Девять жизней Рода (СИ) - "Casperdog"

- - -

Сам бал таковым не являлся – выступили несколько значимых людей, снова заиграла музыка и люди стали хаотично перемещаться по залам. Кто-то с кем-то здоровались, где-то даже пытались танцевать, но места было очень мало. Здесь собрались, как я понял, люди, которые в большинстве своём хорошо знали друг друга – не старая аристократия, а те, кто имел деньги и вес в обществе – банкиры, промышленники, купцы. Именно купцы, не бизнесмены, что у меня непроизвольно вызывало улыбку. А что делать, когда в этой Руси был полнейший винегрет между так и не ушедшим в небытие девятнадцатым веком и концом двадцатого с уже сложившимися новыми веяниями и традициями. Хорошо ещё никого боярином не называли, а то точно бы двинулся разумом. И так было любопытно наблюдать когда, скажем, с князем Трубецким беседовали купец Расколов и представитель немецкой компании BMW менеджер Райслер, благо эта забавная компания остановилась недалеко от меня. Чем закончился их разговор уже на повышенных тонах, так и не узнал, потому что меня очень аккуратно тронули за рукав, привлекая внимание.

- Князь, Вас просят пройти в кабинет, – рядом стоял слуга.

- Ведите. – Жаль, конечно, что не успел удрать, но продвигался уже к выходу. Пустое времяпровождение, тем более делиться своими деньгами особо не жаждал – тема сегодняшних поборов публично так и не была озвучена. По крайней мере, я не слышал.

- - -

В очередном кабинете, куда меня отвели и, приоткрыв дверь, впустили, сидел в одиночестве Император. При этом лицо у него было, мягко сказать, недовольное.

- Проходи, садись, - мне кивком показали на стул. – Надолго не задержу. Ты ж хотел уже уходить? Верно?

Не стал ничего говорить, лишь пожал плечами. Сел и приготовился слушать.

- То, что ты сегодня принародно выдал, ни для кого не является новостью. Говорю, что бы успокоился – за это ругать тебя не буду, хотя кое-кто очень уж обозлился. Впрочем, мы сами решим эти вопросы. На СВОЁМ уровне. Ты никогда не думаешь что и кому можно говорить, а когда лучше промолчать, но делаю скидку на твой возраст, хотя в пору уже взяться за ум. Впредь прошу не делать поспешных выводов. С этим вопросом, думаю, решили. Хочу спросить другое. Что у тебя с Ольгой?

- Ничего такого, о чём можно было бы волноваться её отцу.

- Даже так? - Александр Валентинович Романов посмотрел на меня тяжёлым взглядом. – По простому – отвали?

- Ни в коем случае, Государь. Я сказал именно то, что есть на самом деле, не вкладывая в свои слова подтекст. Мы с ней совершенно разные люди. Я это понял, да и Ольга тоже. Она мне не жена, не любовница и даже не возлюбленная. По большому счёту уже и не домоправитель – я снял с неё эту обязанность, потому что свои прямые обязанности она выполнять перестала.

- То есть, как перестала? – удивился Романов.

- После дуэли, Государь, от меня убрали всех моих домочадцев. Простите, но кто конкретно угрожал людям, сказать не могу, хотя информацией владею. С тех пор пришлось взять всё в свои руки.

- Но у тебя же работают две девочки? – усмехнулся Государь. – Выпускницы школы.

- Так они работают не за красивые глазки – я оплачиваю их труд сполна. С той стороны ко мне претензий нет. Уйдут эти, найму других. Делов-то.

- Ты не держишь рядом верных людей?

- А кто из них верные? Сплошные дятлы. Скажете, Вы не в курсе каждого моего шага? Только не надо лукавить, показывая удивление. Что касается Ольги Сератовны, мне надоели каждодневные беспричинные выяснения отношений. Повторю – она мне абсолютно чужой человек, а я хочу нормальной спокойной жизни.

- Абсолютно чужой человек значит? – Романов повторил мои слова, но не улыбнулся, скривился. – И между Вами ничего не было?

- Нет, Государь. Никогда и ничего. Даю слово. Ольга красивая девушка. Умная, образованная, но бывает так, что понимаешь – эта женщина, при всех достоинствах, тебе не пара. Тем более не спутник в жизни. Мы совершенно разные и нас ничего не связывает. Простите, если чем обидел, сказав правду, но я никогда не вру. Лучше раз сказать в лицо что думаешь, чем годы оправдываться.

- Спасибо. Ценю искренность, потому что сам такой же. Жаль, конечно, что между Вами не сложилось, но против судьбы не попрёшь. Спасибо, Александр, что уделили мне время. Я Вас больше не задерживаю.

Что ж, раз разговор закончен, встал и, склонив голову, вышел из кабинета. Заметил, что у дверей стоят люди, ожидающие своей очереди для приватной беседы, поэтому не стал задерживаться – направился прямиком к гардеробу. Практически мгновенно получил плащ и зонт и вышел на улицу. Дождь усилился ещё больше. Открыл зонт и неторопливо пошёл к дому. Уже подходя, почувствовал, как в шею кто-то укусил. Потёр рукой и увидел на пальцах капельку крови. Остановился и хотел повернуться, как сознание поплыло. Последнее, что успел осознать – меня подхватили под руки и засунули в подъехавшую машину...

Глава 8.

Очнулся рывком. Только что в голове была муть, а через мгновение уже ясное сознание. Руки болели нещадно, но это объяснимо – они у меня скованы наручниками, к тому же и лежал на них спиной.

- Очнулись, князь? – голос, что прозвучал в гулкой комнате, был незнаком. Да и откуда знаком, когда я за четверть года и общался-то всего с десятком другим людей. – Пообщаться не желаете?

Открыл глаза. Оказался прав. Именно комната, не тюремная камера. Кроме стула, на котором сидел незнакомый мне мужчина средних лет и топчана, на котором лежал я, мебели никакой не было. Невольно глянул на окно. Стандартное, но забрано толстой решёткой. Скорее всего, второй этаж. За окном улица – слышен звук проезжающих машин, но сумрак. Поздний вечер или раннее утро.

- Железки снимите, рук совсем не чувствую.

- Не вопрос, сниму, если пообещаете не устраивать истерик. Хотя можете попробовать, Вас всё равно никто не услышит.

- А если…

- Хотели сказать, что возьмёте меня в заложники или потребуете адвоката? Скажу, что ничего не выйдет. Поверьте – САМИ отсюда выйти не сможете. На окне, как успели убедиться, решётка. Голыми руками не сломаете. Дверь стальная, за ней несколько постов охраны.

Что говорить? Встал и повернулся спиной, вытянув руки. Через минуту, щёлкнув, наручники с рук сняли. Сел, потёр запястья – вспухли. Если судить даже по этому – работа не профессионалов, зажали до предела. Сел на топчан и стал внимательно разглядывать собеседника. Лет сорок. Человек на первый взгляд не глупый. Или бывший военный, или работник службы безопасности. Физически крепкий, но не боевик. Скорее оперативник среднего ранга. Одет прилично, в повседневное, не в форме, поэтому можно судить, что я нахожусь на какой-то явочной квартире, приготовленной для таких, как я, индивидуумов. Чтобы пообщаться и… дальнейшее может быть только одно – меня уберут.

- И перед его глазами промчалась вся его жизнь, - усмехнулся мужчина. – Хотя какая там жизнь в двадцать с небольшим? Так, детство, юность. Решили, что Вас здесь будут пытать? Гвозди под пальцы загонять?

- Под ногти обычно загоняют иголки, а не гвозди под пальцы, – на автомате поправил столь дурацкую оговорку.

- Ну да, оговорился, - вновь хмыкнул незнакомец. – Только зря себя накручиваете. Поверьте, физически Вам не навредят. Сейчас столько разной химии, что после одного укола Вы сделаете добровольно всё, что Вам скажут.

- Что Вам от меня нужно?

- Сразу к делу? А просто поговорить? Какой Вы приземлённый. Что ж, к делу так к делу. Нам нужно, что бы господин Романов покинул свой пост. И как можно скорее. А поскольку сам он это по собственному желанию сделать не захочет, ему надо помочь.

- Хотите, что бы я его убил?

- Да кто ж такое от Вас ждёт? Мы ж не бандиты какие, крови нам не надо.

- А Романов так меня сразу и послушает. Самому от сказанного не смешно?

- Так можно по-разному подать нужную информацию. Например, передать, что его дочь находится в заложниках и в случае отказа господин Романов будет горько сожалеть, получая каждый день посылки с частями тела своей дочери. Пальчики там, ушки, носик. Человека ведь можно долго резать по кусочкам.