Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Я написал: «Красивой девушке Аде от Саши-Александра на долгую память.»

Тут же подбежали подруги. Крича:

— И мне, и нам, и нам… — они обратились ко мне с той же просьбой о автографе, которую я незамедлительно удовлетворил.

— Какие у тебя прекрасные песни, — сказала жена худрука вытирая слёзы, когда я подписывал ей листок с пожеланиями успехов и счастья в личной жизни.

— Так… девушки всё! На сегодня хватит слёз! Всё! Идите к себе в комнату. Нам нужно поработать. Мы тут эти песни сейчас обсудим с автором… Всё девушки, расходимся, — поступившись «демократическими ценностями» начал разгон санкционированного митинга Яков Моисеевич. — Софа, Софочка успокойся… Софочка. Иди с мамой… Эээ… Валерьянки наконец выпей. Ну нельзя же так переживать…

— Софа, — сказал я девушке, ковыляющей к дверям, как подбитый в бою робот или, как только что откопавшийся зомби. — Извини.

Та, не оборачиваясь лишь мотнула головой, вновь заревела и словно зомби вышла из комнаты.

Мама быстро вскочила, глянула на меня как на врага народа № 1, поджала губы, глянула на мужа, вытерла платком уголки глаз и вышла за своей доведённой до отчаяния дочуркой.

— Саша. Я должен знать, что у вас с Софой!.. У вас что, что-то было? — он смотрел на меня и не верил, что это произнёс. — Что было? Роман?! Скажите мне Саша! Это очень серьёзно! Моя девочка страдает! Вы должны мне всё рассказать! Дело в том… Дело в том, что у нее случился разрыв с её другом, с которым они давно дружили. Не знаю что у них там произошло, — объяснял нам обеспокоенный папаша. — Они со школы дружат и вот в институте они поссорились… И вы… — он уставился на меня, — вы что… вместе? У вас с моей Софочкой, что-то уже было?! Что, у вас с ней — роман?

Сева смотрел тоже непонимающе. Наверно вспоминал о моём предложении сходить на бл**** и чесал себе макушку.

Я улыбнулся.

— Нет. Нет, что Вы… Нет у нас никакого романа. Я с ней вообще не знаком. Сегодня я увидел её первый раз в своей жизни.

— Тогда как же… Как же понять её слова? И как понять твои извинения? — вновь заходил обеспокоенный «непоняткой», колобок. — Она говорила — «как ты мог», и твоё извинение… не понимаю… — нервничал Яков Моисеевич. Было ясно, что он сильно переживаю за дочь.

— Ну, как вам сказать… Мне показалось, что она, проникнувшись словами из песни, спроецировала меня на того мальчика с кем она поссорилась. Вот и задала вопрос именно тот, который хотел бы задать своему знакомому. Вероятно, у них первая любовь… Я это понял и извинился за него. Мне то это ничего не стоило, а её может быть станет легче.

— Эээ… Из-за простой песни… Невероятно! Вы меня не обманываете? У вас нет романа? Нереально! Непостижимо! Просто фантастика!!

Яков Моисеевич подошёл к серванту, достал бутылку коньяка и три рюмки. Поставил на стол, разлил, а уже потом спросил:

— Александр, вы будете?

— Нет, — ответил я.

— А ты Савелий?

Сева мотнул головой в знак согласия и взял рюмку, потрясывающийся рукой.

«Тоже, что ль перенервничал?», — подумал я.

Они чокнулись и выпили, что было очень удивительно само по себе, ведь Сева не пьёт. Плюс он за рулём. Плюс не просто за рулём, но и везёт главнокомандующего. Что за хрень такая? Быть может и его песни так «цепанули», или общий настрой человеческих масс вокруг — всеобщий плач?.. Не знаю… Да и какая разница. Нехрен пить за рулём?! Поэтому пи*** получит — однозначно!

— Александр, что… что сейчас… — немного успокоившись, Яков Моисеевич присел в кресло и пытался задать мне вопрос. — Александр, что сейчас произошло? Я знаю, вы, знаете!.. Что это было?! Что случилось со всеми женщинами? Почему они все стали плакать? И почему девочки полезли тебя обнимать?

— Вероятно женская душа потёмки, в которых находится дверь к душе… Проблема состоит лишь в том, чтоб подобрать ключик к этой двери, — пофилософствовал я.

— А ты умеешь получается подбирать эти ключи? — возбужденно сказал Яков и начал ходить взад-вперед. — Но как? Как? Как?.. Эти же песни — полный примитив. Качество записи — низкое. Сразу видно, что запись была сделана «на скорую руку». Текст песен, я имею ввиду последние три, ни в какие рамки поэзии не влезает. Извините конечно, но я говорю, как есть! Простите, — он поднял руки вверх, как бы сдаваясь, — но это невозможно!!

Я хмыкнул. А интересно товарищ описывает, то «чего не может быть». Окей, слушаем дальше…

— Ну ладно, — размышлял вслух Яков Моисеевич, — пусть… Композиция «Юлия» — прекрасная песня, а «3-е сентября» — просто шедевр, согласитесь же сами… Это же просто шедевры по сравнению с тем что мы слушали в конце. Конечно неплохо, неплохо… но и нехорошо! А музыка, так это вообще… Скажите, как вы вообще додумались написать такое? Это же просто какой-то кошмар! Четыре ноты на всю песню, которые перебирают из куплета в припев, а из припева в проигрыш туда-сюда. Никаких интересных ходов. Есть куплет, есть припев и проигрыш. Всё одно и тоже, и тоже и всё это полный примитив. Так ответе же наконец — как такое возможно?! Как это у вас получилось?

Он уставился на меня.

Я повернул голову и посмотрел на Севу. Тот тоже смотрел на меня во все глаза…

— Так, что Вы скажете на наше предложение? — проигнорировав слова колобка спросил я.

Помолчав для приличия несколько секунд и кашлянув, он проговорил:

— Да, что тут говорить-то?! Я был согласен уже тогда, когда прослушал первую песню «3-е сентября» только закрепило мой настрой. Потом вы попросили пригласить женщин и девочек, ну уж то что произошло после… — он развёл руками. — Это вообще не лезет не в какие рамки. Это восхитительно и необычно! Снимаю шляпу! Вы гений! Я хочу быть с вами, — он потёр ладони. — Итак, с чего начнём?!

— С клятвы, на крови — проговорил «вуду шаман» …

— Эээ… — охренел худрук.

— Ну ладно, если не хотите клятву на крови, тогда мы начнём наше сотрудничество с принципиальных договорённостей между мной и вами, — сказал я и встал. — Сева собирай плёнку и иди в машину, а мы с Яковом Моисеевичем переговорим тет-а-тет.

Через минуту Сева ушёл, а я приступил к фантомному строительству Нью-Васюков…

Я говорил о том, что, начиная новый проект собираюсь поднять советскую эстраду на новый, доселе невиданный уровень… Говорил о гастролях не только по странам соц лагеря, но и кап странам. Говорил о будущей ведущей роли новой музыкальной культуры в мире, которую принесёт именно наш ансамбль. Так что…

… — Так, что Яков Моисеевич, мне нужны не просто исполнители, а соратники. Если вы хотите быть богатым и знаменитым, то у вас есть такой шанс. Цена этому одна — личная, вечная преданность мне и «нашему делу»!!!

Походу дела, палку я перегнул, брови визави вопросительно поползли вверх, и он перестал дышать. Откатываем чуть назад…

— Я имею ввиду в музыкальном плане, — успокоил я покрасневшего от кислородного голодания Моисеича.

Тот облегчённо вздохнул, а я продолжил:

— Главный я, и действовать мы будем по плану, разработанному мной! Других вариантов нет и быть не может! Поэтому, если вы согласны с этим, добро пожаловать. Подумайте…

Я подошёл к нему и положив руку на его плечо произнёс:

— Вы нам нужны! Нас ждёт успех, и я знаю, как этого добиться! Не ошибитесь!.. Итак, Яков Моисеевич, какой будет Ваш положительный ответ?..

Через минуту, я уже рассказывал Якову некоторые пункты из плана — «Нью-Барбаросса», по музыкальному захвату столицы, а затем и всего СССР.

Глава 7

— Офигеть, вот это девчонки разрыдались. Это ж уму непостижимо. Это ж — потоп целый был — восторженно комментировал Сева ведя автомобиль. — Саша, почему они так среагировали?

— Ты точно хочешь, знать всю правду?

— Да… хочу?

— Имей ввиду, правда окажется очень страшной!..

— Почему?

— Потому как это свойства любой правды! Так хочешь?

— Да… — всё же решился узнать истину моей гениальности шофёр.