедить его — выигрыш от успеха будет больше, чем от лишней пары тысяч рублей.

За вторую поставку видеомагнитофонов они с Орловым получили 5790 рублей. Такие деньги Директор мог бы заработать за 10 месяцев службы, при условии, что не будет тратить вообще ничего, что невозможно. И ему было очень легко потратить свою половину на пользу делу.

— Никто из нас не умеет пользоваться этим, — произнёс старейшина Фарход.

— Научим, — улыбнулся Директор. — Ах, да, забыл сказать — вдобавок к генератору мы оставим у вас бочку с дизельным топливом. Его хватит на несколько недель, если пользоваться экономно. И ещё, уже просто в дар, мы передадим вам десять фильмов, доставленных аж из СССР и Ирана.

Он купил на рынке перезаписи четырёх советских фильмов, дублированных на дари, а также шесть западных боевиков, переведённых на фарси. Советские фильмы были дублированы профессионально, а вот западные боевики озвучивали какие-то любители.

— Нам нужно всё обдумать, — сказал старейшина.

— Разумеется, — улыбнулся Директор.

Чаепитие продолжилось, но теперь старейшина и мулла тихо переговаривались между собой, иногда поглядывая на Директора.

— До чего мы дошли? — тихо поинтересовался Орлов.

— Я сделал предложение, и теперь они думают, — столь же тихо ответил ему Директор. — Как и ожидалось, они ошалели от роскоши подарков. И коготочек увяз…

— Понятно, — кивнул Геннадий. — Держи меня в курсе происходящего.

— Хорошо, — ответил Директор.

Пришлось выпить два чайника терпкого чая, прежде чем старейшина сумел договориться с муллой.

— Это хорошее предложение, капитан Володя, — произнёс старейшина Фарход. — Мы склонны согласиться, но с условиями.

— Я готов их выслушать, — кивнул Директор.

— Масуд будет разгневан, — сказал старейшина. — Нам нужна защита со стороны шурави. И ещё нам нужно электричество из Кабула. Но шурави не должны лезть в наши дела — мы будем жить сами.

— Мне нужно посоветоваться с подполковником Орловым, — ответил на это Директор.

Старейшина степенно кивнул.

— Мы можем организовать в этом кишлаке электричество? — спросил Директор у Орлова.

— Вопрос сложный, — вздохнул тот. — Если будет гарантирована безопасность рабочим. Но это Панджшер — тут никто и ничего не может гарантировать. Провести коммуникации можно, но как обосновать это перед командованием?

— А как есть сказать нельзя? — уточнил Директор. — Мы покупаем их лояльность очень дёшево — нужно просто провести электричество.

— Сейчас схожу и попробую связаться с Гаськовым, — решил Геннадий.

— И старейшина требует, чтобы в дела кишлака никто не лез — нужно сделать так, чтобы сюда не приезжали агитаторы, учителя и медики, потому что им нравится их Средневековье, — сказал Директор. — И спроси о возможности организации защиты, желательно мотострелками.

— Уточню, — кивнул Орлов.

— Моему товарищу нужно поговорить с командованием, — сказал Директор старейшине.

Тот снова степенно кивнул, затем закинулся насваем из жестяной табакерки и расслабленно прикрыл глаза.

Орлов отсутствовал около двадцати минут.