Один я остался без силы 3 (СИ) - Орлов Сергей

Вторая волна была мощнее. Купол над нами задрожал, покрываясь трещинами, сквозь которые просвечивало фиолетовое небо, изрезанное разломами.

«Пора», — произнесла сущность в моей голове. Я почувствовал, как она покидает меня, перетекая в системы установки, сливаясь с древними технологиями, созданными её же собственными руками тысячи лет назад.

— Нет! — вскричал Кривцов, бросаясь к консоли управления. — Ты не понимаешь, что творишь!

Третья волна была подобна взрыву сверхновой. Я видел, как Амелия полностью растворилась в пространстве, её последним действием было перенаправление энергетического удара от императора на себя. Алиса завыла нечеловеческим голосом, её энергетическое тело начало распадаться, втягиваясь в установку.

Кривцов упал на колени, его лицо исказилось от бессильной ярости:

— Всё, над чем я работал… всё, чего я достиг…

— Закончилось, — завершил я фразу, чувствуя, как фиксаторы кресла отпускают мои конечности.

Потолок над нами полностью обрушился, открывая вид на небо, где происходили невероятные изменения. Разломы, рассекавшие атмосферу, начали стягиваться, словно раны, затягивающиеся на живой ткани. Фиолетовое свечение блекло, уступая место нормальной голубизне.

Я с трудом поднялся и доковылял до императора. Его глаза были закрыты, дыхание — едва заметно. Но он был жив. Амелия, пожертвовав собой, сумела стабилизировать его состояние.

— Валун на связи! — внезапно ожил коммуникатор Красновой. — Что у вас происходит? Стабилизаторы по всей стране отключаются сами! Разломы закрываются!

— Мы сделали это, — тихо ответила Краснова, глядя на меня с смесью удивления и восхищения. — Ярослав использовал древние технологии Долгоруких, чтобы запечатать разломы.

— А Кривцов? — прогрохотал Валун.

Мы огляделись. Генерал исчез. В суматохе последних мгновений он сумел ускользнуть.

— Ушёл, — мрачно констатировал Глеб. — Но без своей армии и технологий он уже не представляет прежней угрозы.

Я склонился над императором, осторожно проверяя его пульс. Слабый, но стабильный.

— Нам нужно доставить его в безопасное место, — сказал я. — И собрать все данные об этой технологии. Нельзя допустить, чтобы кто-то снова использовал её не по назначению.

Краснова подошла ко мне, положив руку на плечо:

— Что именно ты сделал?

Я вздохнул, чувствуя странную пустоту внутри после ухода сущности:

— То, что должен был сделать мой предок тысячи лет назад. Не просто закрыл порталы, а создал новую систему барьеров между мирами. Более прочную, более надёжную.

— Ценой жизни Амелии, — тихо добавил Глеб, глядя на пустое пространство, где она растворилась.

— Она знала, на что идёт, — ответил я, чувствуя тяжесть потери. — И сделала свой выбор.

Внезапно император слабо пошевелился и приоткрыл глаза. Его взгляд остановился на мне, и в нём мелькнуло узнавание.

— К…кто вы… — прошептал он.

Я взял его за руку, не зная, что сказать человеку, которого никогда не знал, но чью кровь носил в своих венах.

— Всё закончилось, — наконец произнёс я. — Вы в безопасности. Империя ждёт вашего возвращения.

Он слабо улыбнулся и снова закрыл глаза, погружаясь в целительный сон.

Над нами расчищалось небо. Впервые за семь лет оно было полностью свободно от фиолетовых разломов. Чистое, глубокое, бескрайнее.

Я сделал выбор. Не власть, не слава, не месть. Я выбрал то, что было правильным. То, что спасло миллионы жизней. И пусть цена оказалась высока, я знал, что поступил верно.

Я выбрал стать настоящим наследником Долгоруких.

Эпилог

Я наблюдал за работой реставраторов с верхней галереи тронного зала. Десять лет прошло с тех пор, как мы спасли императора из «Гипериона» и остановили безумный план Кривцова. Десятилетие восстановления, исцеления и перемен.

Солнечный свет лился через высокие витражные окна, раскрашивая мраморный пол разноцветными пятнами. Рабочие на строительных лесах восстанавливали древнюю фреску на куполе — изображение первого Долгорукого, создающего защитный барьер между мирами. История, о которой большинство людей забыло, но которая теперь приобрела новый смысл.

Один из реставраторов случайно уронил кисть, и она зависла в воздухе в метре от пола. Никто даже не удивился — все уже привыкли к тому, что наследник иногда использует свои способности.

— Спасибо, Ваше Высочество, — мастер благодарно кивнул, когда я вернул кисть в его руку, растянув свою до невероятной длины.

За прошедшее десятилетие мои способности Перевертыша стали более стабильными и контролируемыми. Сущность первого Долгорукого покинула меня, но оставила после себя новое понимание и мастерство владения своими дарами. Теперь, в свои шестнадцать лет, я управлял своими силами с легкостью и точностью, недоступными мне в детстве.

— Любуешься реконструкцией? — голос отца заставил меня обернуться.

Император Александр Долгорукий заметно постарел, но годы правления вернули ему силы и достоинство. Седина полностью покрыла его голову, морщины прочертили лицо, но осанка оставалась прямой и уверенной. Он всё ещё опирался на трость — некоторые раны не заживают полностью даже спустя годы — но двигался с царственной грацией человека, победившего свои самые тёмные времена.

— Мне нравится, что мы восстанавливаем не только здания, но и историю, — ответил я. — Люди должны знать правду о технологиях Долгоруких.

Отец положил руку мне на плечо, которое теперь находилось почти на одном уровне с его собственным — я вырос высоким и статным юношей.

— Благодаря тебе, они узнают. Идем, Совет ждет.

Мы направились в восточное крыло дворца, туда, где когда-то располагались личные покои императорской семьи, а теперь размещался новый Государственный совет. Наши отношения с отцом развивались долго и непросто, но за десять лет мы действительно стали семьей: он — научившись видеть во мне не только наследника, но и личность, я — приняв его как отца, несмотря на своё необычное происхождение.

Проходя по коридору, мы остановились у мраморной стены с выбитыми на ней именами. Мемориал героям, павшим в борьбе с тиранией Кривцова. Среди множества имен выделялось одно, высеченное особым шрифтом: Амелия.

Отец заметил мой взгляд:

— Каждый день я благодарю её и остальных за их жертву.

Я молча кивнул, чувствуя комок в горле. Память об Амелии всегда вызывала во мне сложные эмоции. Глубокая благодарность перемешивалась с чувством вины за то, что я не смог её спасти.

В зале Совета нас уже ждали. За широким столом из темного дерева сидели люди, возглавившие новую Империю. Их лица и истории воплощали те изменения, которые произошли за последнее десятилетие.

Во главе стола — Виктория Краснова, Канцлер Империи. Годы оставили на ней свой отпечаток: серебристая седина полностью заменила прежний цвет волос, а лицо покрылось сетью морщин. Однако в её осанке и взгляде по-прежнему читалась та же несгибаемая сила воли, что помогла преобразовать бывшее Сопротивление в эффективное правительство.

Рядом с ней — внушительная фигура Валуна, ныне Маршала Имперской Армии. Возраст сделал его ещё массивнее, добавив к мощной фигуре своеобразную монументальность. Полностью седая борода и глубокие шрамы придавали ему вид древнего воина из легенд. За десять лет он полностью реорганизовал армию, превратив её из инструмента подавления в силу защиты и помощи.

Глеб, теперь генерал Службы Безопасности, заметно возмужал. Из подростка он превратился в серьезного мужчину. Его модифицированный глаз совершенствовался с годами, позволяя не только видеть энергетические аномалии, но и прогнозировать их появление. Этот дар помог предотвратить множество потенциальных кризисов.

Кирюша, руководитель Технологического Института, вырос в высокого, стройного мужчину с умными глазами и волосами, собранными в аккуратный хвост. Его импланты теперь были почти незаметны — изящные серебристые линии, проступающие под кожей лишь при активации. Он создал целую школу специалистов, изучающих безопасное применение технологий, объединяющих науку и энергию разломов.