Песец всегда прав (СИ) - Видум Инди

С такой скоростью у дворца она будет уже минут через сорок — час. Значит, и мне неплохо было бы оказаться поблизости.

— Задерживается что-то Павел Тимофеевич, — заметил я. — Они с Беспаловой планировали сегодня прием.

— Пытаются распределить по важности темы на завтра, — предположил Шелагин-младший. — Сдерживающего фактора в лице императора нет, вот и затягивается. Но я не думаю, что прием отменят. Для него есть сразу несколько серьезных причин.

— Нам бы поблизости от дворца оказаться примерно через полчаса, — намекнул я.

— Выезжаем немедленно, — предложил Шелагин, сразу сообразивший, что я собираюсь туда не просто так. — Кто с кем встретится?

— Живетьева с императором. Во всяком случае постарается до него добраться.

— У нас есть шансы выступить спасителями императора? — хмыкнул Шелагин.

— Против Живетьевой? Пусть уж они сами как-нибудь спасаются, без нас.

Взяли мы одну из машин охраны, чтобы не сильно обращать на себя внимание. Охрана тоже, к сожалению, шла в комплекте, хотя мы прекрасно обошлись бы без нее. Нам даже на дворцовую площадь выезжать необязательно. Можно остановиться на одной из ближайших улочек — сигнал достигать будет. Но я все равно предложил проехать через площадь, очень уж интересно было, как Арина Ивановна попадет во дворец.

Ко дворцу наша и живетьевская машины приближались с противоположных сторон. Старушка подъехала к главным воротам и, когда их перед ней не распахнули, просто выбила их магией, после чего выскочила из машины и с прытью, более подходящей девчонке-подростку, чем возрастной главе клана, рванула внутрь дворца. Охранники ей не препятствовали, они даже сигнал подать не успели, перед тем как Живетьева их отключила. Вот и все противостояние подготовленного мага и опытного целителя

Глава 29

Живетьева пинком распахнула узорные двойные двери, от чего створки ненадолго покачались на перекошенных петлях, а потом все же полетели на пол с громким звоном. А ведь они были усилены магией: как двери, так и само здание и места их соединений. Живетьева невозмутимо прошлась по упавшим створкам и исчезла внутри дворца.

— Мы так и будем сидеть и ничего не делать? — занервничал Шелагин.

— Хотите прилечь рядом с охранниками? — повернулся я к нему. — Не уверен, что конкретно вас она не прибьет до смерти. Потом скажет — в состоянии аффекта, и ей за это ничего не будет. Берите пример с охраны. Они трезво оценивают свои силы и не рвутся спасать императора.

— Да я даже не понял, как она этих-то вынесла, — принялся оправдываться один из охранников. — А император — сильнейший маг нашей страны. Уж его наверняка такими приемчиками не взять.

— Отцу надо позвонить, — спохватился Шелагин. — А то выскочит прямо под удар.

— Позвоните, — согласился я, хотя уже понимал, что конечная цель Живетьевой не Совет, а сокровищница. Поди, рассчитывала найти свои вещи именно там.

Тем временем Шелагин-младший дозвонился до старшего.

— Отец, во дворец прошла Живетьева. Она явно не в себе. Выносит все по дороге: и двери, и охранников. Илья считает, что мы ничего ей не противопоставим.

— Спросите, на нем ли жилетка, — спохватился я. — С ней есть шансы не попасть под удар.

— Есть, — сообщил мне Шелагин-младший сразу же: видно, старший услышал мой вопрос и ответил на него. — Да не полезем мы во дворец не волнуйся. Главное, сам не подставься.

— Жилетка только от целительских заклинаний убережет, — напомнил я. — Двери старушка точно не ими вышибала.

Хотя кто ее знает? С такой изобретательностью она могла что угодно для уничтожения приспособить. Может, там какое-нибудь хитрое заклинание старения используется? В отношении Живетьевой лучше перебдеть, чем разгребать неучтенные последствия. Я спохватился и набрал Зимина:

— Иннокентий Петрович, мы находимся у дворца и сейчас были свидетелем сцены, позволяющей предположить, что у главы гильдии целителей что-то случилось с головой. Она ворвалась во дворец и все разрушает. Честно говоря, я не рискнул бы перед ней помаячить.

— Честно говоря, я тоже не рискнул бы, — невесело хохотнул Зимин. — Если вы, Илья, думаете, что у нас есть какая-то процедура по успокоению сошедшего с ума целителя, то я вас разочарую. Таковой нет.

— Жаль, я как раз на это рассчитывал. Очень уж устрашающе выглядела госпожа Живетьева. Я бы на поединок с ней не рискнул выйти.

— И правильно. Илья, отправьте мне видео, как госпожа Живетьева прорывалась во дворец, потому что процедура по смещению главы Гильдии у нас имеется.

На площади уже начали скапливаться зеваки, активно снимающие на телефон разрушения. Но делающие это издалека, чтобы успеть удрать, если опасность повернется к ним лицом. Наверняка уже на новостных сайтах появились первые короткие заметки. Но Живетьеву такой ерундой не пробить. Она если и обратит внимание, то лишь для того, чтобы внести репортеров в черный список, общий для всех целителей. Официально его, разумеется, не было, но я был уверен, что он существует. Чтобы Живетьева не заметила такого рычага давления? Быть того не может.

Продвижение Живетьевой замедлилось из-за необходимости преодолевать решетки и активные защитные заклинания. А императору наконец-то донесли, что ему бросили вызов в собственном дворце. Он удивился, но не испугался и пошел сам навстречу возможной опасности. Не иначе как рассчитывая, что реликвия его прикроет. Встретились сообщники быстро.

— Арина Ивановна, ты что творишь? — мягко посетовал император.

Так мягко, что удивился не только я, но и Живетьева. Впрочем, в себя она пришла быстро.

— Я творю? Константин Николаевич, ты обнаглел донельзя. Сколько раз я тебе спускала выверты? И не сосчитать. Но сегодня так не будет. Лично получу компенсацию за все. Вот скажи, сволочь, зачем тебе мои вазы?

— Какие вазы, Арина Ивановна, о чем ты? — опешил император.

— Памятные. А то ты не знаешь Костенька.

Мне даже неловко стало. Кажется, я лишил Живетьеву чего-то очень важного не в плане денег, а в плане эмоций.

— Арина Ивановна, давай-ка не говори загадками. Что за вазы?

— На память остались от первого уничтоженного нами княжеского семейства, — пробурчал она. — Я всегда на них смотрела и понимала, что нет для меня ничего невозможного. Любой цели могу достигнуть, если приложить достаточно усилий.

А нет, неловкость сама собой испарились. Вазы для нее оказались вариантом развешанных по стенам вражьих голов.

— Так, может, это намек на то, что в этот раз ты цель поставила неправильную, Арина Ивановна?

— Ах ты ж паразит! — возмутилась она. — Цель мы эту оба ставили. И что, скажешь, ты был против большей власти? Твоим потомкам бы вообще все принадлежало.

— Арина Ивановна, разве счастье во власти?

— Сдурел совсем, Костенька? В чем же еще? Сам говорил, что нет на свете ничего её слаще. Да только если ты эту власть направляешь против меня, не будет тебе удачи.

Судя по звуку, Живетьевой пустая болтовня надоела и она вынесла еще одну преграду на своем пути.

— Арина Ивановна, стой, старая дура! — рявкнул император. — Мне же убить тебя придется.

— А и убивай, — огрызнулась она. — Ограбил, унизил, обманул. Теперь и убить можешь несчастную использованную женщину.

— Это еще вопрос кто кого использовал.

— Вестимо, ты меня, — убежденно ответила она. — Я счет потеряла, сколько раз тебе помогала. А ты меня ограбил дважды. Причем каждый раз — особо унизительным способом, показав, что преград для тебя нет, и украв самое для меня ценное.

— Арина Ивановна, не брал я ничего твоего.

— Конечно, Костенька, ты же это уже своим считаешь. Но учти, — прошипела она совсем тихо, — в эту игру можно играть и вдвоем. Я тоже все, что найду в твоей сокровищнице, посчитаю своим.

— Арина Ивановна, твои вазы разве в сокровищнице стояли? Возьми ты что-нибудь из коридора и успокойся. Хочешь — забирай десяток ваз.

Живетьева потеряла дар речи. Не иначе как от щедрости императора.