Дети Революции (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр"

Молодцевато отдав честь, Фланаган подхватил своих диверсантов и трусцой отправился в сторону русского сектора, подбадривая этих тупых русских звучными английскими ругательствами, вызывая одобрительные усмешки встреченных солдат.

— Ушли ведь, — неверяще сказал Егор пару часов спустя, переодевшись в нормальную одежду, — кто рассказал бы. Не поверил!

— Привычка, — коротко ответил Фланаган, — мы в городе начинали воевать, с бандами поначалу. Тут первое дело — наглость, а не скрытность. Ну и актёрство, не без этого.

— Научишь! — Припечатал казак, оглянулся на своих и добавил веско, — всех!

Фланаган остро глянул на казака и тот поправился, смущённо кашлянув, — пожалуйста. Мы тоже… чему скажешь.

[1] В реальной истории войска Скобелева заняли город Сан-Стефано (Черногория), расположенный в пригородах Стамбула, в 1878 году.

[2] Замыслив бегство, евреи по совету Моисея попросили у соседей-египтян в долг всю золотую и серебряную утварь, не имея намерения отдавать её.

[3] Берберы НЕ арабы, по крайней мере изначально. Это народ (история которого насчитывает 10 000 лет, между прочим!) европейского происхождения.

[4] Колдуна.

[5] Есть основания полгать, что в Реальной Истории генерал действительно влез в какой-то заговор. Так, незадолго до смерти Скобелева, он продал ценные бумаги и часть имений, получив внушительную сумму в миллион рублей. Деньги эти после смерти генерала исчезли самым таинственным образом. Зафиксированы так же его контакты с народовольцами, и слова о том, что война поможет сменить династию в России. В сочетании с колоссальной популярностью Скобелева в народе и его амбициях, гипотезы могут быть достаточно интересными. Так, после смерти генерал, самыми популярными и правдоподобными были две версии: отравили германские агенты и… убили члены Священной дружины, тайной монархической организации, тесно связанной с Двором.

[6] Обмундирование разных полков обладало порой значительными отличиями, особенно в традиционной Британии.

Глава 32

— Самкины дети, — выдавил сквозь зубы Келли, глядя на арестованных, которых без особой вежливости выводили казаки Бакланова сразу после объявленного им большого совещания.

— Шевелись, лярва, — молодой казак с обезображенными шрамами лицом, неровно заросшими клочковатой бородой, с явным наслаждением вытянут нагайкой молоденького жопастого капитана с густыми бакенбардами. Лицо капитана исказилось в жалобной гримасе, и всем присутствующим стало ясно, что несмотря на ордена, в боях это явно не участвовало.

— Адъютант генерала… — Келли негромко назвал известную в военной среде Российской Империи фамилию, сделав характерный жест.

— Педераст, что ли? — Не понял намёка простодушный Конан, — и много тут таких?

— Да почитай все, — ответил Фокадан, держа в уме ругательство, а не буквальное значение слова. Но поняли… как поняли, подталкивать арестованных казаки стали уже не руками, а ножнами шашек да нагайками, кривя бородатые физиономии.

Опровергнуть его слова арестованные то ли посчитали ниже своего достоинства, то ли попросту не поняли, русский язык арестованные в большинстве своём знали поверхностно. Впрочем, улыбаться Фокадану не хотелось, Дело Иностранцев обещало стать громким и испортить репутацию всем российским инородцам.

Собственно иностранцев среди арестованных почти и не нет, всё больше русские немцы да натурализовавшиеся шотландцы, англичане, голландцы и прочие датчане с российским гражданством. Натурализовались они, как выяснилось, не так чтобы очень искренне, примерно как некоторые марраны[1] в своё время стали христианами, продолжая втайне придерживаться иудаизма[2].

Ну или как русские немцы, которые вроде как и натурализовались давным-давно… но и шпионов среди них во времена ВОВ вербовали только так. Достаточно оказалось объявить о создании национального немецкого государства… Процент предателей и тогда, и сейчас в общем-то невелик — прижали в основном уверовавших и тех, на кого нашлись крючочки.

— С чего это они? — Глухо поинтересовался Бранн, — карьеры ведь хорошие шли, русский император к европейцам относился лучше, чем к своему народу.

— Своему, — фыркнул Алекс, без оглядки на слушателей, — к своему Романовы как раз и хорошо относились. Там русской крови-то и нет почти… не знал, что ли? А с чего… думается мне, что почти у каждого из арестованных финансовые интересы в Европе, да всё больше там, куда может дотянуться Британия.

— От оно как, — протянул Егор, переглянувшись с казаками, — продались, значит.

— Не продались, а поддались шантажу. Не думаю, что англы им деньги дали, эти господа каждую копейку считать умеют, особенно в чужом кармане. Прижали счета европейские, да недвижимость, или ещё что у кого имеется, да показали, что могут отнять. А раз могут, то и отнимут — англичане же, дело известное. Они соблюдают только те правила, которые выгодны лично для них, настаивая на том, чтобы все остальные так же играли по английским правилам — в английскую же пользу.

— Вот же ж поганцы, — крутанул головой вахмистр. С некоторых пор он с благословения Бакланова прикомандировался к кельтам, перенимая опыт городской войны. Казаки оказались ещё тем подарочком, с кучей подвохов — начиная от завышенного самомнения и пренебрежения ко всем не-казакам, заканчивая неистребимой склонностью к трофеям. К диким коровам Фокадан привык ещё во время войны Севера и Юга, не видя в том ничего особо предосудительного (с преотвратным снабжением без приварка[3] никак!), но у казаков диким мог оказаться и отрез сукна.

Винить казаков в мародёрке попаданец не стал — у вояк, вынужденных служить всю жизнь, любовь к трофеям что-то вроде профессионального заболевания. Особенно если вспомнить, что воюют казаки фактически за свой счёт. Государство что-то там выделяет… но как водится, недостаточно, да и это самое недостаточно часто оседает на руках атаманов.

Когда за свой счёт покупаешь себе коня и оружие, причём от качества оных напрямую зависит не только твоя жизнь, но и жизнь товарищей, как-то иначе начинаешь относиться к диким часам, украшениям, ткани… А у кубанцев и терцев ещё одна привычная статья расходов — выкуп товарищей, попавших в плен к горцам. Суммы порой астрономические.

Но и достоинств у казаков хватало, всё ж таки профессиональные вояки, да ещё и потомственные, с детства знакомые с массой полезнейших ухваток и военных хитростей. Инициативные, храбрые до безумия и при этом осторожные, готовые выручить своего ценой собственной жизни.

— Нас это не коснётся, — сказал Келли без должной уверенности в голосе, перейдя на ирландский. К сожалению, ошибся.

Общественность, которую в нынешних условиях не отодвинешь пренебрежительно, подняла вопрос об иностранцах в армии. Проверки коснулись всех, в том числе и кельтов. Ничего подозрительного не обнаружили, но…

… как водится, от НО никуда не деться. За ирландцев могли поручится такие столпы общества, как Бакланов и Хлудов, однако получилось как в том анекдоте, ложечки-то нашли, а осадок остался[4].

Иностранцев, в том числе и давно обрусевших, по большей части вовсе отстранили от работы или приставили дублёров — как для учёбы с последующей заменой, так и для контроля. Положа руку на сердце, ничего из ряда вон в этом действии нет, русские иностранцы в большинстве примкнули к революционерам или попросту покинули Россию. Теперь вот предательство… к слову, почти поголовно европейские инородцы кучковались всё больше в Царском Селе.

— Хм, а не отсюда ли появилась идея отстранения иностранцев? — Подумал Фокадан, — я бы на месте Валуева тоже заволновался. Романовы от власти фактически отстранены, а европейцы лезут и лезут… наверняка ведь готовили триумфально возвращение Дома Романовых на политический Олимп.

— Иностранцам, как ни крути, возвращение Романовых выгодно, причём выгодно как искренним их сторонникам, так и сторонникам англичан. Сторонники Дома получают от них чины, титулы, поместья… этакий противовес русской партии при дворе.