Аландский крест (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

К сожалению, без малого двадцать тысяч миль, пройденные по бурным водам Атлантики, не прошли для русского корвета даром. Несмотря на все свои прекрасные качества, корпус, такелаж и даже машины «Баяна» нуждались в ремонте. Как ни прискорбно об этом говорить, но уровень российской судостроительной промышленности оставлял желать лучшего.

Впрочем, при наличии средств ничего не разрешимого в этих проблемах не было. Американские инженеры и мастеровые в чаянии щедрого вознаграждения с охотой принялись за дело, и буквально через месяц русский корабль стал, что называется, лучше прежнего. Вот только англичане тоже не теряли времени даром. И вскоре перед Новым Орлеаном оказалась прибывшая со своей базы на Багамах целая эскадра коммандера-ин-чиф (главнокомандующего) Американской и Вест-Индской станцией Роял Неви адмирала Вильяма Хоупа Джонстона.

Наряд выделенных на поимку русских корсаров сил впечатлял. Парусный 50-пушечный линейный корабль 4-го ранга «Индефатигэбл» (Неутомимый), 6-пушечный фрегат 2-го класса «Кентавр», железный колесный шлюп «Оберон» и, что самое отвратительное, новейший винтовой корвет «Перл», вооружение и скорость которого значительно превосходили таковые у «Баяна».

Оставив главные силы на внешнем рейде, англичане послали шлюп под командой лейтенанта Джона Осмонда Фриланда, чтобы передать властям Нового Орлеана протест против столь длительной стоянки в их порту корабля воюющей державы, а командиру «Баяна» вызов на бой, с обещанием атаковать его в порту, если он струсит.

— Просите, мистер Истомин, — без обиняков заявил ему командир американского парусного фрегата «Саванна» капитан Эндрю Фицхью, оказавшийся старшим морским начальником в этих водах. — Но претензии англичан вполне основательны. Вы и впрямь злоупотребили нашим гостеприимством, за что теперь, несомненно, придется расплачиваться. Разумеется, никто не позволит «лайми» атаковать вас в порту, принадлежащем Северо-Американским штатам. Но и оставаться здесь вы тоже больше не можете. Если, конечно, не решитесь разоружить свой корабль. В таком случае вам и вашим людям ничего не угрожает. Вы будете интернированы, но уверен, что связанные с этим статусом ограничения не будут слишком обременительными. В особенности при наличии денег.

Последние слова американец произнес с усмешкой, как будто был уверен в ответе, который получит от русского офицера.

— Полагаю, — добавил он после короткой паузы, — при сложившемся соотношении сил это наиболее целесообразный выход. Никто не поставит вам в упрек отказ от боя в столь невыгодных условиях…

— Благодарю за участие, сэр! — отчеканил, глядя ему в глаза, Истомин. — Но честь не позволяет мне воспользоваться вашим великодушным предложением. Спешу уведомить правительство Соединенных Штатов в вашем лице, что в ближайшие сутки я покину ваши территориальные воды!

— Что ж, — в глазах старого морского волка промелькнуло нечто похожее на почтение. — Уважаю ваш выбор, сэр!

После этого он резким движением приложил руку к козырьку фуражки, отдавая своему коллеге честь, и поспешил откланяться.

— Кстати, — остановился он перед трапом. — Согласно правилам нейтралитета британский шлюп может покинуть порт не ранее чем через сутки после вашего выхода. И можете быть уверены, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы заставить англичан выполнить это обязательное условие! Не уверен, что это вам поможет, но… в любом случае, теперь у адмирала Джонстона на один вымпел меньше!

Проводив американца, Истомин с мрачным видом оперся о фальшборт. Решение выйти на бой с превосходящими силами противника выглядело, конечно, красиво, но… судя по всему, этот корабль он тоже потеряет. И вполне вероятно, вместе с головой. Судя по сообщениям в газетах, англичане грозили отправить русских моряков с рейдеров прямиком на виселицу. Остается лишь попытаться продать свою жизнь подороже…

— Ваше высокоскабродие, — скороговоркой обратился к нему вахтенный матрос. — Тама вас ишо какой-то мериканец видеть желает!

— Кого там еще черт принес, Панченко?

— Не могу знать!

Очередной посетитель выглядел как средней руки коммерсант. Знавший лучшие времена сюртук и отсутствие часов явно показывали, что дела у их обладателя идут не слишком хорошо. А обветренное лицо и привычные ко всякой работе руки неопровержимо выдавали в нем моряка.

— Что вам угодно, мистер? — без особой приязни поинтересовался командир «Баяна», решив, что перед ним очередной выжига, собирающийся выкупить у него по сходной цене корвет, пока не набежали конкуренты.

— Мое имя Рафаэль Семс! — представился тот.

— Павел Истомин, к вашим услугам.

— Я слышал, у вас неприятности, сэр?

— Кто вы такой?

— Сейчас у меня юридическая практика в Мобайле, штат Алабама. Но вообще я лейтенант американского флота.

— Странное сочетание.

— Только не для нашей страны, — усмехнулся Семс.

— И все-таки, что привело вас в Новый Орлеан?

— Дела, которые вам не интересны и уже закончены. Но главное в том, что я могу помочь вам.

— И чем же?

— Вы ведь не собираетесь интернироваться?

— Нет!

— Отлично. Англичане — хорошие моряки, но совершенно не знают здешних вод. По крайней мере так, как их знаю я. Возьмите меня лоцманом, и я проведу вас мимо них, так что их вахта даже не заметит!

— Заманчивое предложение, мистер… но я не очень понимаю, зачем вам это?

— Ну, во-первых, я слышал, у вас есть деньги, а я как раз не прочь немного заработать.

— А во-вторых?

— Вы себе не представляете, как мне осточертела бумажная работа и необходимость выступать в суде, защищая всяких мошенников от вполне заслуженного ими наказания. Я хочу вернуться в море, почувствовать, как качается под ногами палуба, ощутить ветер на своем лице… вы меня понимаете?

— Пожалуй, да. Вы воевали?

— Так точно, сэр. Участвовал в войне с Мексикой и в Семинольской компании!

Наверное, при других обстоятельствах Истомин никогда не согласился бы на это предложение. Но, как ни крути, ситуация была безвыходной, и он решил рискнуть.

— Хорошо. Вы получите ваши деньги! Но у меня будет одно условие.

— Хоть два, сэр! — легкомысленно отозвался южанин, еще не подозревая, во что он ввязался.

Получивший авансом половину от оговоренной и весьма значительной суммы полновесными золотыми монетами с условием полного расчета только в случае удачного завершения их опасного предприятия, Семс с энтузиазмом принялся за дело. Стоило солнцу зайти за горизонт, как «Баян» осторожно двинулся к выходу из бухты, стараясь держаться в тени берега.

— Если мы напоремся на мель — лишимся винта! — мрачно заметил ему Истомин.

— И потому англичане нас тут не ждут, — невозмутимо парировал стоящий у штурвала американец. — Кстати, а чем это занимаются ваши люди?

Пока они готовились к выходу, русские матросы вытащили на палубу длинный, более 20 футов шест, на конце которого была прикреплена просмоленная бочка, от которой тянулись залитые гуттаперчей медные провода, и закрепили получившуюся конструкцию на носовой оконечности своего корабля.

— Сюрприз для наших британских друзей, — криво усмехнулся Истомин, отчего ветерану войны с Мексикой вдруг стало не по себе.

— Дайте угадаю, это шестовая мина?

— Точно!

— Вы должны были меня предупредить!

— Чтобы вы рассказали на берегу о нашей маленькой тайне?

— Нет, черт возьми! Но я бы запросил за мои услуги больше. Гораздо больше!

— Не волнуйтесь так, мистер Семс. Я вовсе не горю желанием рисковать своим кораблем, подрывая вражеские. Ибо, как говорят офицеры Роял Нэви, «у королевы много». А у меня только один «Баян». Но если нам все же преградят путь, я не стану раздумывать!

— Ни слова больше, сэр! Я понял ваш план и нахожу его превосходным!

Минуты тянулись так, как будто их обмакнули в патоку. Корвет медленно пробирался в полнейшей тьме, в которую до боли в глазах вглядывались застывшие у заряженных орудий матросы. Иногда казалось, что они вообще стоят на месте, и лишь все больше удалявшиеся от них огни никогда не спящего города показывали, что корабль движется.