На открытых колёсах (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич

После того разговора с Игорем у меня на душе стало как-то… пусто. Пропало горевшее внутри с самого начала рвение – осталось желание просто ехать и ни о чём не думать.

Было абсолютно параллельно, что произойдёт дальше. Выиграю, приду на подиум, откачусь в очки, вылечу с трассы – без разницы. Сто шестьдесят шесть очков – это уже неслабо; к концу сезона будет, наверное, не меньше двухсот пятидесяти. Как ни крути, серьёзная заявка, а потому при известной денежной помощи моя карьера гонщика не должна закончиться. Плевать на чемпионские призовые – деньги собрать не такая уж и проблема. Были бы люди рядом, на кого можно опереться…

В конце концов, важен ведь не промежуточный результат, а итоговый. Но ещё важнее – процесс, без которого не бывает ни того, ни другого.

Нико я так и не нашёл. Случайно получилось или он намеренно меня избегал – без понятия. Да и действительно: о чём нам с ним было говорить? Извинениями потерянных позиций не вернёшь. Потом успею покаяться за свою ошибку; возможно, то, как пройдёт эта гонка, и определит: становиться ли нам врагами – или же идти на духовное сближение.

Из российских гонщиков поговорил я на этот раз с Сашей Масленниковым, которому впервые на чемпионате удалось квалифицироваться в середине первой десятки. В моей родной вселенной с его двойником в этой гонке такая беда случилась: он семнадцать кругов сдерживал за собой четвёрку более сильных пилотов, но после толчка Исаакяна не справился с управлением, выехал на траву и на убитой вконец резине покатил куда положено – на пит-лейн. А мог бы неслабо так баллами разжиться.

Потому я и намекнул ему, чтоб был максимально собран и почаще оглядывался – а при подозрении на чей-то толчок тормозил и любой ценой оставлял машину на асфальте.

Посмотрим, выйдет ли у меня что-либо изменить сегодня.

Вторые по быстроте круги в квалификации, как обычно, перемешали места на гриде. Кари остался на поуле, Атоев перепрыгнул с седьмого места на второе, я отодвинулся на третье, Матвеев сохранил четвёртое, а Масленников поднялся до пятого. Далее в десятке были Корнеев, Ахмед, Исаакян, Нюлунд и Вартанян.

Чего в принципе и следовало ожидать. Поставить один хороший круг при должном везении можно и неопытному гонщику. Второй – уже сложнее. Поэтому логично, что первая тройка на старте (пусть не по расположению, а только по составу) соответствовала тройке лидеров в общем зачёте. Причём между первыми двоими разрыв составлял заметно меньше, чем между мной и ними.

И мне сейчас было до лампочки, смогу ли я это исправить.

…И вот флаг поднят!

Я тронулся с места в то же мгновение. В прошлой жизни виртуальные гонки улучшили мою скорость реакции, реальные в этой – закрепили её. Так что тест Боттаса [41] я теперь всегда мог пройти на отлично.

Атоев тоже стартовал весьма неплохо. При входе в пологую дугу он немного вырвался вперёд, но тут своё слово сказала «грязная» внешняя траектория. Кари вошёл в изгиб по внутренней и пустился вдаль, отстояв в эту минуту лидерство.

Я также находился ближе к апексу и на выходе из первой связки почти вплотную приблизился к Владимиру. Мы оба ускорились, выехав на прямую. Сантиметр за сантиметром я отвоёвывал себе пространство, и нос моего болида понемногу подбирался к уровню переднего обтекателя Атоева. И перед шиканой мы шли колесо в колесо.

Но по траектории у меня было преимущество. Чтобы не терять драгоценное время, кроме как на обгон, ещё и на прохождение поворотов, я отпустил газ, чуть заранее наклонил руль влево, а когда Володя сначала приблизился ко мне, а затем малость подотстал на торможении, – я, чирканув по поребрику и нещадно подгазовывая, проехал шикану на скорости за сотню.

Кари катил в каком-то десятке метров впереди. Болид ему оперативно починили, а вот шины, с одной стороны, пострадали при вылете, но с другой, были на девять кругов свежее моих. А потому брать я мог лишь точным балансом разгона и торможения, чтобы даже такую, как у меня, резину заставить работать не хуже, чем у Нико.

Атоев, кстати, пока не отставал – держался у меня на хвосте, пускай и немного подальше, чем я от финна. Но для себя я уже определил, что не пропущу его, коль останусь на трассе до финиша.

В конце концов, Володя тоже мой соперник.

Нико гнал очень уверенно: почти не тормозил перед бэнкингами и вообще из возможных траекторий чаще всего выбирал близкую к идеальной. Но и я был не лыком шит: следуя прямо за ним, повторял все его манёвры, при этом теряя не больше времени в сложных местах наподобие второго или условно двенадцатого поворотов, но иногда и по мелочи отыгрывая.

Лишь к третьему кругу я смог приблизиться так, что можно было идти на обгон.

На старт-финише Кари сразу занял внутреннюю позицию, так что мне поневоле пришлось отодвинуться к внешней кромке. Болиды мчались практически вровень, разве что белый находился на полкорпуса впереди. Трёхцветная машина Атоева плелась приблизительно в секунде за нами, будучи на в силах угнаться.

Из первой связки поворотов Нико ожидаемо вышел с опережением, однако я всё равно остался на дистанции атаки, хоть и без малого в целом корпусе за ним.

В эти секунды я выжимал из мотора всё. Верхняя передача обеспечивала нужные мне обороты и мощность, а вдавленный до упора дроссель позволял использовать их по полной. Помаленьку я таки продвигался вперёд относительно Нико, и в тот миг, когда осторожный гонщик должен был нажимать на тормоз перед шиканой, я успел вернуть себе проигранные в начале круга полкорпуса.

Из-за того, что мне не требовалось так сильно, как Кари, сбрасывать скорость, чтобы вписаться в апекс, я прошёл шикану быстрее и вынырнул на короткий прямой отрезок перед дугой почти рядом с финном. Тот попытался закрыть мне траекторию, но я удачно сместился на внутреннюю, и в результате на главную прямую круга мы выехали бок о бок.

Следующие четыре витка слились для меня в единый эпизод напряжённой, изматывающей борьбы за лидерство. Как Хэмилтон и Ферстаппен, мы сражались за каждый изгиб, за каждый апекс, за каждый метр пути. Мы постоянно двигались туда-сюда, стремясь перекрыть другому дорогу, лидер менялся буквально в каждом повороте трека. Чутьём гонщика я ощущал, как уходит резина, которую мы с Игорем решили не менять (остальные комплекты стёрлись полностью), и про себя молился о том, чтобы шины протянули ещё двадцать минут.

Всё-таки прежний азарт ко мне возвращался.

Ближе к концу седьмого круга я понял, что так может продолжаться вечно. Если, правда, я не сделаю чего-то совсем уж неожиданного. До выезда на старт-финиш оставалась как раз пара поворотов, и я подумал, что должен рискнуть.

Перед резким полукруглым изгибом отпустил на мгновение газ и заранее дёрнул руль вбок. А когда машина худо-бедно начала поворачивать, – несколько раз ударил по педали и после апекса вжал её в пол, проносясь мимо Нико по краю поребрика. Финн среагировал чуть с опозданием: на рефлексе тормознул, выехал широко, зацепил траву, поднял в воздух облачко пыли.

Но я был уже впереди где-то на полсекунды – и, пронёсшись по прямой, первым пересёк границу этого круга. Зрители за барьером и на балконе приветствовали меня криками и свистом.

Второй раз в этом сезоне мне удалось возглавить гонку. Первый был три месяца назад, в Ахвенисто – причём тогда у меня опять же сносилась резина. Но теперь я более-менее реально представлял, как работать с ней, и верил, что сохраню взятый темп – минуту четырнадцать за круг – до конца гонки.

Больше я ни о чём не думал – а просто мчал вперёд, полчиняясь какому-то наитию. Казалось, руки и ноги сами управляли машиной, а мозг в этом особого участия не принимал. Лишь подсознательно подсказывал, где лучше чуть сбросить.

Я стал единым целым с болидом. И даже постепенно наползавшая пульсирующая боль не могла сейчас этому помешать.

Только на двадцать втором, заключительном, как намекнул мне внутренний счётчик, круге я вдруг опомнился. Впереди не было никого, а сзади в пределах видимости катила на небольшом отдалении знакомая белая машина.