Ultima Ratio (СИ) - Львов Вадим "Клещ"

Баранов, одетый в желтую «лётную» куртку, лыжную шерстяную шапочку и утепленный лыжный костюм, стоял в тени у своего подьезда злой как сотня чертей и непонимающий из-за какой прихоти его вытащили среди ночи из теплой постели…

— Что случилось, Жень? Что за паника…

Пожав протянутую руку, Небогатов вздохнул

— Андрей, тут дело такое. Надо нескольких «супчиков» — по вашим данным пробить..

Сажень усмехнулся. У большинства людей, подобный оскал вызвал бы нервную оторопь, Баранов был широкоплеч, голову брил налысо как рекрут, глазки у него были абсолютно пустые, как у куклы. Но это было обманом. За внешностью типичного «утюга» — малообразованного и тупого налётчика, скрывался очень хитрый и опытный преступник с весьма изощренным умственными способностями.

— Наши данные не чета жандармским и полицейским досье…начал было Сажень, но Женя резко его оборвал.

— Мне нужно то, чего нет в полицейских и жандармских досье. Поспрашивай людей, люди ответят. Должно что то быть. То, чего мы со своей колокольни, не видим.

Сажень подумал с секунду и нехотя кивнул.

— Сколько у меня времени Жень?

— Мало …очень мало. Сутки, может быть двое.

Сажень крякнул и снова покачал головой.

— Что то стряслось? Отчего такая срочность?

— Еще не стряслось, Сажень. Но может стрястись. Такое, что всех нас заденет. И твоих детей и моих..

При упоминании о семье, Сажень вздрогнул и перекрестился. Как и многие каторжане, он был сентиментален.

— Ты ротмистр, шутишь верно? Страху специально нагоняешь?

— Я уже, сутки как подполковник, Андрей. А подполковники жандармерии — не шутят. Дело секретное, государственной безопасности касаемо. Ну бывай, Сажень. Завтра созвонимся или к тебе в контору загляну…

— Жандарма пришить?? Баксан вскочил едва не опрокинув стул, но столкнувшись с взглядом Брюса, смутился и сел на место.

— И что Баксан, кишка тонка? Только баб своим ножичком тыкать можешь и мещан увечных? На жандарма, рука не поднимется, джигит? Как можно более иронично высказался Нитро, с усмешкой разглядывая кавказца.

Баксан немедленно стал наливаться дурной кровью, губы сузились в тонкую полоску, ноздри затрепетали показывая крайнюю степень озлобления.

— Не надо Нитро так говорить!! Не надо! Гаркнул Баксан. Я кого угодно зарежу! Но жандарм!! Мы и так во всероссийском розыске, нас все разыскивают…

«А не надо было тебе, психопат чертов, родственников убивать!» зло подумал Брюс, но в слух сказал.

— Дело значит, решенное. Приткнете жандарма и амнистия. Полная. Паспорта для вас уже заказаны. Я в Исполкоме партии — все согласовал. Получите свои новые личины — и свободны..

— А деньги? Нашу долю с дувана? [23] Подал голос, доселе молчавший Карбонат.

«Жаден ты, братец-кролик. В Аду черти с тобой дуванить будут»

— Это позже. Еще три дня. К понедельнику, вы — птицы вольные. Но жандарма этого — убрать надо..

— Как его убрать то? У подъезда подкараулить и ножом?

— Нет. Товарищи сообщили что у него машина сломается в нужном месте. Между Владимирским трактом и Измайловским шоссе — Окружной проезд, там промышленные корпуса с одной стороны, ветка железнодорожная и лес, с другой. Место глухое, хоть и Москва. Кричи не кричи…никто не услышит.

— До жилья далеко?

— Метров пятьсот. Может четыреста. Но их там немного. В основном заборы кирпичные..

— Кирпичные? Это что, заводы военные? Там же охрана круглосуточная..

— Есть и военные…Есть и обычные. Ваше дело какое? Жандарма — шлепнуть и обратно в машину вернутся.

— Может, шпалер дадите? С надеждой в голосе спросил Баксан.

— Нет. Решительно сказал Брюс. Все должно выглядеть как нападение обычной шпанки. Заглохла машина, подошли лиходеи, слово за слово — нож в бок, кастетом по темечку…Только так и никакого шпалера.

День пролетел мгновенно, в какой то бесконечной суете. Из архива и информационного бюро жандармерии потоком шли данные на родных и близких Солопова и Евсеева, об их связях и привычках. Потом он дважды ходил в допросную, снимать показания свидетелей. Потом изучении донесений Особого технического бюро с телефонов родственников и друзей подозреваемых …. Часы совершенно сумасшедшей и абсолютно бестолковой работы с нулевым результатом.

Все эта беготня остановилась в пол одиннадцатого вечера, когда рядом с Небогатовым осталась лишь дежурная смена Оперативного бюро…

— Черт, домой пора…Протирая красные глаза сообщил Женя и схватив с вешалки свое модное пальто «Труссарди», выбрался наконец на улицу, с наслажденим вдыхая ночной, морозный воздух. «Форд», завелся тут же и махнув рукой сидящему в утепленной будке вахмистру Дайнеко, Женя выехал с закрытой стоянки.

До дому ехать было минут пятнадцать, не больше, но через десять минут на Окружном проезде мотор неожиданно закашлял и жалобно пискнув- заглох.

— Да е….ть. От души выругался Небогатов и потянулся к трубке радиотелефона, набирая дежурного.

— Подполковник Ёхансен, дежурный по штабу ОКЖ…отозвалась трубка.

Небогатов, официально представившись, попросил помощи транспортного отдела жандармерии, с целью ремонта служебного автомобиля. На что, подполковник Ёхансен совершенно спокойно спросил адрес, по которому произошла поломка и сообщил, что «техничка» придет в течении полутора часов, не раньше.

— Вот так у нас, всегда. Вздохнул Небогатов и посмотрел по сторанам. Ждать городского автобуса было явно бесперспективно, он и в час — пик ходит здесь редко, именно для этого, Московское центральное кольцо и придумали. Вот и оно, кстати. Шагов триста и станция «Владимирский тракт». Захлопнув дверь, и закутав шею шарфом, Женя двинул в сторону станции, ориентируясь на редкие фонари светящие у входа в темный бетонный куб входной группы железнодорожной станции.

Его обогнал вездеход «Руссо-Балт Тайга» притормозивший у станции и высадивший у куба двух человек. Мигнув габаритными огнями, вездеход стал разворачивается, через две сплошные, наплевав на правила. Ну черт с ними, он же не офицер патрульной службы…

Повернув голову и посмотрев назад, Женя увидел отблески огней идущего электропоезда. Надо было поднажать и новоиспеченный подполковник прибавил шага. Еще не хватило опоздать на поезд. Возможно последний. Где потом в этой глуши московской, таксомотор поймаешь?

Уже достигнув станции, Женя обратил внимание, что обогнавший его «руссо-балт», нарушивший при развороте все мыслимые правила, далеко не уехал, приткнувшись на противоположной стороне дороги и погасив фары.

«Странно. Зачем было так нарушать, если никуда не торопишься?» подумал Небогатов, и тут почувствовал, как игла тревоги воткнулась в его сердце. Чувство тревоги…ноющее, болезненное.

Люди думают, что так называемое «волчье чутье», когда старый вожак ведет стаю мимо капканов, ловушек и стрелковых позиций охотников, это что то иносказательное …Нет господа — старый вожак, внутренним чутьем знает, где находится засада, где стоят капканы. Так и многие преступники, идя на преступление, в последний момент, отменяют нападение, каким то неведомым способом унюхав западню….Это что то природное, из первобытных времен, когда обряженный в шкуры хомо сапиенс, вглядываясь в темный зёв пещеры, мог учуять скрытого там, изготовившегося к нападению, пещерного льва…. Сейчас людей с таким чутьем не много, но работая агентом под прикрытием, «демоном», выжить при отсутствии такого нюха — просто невозможно…Вот и сейчас, с каждым шагом приближаясь к входу в мрачный куб станции, чувство тревоги усиливалось…

Подойдя к станции, Небогатов остановился. Ему оставалось лишь повернуть за угол, войдя в мрачный, освещенный мертвым электрическим свечением, куб потом подняться по ступенькам, войти в ярко освещенный тамбур за стеклянными дверьми с турникетами и поднятся на платформу на эскалаторе. Подъезжающий поезд уже загудел, оповещая о скором прибытии, но ледяная игла тревоги из сердца никуда не делась…