Возвращение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

– Ой-вэй…ви меня нагрузили бетонными плитами и погоняете! Ви жестокий человек! Кстати, я вас где-то видел! Ваше лицо мне знакомо!

– Моя фамилия Карпов.

– Ой-вэй! Вот я дурак! Как же я вас не узнал! Ви же тот счастливый человек, который добился успеха в Америке! В той самой Америке, которая пожрала массу народа и выбросила назад в неудобоваримом виде! Ви знаменитый писатель!

– Он. Пейсатель – усмехнулся я, и снова спросил – так что, договримся? И когда будет исполнен заказ?

– Первый костюм я смогу выдать через три дня – твердо заявил мастер, глядя в мои эскизы – Если буду работать денно и нощно! Ви понимаете, что сшить без примерок, на глазок, может только великий мастер?

– Такой как вы – утвердительно кивнул я головой – Так мне вас и рекомендовали как великого мастера, который если бы взялся создавать Землю, сделал бы это за сутки, и с самым высшим качеством!

– Ваши слова мне как самое вкусное варенье! Ви говорите, говорите, я внимательно впитываю! – широко улыбнулся мастер, и тут же посерьезнел – Мне придется отставить все другие заказы, и нанять мастеров, чтобы все исполнить в кратчайшие сроки!

– Извините, Лев Аронович… – начал я, подбирая слова, но мастер меня понял:

– Все, все! Я вас понял! Это мои трудности, и они вас не интересуют!

– Проблемы индейцев шерифа не интересуют – улыбнулся я, и уже обращаясь к Насте, сказал – Остаешься сейчас здесь. Адрес ты знаешь, подъедешь сама. Вот тебе на такси (положил десятку на стол).

И снова швейному мастеру:

– Вот вам пятьсот рублей. На материалы, на работу. Потом скажете, сколько вам нужно еще добавить. Последний срок сдачи будем устанавливать?

– Да ни боже мой…не сомневайтесь, я сделаю все как можно быстрее. И лишнего не возьму – только двойной тариф. Сами понимаете…

– Все понимаю – перебил я – Настя, ты поняла меня? Приедешь сама, и не спеши – пусть все как следует замеряет, пусть сделает первые выкройки, если получится.

– Все сделаем! Все! Только давайте я накрою ваши железки тряпочкой, моя дорогая… – заторопился мастер – Иначе мою Шурочку удар хватит, когда она увидит такую страсть! Товарищ Карпов…для меня было честью с вами познакомиться! Видел я, видел вашу пресс-конференцию! Ви были великолепны! А может и вам сошьем костюмчик? На вашей фигуре он будет сидеть просто великолепно!

– Есть у меня костюмчики…всякая одежда есть – усмехнулся я – На меня достаточно просто найти, а вот на Настю…сами понимаете. Хорошо хоть размер ноги у нее все-таки женский, иначе совсем было бы трудно.

Действительно, мы так и не смогли найти на Настю ничего приличного из одежды. Или мужское, или совсем уж убогие тряпки, рассчитанные на толстух. Искусственная ткань, дикие расцветки. А вот туфли хорошие нашли – само собой, в «Березке». И кроссовки там же купили – сорок третий размер это совсем не дефицит. И белье ей красивое купили – кружевные трусики, бюстгальтеры и все такое. Невозможно носить красивую одежду с убогими трусилями и лифчиками, которые будут выделяться под тонкой тканью. Если уж Настя будет постоянно со мной – она должна выглядеть по высшему уровню. Я могу себе позволить одевать свою челядь так, как хочу.

Оставив Настю в мастерской Перельмана с строгим приказом находиться там до победного конца (пока не отпустит мастер), вышел на улицу и всей грудью вдохнул ясный, чистый весенний воздух. Господи, ну как же я люблю весну! Кажется, что весной не может случиться ничего плохого… Самообман, я это знаю, но все-таки верится, что в такой ясный солнечный день ничего не случится. Да что я заладил – случится, не случится! Все хорошо, и лучше быть не может!

Подошел к черной волге, сел рядом с водителем:

– Поехали в студию.

– Настю оставляем?

– Оставляем. Там с нее мерки снимают, надо одеть девчонку как следует.

Водитель посмотрел на меня, и в его глазах что-то мелькнуло – то ли одобрение, то ли…зависть? Могу понять – каждый мужчина мечтает о том, чтобы вот так взять, и подарить своей женщине все, что она захочет. Или просто понравившейся женщине. Хотя назвать Настю «моей» – сложно. Впрочем – как и Ольгу. Хотя с Ольгой я сплю, а с Настей – нет.

В студии звукозаписи дым коромыслом – все суетятся, все бегают, музыканты бренчат на инструментах – настраивают. Нормальная рабочая суета. Ольга с Богословским что-то обсуждают, сидя над партитурой. Увидели меня, обрадовались.

– Наконец-то! А где валькирия?

– Броню кует.

– Давай быстренько репетировать! Скорее! Скорее! Время! Пару репетиций, и вперед, на запись!

– Не пару, а сколько надо. Не будем халтурить.

– Ну это я так…по готовности пойдем на запись. Давай, пошли в студию. Пару мелодий мы уже записали, ты их прослушай, потом скажешь – что не так и как ты это видишь. Если нормально – будем дальше писать. Потом на мелодию наложим твой голос – это уже в последнюю очередь.

– Хмм…я почему-то думал, что будут записывать все сразу…я пою, они играют – сознался я в своей темноте.

– Нет! – коротко ответил Богословский – Давай, надевай вот эти наушники и слушай. Давай!

Первой была «Там за туманами». (Прости меня, Расторгуев! Прости, Матвиенко! Ребята, вы еще лучше напишете!) Эта «минусовка» была практически один в один с той, что я слышал в своем мире.

Вторая – «Ты неси меня река». Вроде бы и простая песня, но…

– Тут многоголосие. Вернее – я пою, а на моем фоне мужчина эхом повторяет. Потому когда будем записывать – мне нужен кто-то из мужчин, понимающий музыку. Бэк-вокалист. Кстати, а ты не согласишься подпеть?

Богословский поднял брови, усмехнулся:

– А почему бы и нет? Уж в ритм точно попаду. А так, по самой музыке есть вопросы?

– Нет. Ты – гений! Я это всегда знал!

– Так уж и всегда! – хохотнул Богословский – Ладно, пойдем, послушаем как сыграют остальное – и на запись.

В этот день мы записали еще три минусовки, что в общем-то очень неплохо. Просто космическая скорость, если забыть, что Богословский и музыканты из собранной им группы отрабатывали эту музыку уже дня три. Это были настоящие профессионалы, виртуозно владеющие своими музыкальными инструментами, как сказал Богословский – если и не лучшие из лучших, то лучшие из тех, до кого он смог дотянуться. Их буквально выдрали из различных музыкальных ансамблей и групп со всей страны и заставили работать на нас. Такими темпами через несколько дней мы перейдем уже и к записи моего голоса…если его можно так назвать – «голос». Кстати, я не певец, это точно, но пою не хуже Расторгуева, и по тембру голос у меня похож, только чуть пониже, чем у него.

Домой поехали уже вечером, в семь часов. Студия после шести вечера работать не желала – не война, чтобы тут ночевать! Звукооператор, технические сотрудники – они все желают приезжать домой в нормальное время, желают ужинать перед телевизором и обсуждать с женой учебу детей и последние новости из программ телевизора. В общем – желают вести нормальную человеческую жизнь. Это я, буржуй, работаю столько, на сколько у меня хватает сил. Или Богословский, который просто дикий фанатик и готов сидеть за пианино сутками напролет – с красными сумасшедшими глазами, растрепанный и безумный. Гении – они все не от мира сего, но этот был совсем уж чудак.

Впрочем – почему «был»? Он и есть. Это ТАМ он был. И увы, в 2018 году его уже не было. Интересный человек, и на самом деле – гений.

Настя приехала уже домой, вечером – как всегда спокойная и бесстрастная. И только в глазах ее металась ярость. Оказывается хитрый Ароныч держал ее до самого вечера, снимая мерки, тут же молниеносно кроя ткань, сшивая на живую нитку и примеривая. И мотивировал задержание тем, что я распорядился – находиться ей в мастерской столько, сколько понадобится для дела.

Настя с Ольгой быстренько сварганили ужин, благо что оставалось только разогреть (борщ Настя наварила), мы все поели, и я с Ольгой отправился в кабинет – работать. В конце-то концов, я писатель, или рядом проходил? Рукопись из Монклера мне уже переслали – по МИДовским каналам. Привезли прямо на дом. Так что теперь можно спокойно закончить очередную книгу серии. Тем более что Страус в записке настоятельно просил поскорее дописать книгу – он шибко-шибко ждет. Ну что же…придется постараться.