Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Видать, их подкупили или запугали. Вот, похоже, и сюрприз от Долматова. То-то он довольно лыбится.

А потом его улыбка стала ещё шире, когда и некоторые старшекурсники из моего общежития тоже начали намекать, что моё поведение вполне подходит человеку, порабощённому какой-то сущностью.

Высказались и Анна с Островым из «элиты». Конечно, они тоже притопили мою скромную персону, раз уж все пошли ва-банк и начали гавкать на меня, как дворняжки на волка.

А были ли те, кто мог что-то сказать в мою пользу? Были. Но их в зале оказалось существенно меньше. И я даже знаю почему. Потому что сюда в основном пустили моих недругов.

Ректор первым высказался в мою защиту. Он упомянул, что я буквально на днях убил жрицу Хаоса, а ещё забочусь о своих сокурсниках. Вот так мне аукнулось обустройство общежития. Весьма кстати. Хотя я, в первую очередь, думал о себе.

После графа Багряного говорили Румянцев, Барсов, барон Орлов, Огнева… Даже графиня Елена Белова сказала несколько слов в мою поддержку. Приятно, разорви меня Один. Хоть весь этот цирк и кажется вознёй мышей, решивших осудить кота.

Эдуард с удивлением осознал, что вставших на мою сторону людей не так уж и мало. Его лицо перекосилось, а пылающий взгляд обратился к «инквизитору». Тот с надеждой поискал тех, кто ещё мог бы опорочить меня. Но не найдя оных, вернулся к идолам Перуна, где жрецы принялись активно шушукаться.

Я напряг слух до хруста в ушах и сумел различить скрежещущий голос «инквизитора»:

— … Настаиваю на более тщательной проверке.

— Она будет лишней, — прошептал другой жрец в белом. — Ясно же, что Громов никакой не одержимый. Налицо обычные разборки молодых аристократов.

— Нет, — выхаркнул «инквизитор», покосившись на молчавшего «золотого». — Хаос не так прост. Этот мальчишка слишком хитёр, силён и умён, а ведь ему всего восемнадцать. Кто-то явно руководит его мыслями и действиями.

— Да не так уж он и умен, — проронил другой жрец. — Был бы умён, мы бы тут не оказались.

Ерунда! Их бы тут не было, только если бы я прятал свою силу. А мне это не по нутру.

— Он целый год скрывал свою магию, терпел насмешки и даже был не раз побит, — вставил наконец «золотой», хмуря брови. — У него явно есть железный стержень и сообразительность. Не похож он на одержимого какой-то сущностью. Его нужно признать прошедшим проверку.

— По возвращении в Петроград я буду настаивать, чтобы его проверил сам главный жрец, — лязгнул металлом в голосе неугомонный «инквизитор».

Сколько же Долматов ему заплатил? Или он сам такой ярый фанатик? Кажется, все вместе. Ладно, пришла пора и мне сделать ход.

— Господа жрецы, — громко сказал я, встав со стула. — А не кажется ли вам, что кто-то пытается оклеветать меня? К примеру, если вы допросите кадетов Толстого и Стрижова, то, несомненно, выясните, что их или подкупили, или запугали. А вот этот господин с явным пристрастием относится ко мне, — кивнул я на сощурившегося «инквизитора». — Позвольте мне задать ему пару вопросов.

— Кто ты такой, чтобы я отвечал на твои вопросы? — презрительно бросил жрец и гордо вскинул острый подбородок.

— Архип Викторович, ответьте на вопросы этого юнца, — проговорил «золотой», пробежавшись взглядом по зашептавшимся смертным. — Пусть люди увидят, что жрецам бога Перуна нечего скрывать.

Отлично, он, как и любой начальник, печётся о репутации своей, так сказать, организации. На это я и рассчитывал.

— Хорошо, я окажу ему милость, — нехотя процедил «инквизитор», метнув на «золотого» короткий взгляд.

В нём мелькнула ненависть младшего по рангу к старшему. М-м-м, всё ясно! Жрец метит на место «золотого», а для этого, кажется, нужна «раскрываемость». Вот он и вцепился в меня, как клещ в банку с кровью.

— Архип Викторович, напоминаю, что вы в храме бога, которому служите. А Перун не любит, когда лгут, да ещё в его доме, — сладко начал я в звенящей от напряжения тишине. — Так ответьте же… Вы относитесь ко мне предвзято?

— Нет, — твёрдо сказал он, нагло посмотрев на меня.

Жрец соврал, причём даже не думая о последствиях. Боги ведь нечасто проявляли свою силу. Такие случаи можно сосчитать по пальцам. Вот он и лгал, уверенный, что ему ничего не будет.

— Кто тот аноним, что решил опорочить мою репутацию? Вы знаете его фамилию? Это Эдуард Долматов? — повысил я голос, указав на покрасневшего братца.

— Что ты несёшь⁈ — вскочил со скамьи Долматов и добавил с оскорблённым видом: — Не смей втягивать меня в то болото, в которое угодил!

— Я не знаю, кто аноним, — снова соврал «инквизитор», едва подавив глумливую усмешку.

Полминуты назад он явно допускал мысль, что у меня в запасе есть какие-то хитрые вопросы. Но на поверку они для него оказались сущей ерундой. Его даже развеселило, что я подумал, будто он побоится солгать в храме бога.

— Хорошо, — ухмыльнулся я и глянул на Эдуарда. — Если ты не аноним, то, значит, легко поклянёшься именем Перуна, что не призывал жрецов.

— Клянусь! — без раздумий выпалил тот, расправив плечи.

Кадеты одобрительно покивали, глядя на него. Как же они в нём ошибаются…

— А теперь вы, — посмотрел я на «золотого». — Спросите у Перуна, соврал ли кто-то из этих людей?

Жрец немного удивился и даже слегка поперхнулся. Вероятно, бог никогда не отвечал на его призывы.

Однако он всё же согласно кивнул и гулким голосом нараспев выдал молитву:

— Покровитель мой Перун, верховный бог, взываю к тебе! Яви же свой суд служителям твоим! Обрати свой взор на нас и дай знак, ежели кто-то исторг ложь в твоём храме!

«Золотой» то ли от нервов, то ли специально, но произнёс довольно расплывчатый призыв к богу. Но народ всё же напрягся. Даже Долматов.

Только «инквизитор» с деланным безразличием сложил руки на груди и через десяток секунд насмешливо проговорил:

— Никакого знака не будет. Убедились в моих словах? А вот ты, Громов, обещаю, поедешь на проверку в Петроград к главному жрецу! И там-то тебя не отвертеться!

— Кар-р-р! — выдал Рарог, влетевший в окно.

Он под слитный выдох людей уселся на голову идолу Перуна.

Наконец-то! Где он задержался? Червей ловил? Я же ещё в форте Заступник с ним всё обговорил. А он, пожри его Хель, опаздывает.

— Знак! — указал кто-то из кадетов на ворону.

— Вы посмотрите, какой отлив у перьев. Красный! — вторил ещё один смертный из числа зрителей.

— А глаза? Глаза какие! Как две расплавленные капли металла! — удивилась Огнева.

— Это не обычная птица! Её послали боги! — громыхнул барон Орлов.

— Ха-ха-ха, — внезапно разразился «инквизитор» сухим, режущим барабанные перепонки смехом. Народ тут же замолчал. А жрец резко оборвал смех, презрительно посмотрел на меня и зло проговорил: — Хорошая попытка, юнец! Но ты, видимо, держишь меня за дурака? Думал, я не распознаю в этой ощипанной курице иллюзию⁈

— Кар-р-р! — охренел от возмущения Рарог, недобро блеснув глазами.

— Ты гляди чего… даже звук смог создать, — похлопал в ладоши жрец и резко вытащил из кармана несколько металлических шариков. Многие люди использовали их для развеивания иллюзий. Вот жрец и прихватил их с собой.

Он швырнул шарики в Рарога. А тот не стал уклоняться от них. Они ударили в его тело и отскочили. Народ ахнул в едином порыве.

Рарог стал стремительно превращаться из вороны в огненную птицу. Жар тотчас накатил на меня, тени испуганно разбежались по углам. А на моём лице появилась злорадная усмешка. Ещё не родился тот смертный, который перехитрит самого Локки!

— Это же что получается… Бог ответил мне? — ошеломлённо прохрипел жрец в золотом одеянии и бухнулся на колени. — Это же Рарог! Перун послал его на мой зов! На мой! На мой! Я избранный!

«Инквизитор» переменился в лице. Ужас перекосил его рожу, а в глазах заполыхало отчаяние. У него остались лишь два пути. Первый — молить Рарога о прощении, сознаваясь, что солгал. И второй — попытаться сбежать. Последний вариант пах истинным идиотизмом. Но объятый страхом жрец выбрал именно его…