Г.Р.О.М. 4 (СИ) - Киров Никита

Я поднялся, специально опрокинул бутылку и чуть не сдвинул стол, и потянулся к китаянке, но Саша решил, что хочет об этом узнать подробнее.

— Не очень понимаю, к чему вы это клоните, — он заглядывал мне в глаза. — Можете подробнее? Чтобы я понял.

— Пацаны базарили, — отмахнулся я и опустил голову на грудь, будто засыпаю. — Ваще, между нами, конечно, но этот банк конкретно рамсы попутал. Говорит этот Мельников, понторез, типа, в сделки никакие сам не лезь, а кто он мне такой? Да никто, приехал хмырь московский жизни учить. Чекисты говорят, он каких-то чеченов, которые китайцев тогда постреляли, натравить хочет, а чё они мне? У меня в охране чеченцы, кто этих «духов» мочил пачками, и чё мне? Э, пацаны! — громко провозгласил я. — Чё, в сауну?

Саша протестовал, но я его не слушал. Наконец, он бросил попытки разговорить меня дальше, решив, что и этого хватит. Я и так выдал ему очень много всякой информации на подумать, между байками о своих похождениях, тачках и ставках. Ключевое — подстава и боевики, которые нападут уже скоро, подтверждая мои слова.

А теперь мне надо сделать так, чтобы это они предложили мне работать вместе, а не я им.

Напрямую.

— А чё нет, — протянул пьяный вусмерть Мамедов и потянул за собой китаянку. — Поехали.

— Ну ты чё, Марат? — я всплеснул руками. — В Тулу со своим самоваром поехал? Да есть там бабы, мы все в бэхе не поместимся. Погнали.

Расчёт тут простой — никакого сопутствующего ущерба среди невиновных, только эти три алкаша, повязанных в кровавом деле. Потому что боевикам плевать, кого гасить, а вот нам нет.

— Я пас, — сказал чекист Василий, как договаривались. — Домой поеду.

Он будет рядом, караулить на всякий случай и всё докладывать шефу. А шеф, полковник Иванов, сам одобрил такое, пусть и не напрямую. Но он слишком ненавидел тех, кто связан с наркотой.

Конечно, вони поднимется, но скоро по всей стране будет такое, что это не заметят. Да и кассеты начнём публиковать, чтобы эту историю захотели замять.

БМВ стояла отдельно от других машин, за ней следили, чтобы никто не поставил бомбу. Маршрут продумали, в нужном месте погасили фонарь, чтобы я смог свалить.

Сам Строгов ждал у меня выхода. Прохладно, комары не летали, на улице темень. Кого-то тошнило на соседней улице.

— И как обстановка? — я делал вид, что опираюсь на него.

— Студент какой-то крутился пьяный, выделывался, папой угрожал, пришлось ему под дых дать, чтобы ушёл.

Я кивнул. Пусть лучше так, чем схватить пулю. На месте должны быть только трое тех, кто приговорён. Наглый чиновник Черёмушкин, тот седой толстяк Тимошенко и черноволосый погранец Мамедов сегодня сдохнут. И есть за что, ведь та схема приносила им много денег, и они вцепились в первую же возможность возобновить поставки. А что именно возить им плевать.

Зато них сегодня был прям как последний ужин у приговорённых к смертной казне.

Двое с трудом уместились позади, клюющий носом Мамедов уселся на переднее пассажирское сиденье.

— А эти? — спросил я у Строгова, имея в виду боевиков.

— Ваш снайпер засёк троих, на старой «восьмёрке», — Строгов показал вперёд. — Ждут на выезде. Но если не выедет — пойдут вперёд. Место как раз удачное, они знали, где встать.

То же самое мне подтвердил Валера. Все здесь, кому-то придётся стрелять, но основную работу сделают боевики. А мы вроде как не при делах…

Я сел на место водителя, провёл рукой по рулю, осмотрелся. Жалко тачку, но когда всё закончится — купим новую. Тогда уже будет многое возможно.

Проехал чуть дальше от ресторана, мимо машин на парковке, добрался до кустов, где фонаря не было, и вышел, пригибая голову. Двигатель работал, фары включены. Пьяные даже не поняли, в чём дело.

Ну а сидящий в кустах Алибек тут же затащил меня подальше, за бетонный блок. На плече у Абхаза болталась новенькая «Сайга»

— Э, а чё встали? — возмутился Черёмушкин, проснувшись. — Ты чё, на? Домой меня увёз, живо! Э!

Его голос слышался отчётливо, но никто не отвечал, и он начал озираться по сторонам. Затем где-то хлопнули двери, донеслись быстрые шаги. Три силуэта решительно шли в темноте, не дождавшись, когда на дороге покажется машина. В их руках видно оружие.

А затем начался грохот! Вспышки выстрелов освещали всё вокруг, стекло билось, лопались колёса, а пули прошибали тела тех, кто был в машине. Лупили длинными очередями. Хана им. Кабздец, как говорит Ярик. Хорошо, что прогнали студента и что не взяли проституток. Всех бы положили.

Стрельба стихла. Кто-то пошёл проверять ближе, ну и направился к кустам, наверняка разыскивая меня.

И тут заговорили ружья.

Бах! Бах! Бах!

«Сайги» и помповые ружья палили с заранее заготовленных позиций. Сдадим эти ружья потом на экспертизу. Не страшно, ведь формально это работала частная охрана, которая отбилась от террористов. Да и есть кому нас прикрыть.

Первый залп снёс двоих, третий боевик пытался отстреливаться, но Абхаз саданул с помповика, у меня аж в ухе зазвенело, и «чех» упал. Теперь видно, как у него дёргаются ноги в агонии.

Это всё легальные стволы, которые применились при защите имущества охраняемого лица. Ведь такая ситуация, что по договору этот БМВ дороже моей жизни. БМВ можно защищать любой ценой, стреляя по злоумышленнику на поражение, а когда убивают меня — нет.

Такие уж законы.

Но тут отмажемся, всё в рамках закона — отбились от нападения террористов, кое-кто из которых в федеральном розыске. И группа наша не объявляется, и следаки те, что с центра, не найдут, что предъявить.

Ну и заодно покажем братве, что нас нахрапом не взять, стрелять умеем.

Я подошёл к БМВ. Тачке хана, в неё всадили три рожка. Фар больше нет, двигатель заглох, все четыре колеса пробиты, стёкла уничтожены. Из-под капота шёл белый дым. Тела сидящих внутри пробиты навылет.

Но кое-кто жив.

— Помоги, — хрипел раненый Черёмушкин, держась за объёмное пузо. Кровь лилась вниз, на дорогие штаны.

— Непорядок, — сказал я. — Избежит наказания, парни. Что будем делать?

Строгов понял, что я обращаюсь к нему. Он кивнул и достал из-под куртки ПМ. Китайский ствол, зато глушитель не самопальный, а заводской. Черёмушкин открыл рот от страха, поняв, что будет.

Птс! Гильза со звоном упала на асфальт, голова Черёмушкина запрокинулась, дырка появилась ровно во лбу чинуши. Строгов посмотрел на нас, будто ждал чего-то, потом подошёл к боевику, ноги которого дёргались так, будто он хотел встать, и вставил ствол ему в руку.

— С почином, — поздравил Абхаз.

— С вами всё в порядке? — раздался окрик.

Со стороны ресторана бежал целый отряд, человек десять китайцев. Все в чёрных костюмах, вооружены короткими автоматами, явно нелегальное оружие. Старшего из них я не знал, но вскоре прибежал и сам Чжоу Гуй, он же Саша.

— Прикиньте! — я выпучил глаза. — Поссать отошёл, а тут всех замочили. Пацаны, в натуре, — я огляделся на наших парней, — век воли не видать, проставлюсь. Видал, Саша, какая у меня охрана? Всех положили. Эти только сдохли, — я посмотрел в БМВ. — А, ладно, всё равно их толком не знал.

— Кстати говоря, личная охрана предотвращает только семь процентов покушений, — глубокомысленно заметил Саша. — А оно может повториться. И в этот раз стать опаснее.

— И чё делать? — я сделал вид, что едва стою, якобы настолько пьяный.

— Я думаю, вам стоит разобраться, кто друг, а кто враг, — Саша улыбался, будто позади него не было расстрелянной тачки, набитой трупами.

Раздался звук милицейских сирен. Это Глеб предупредил, а то бы пока приехал наряд ППС, уже бы утро наступило. Официальный вопрос надо решить быстро.

— Когда закончите давать показания, — он достал из кармана визитку, — позвоните мне. Я хочу, чтобы вы познакомились с одним человеком, который может вам помочь. Ведь, как мне кажется, враг повторит попытку, а мы можем быть друг другу полезны. Ведь мы тоже… скажем так… под угрозой.

— И кто он? — спросил я, убирая визитку.