Восхождение (СИ) - Тыналин Алим

У меня перехватило дыхание. Одно дело знать об опасности теоретически, и совсем другое — услышать о конкретных планах.

— Не драматизируйте, Алексей Григорьевич. Вряд ли западные державы пойдут на открытую агрессию против советского гражданина.

— Не открытую, — возразил Мышкин. — Есть сведения о подготовке операции с привлечением белогвардейских элементов в Маньчжурии. Идеальное прикрытие — работа японской разведки, неофициальная акция.

Я потер виски. Подобный поворот событий серьезно осложнял и без того непростую экспедицию.

— Что предлагаете?

— Усиленную охрану, — Мышкин положил на стол фотографии трех мужчин. — Это проверенные сотрудники. Официально инженеры-железнодорожники. Фактически оперативники госбезопасности с боевым опытом. Владеют китайским и японским языками, имеют опыт работы в Маньчжурии.

Я внимательно рассмотрел снимки. Обычные лица, ничем не выделяющиеся среди тысяч советских граждан. Идеальная маскировка.

— Хорошо, — согласился я. — Но предупредите их, что безопасность экспедиции и ее легенда — приоритет. Никаких лишних действий, только в крайнем случае.

— Разумеется, — кивнул Мышкин. — Они обучены действовать неприметно.

— Еще одно, — добавил я после паузы. — Изменим маршрут и состав группы в последний момент. Дезинформация для возможной слежки.

Мышкин скупо улыбнулся:

— Уже готовится. Параллельно с настоящей экспедицией выдвинется группа-двойник. Они будут имитировать подготовку к исследованиям, отвлекая внимание.

— Отлично. Когда приступим к формированию основного состава?

— Кандидаты уже отобраны и проверяются, — ответил Мышкин. — Завтра в десять утра начинаем инструктаж.

Следующее утро началось с встречи с кандидатами в экспедицию.

В небольшом конференц-зале института собралось около пятнадцати человек. Инженеры, геологи, переводчики, технический персонал. Все прошли тщательную проверку и обладали необходимыми навыками для работы в сложных условиях.

Я внимательно изучал лица собравшихся. Большинство молодые специалисты, недавние выпускники вузов, полные энтузиазма и желания послужить Родине. Но имелись и опытные работники, прошедшие горнило Гражданской войны и сложные экспедиции в отдаленных регионах страны.

— Товарищи, — начал я, когда все заняли места, — перед вами стоит задача государственной важности. Официально мы отправляемся с технической инспекцией КВЖД. На деле… — я сделал паузу, — будем искать нефть в Маньчжурии.

По залу пронесся приглушенный гул. Многие из присутствующих до этого момента не знали истинной цели экспедиции.

— Работа связана с особым риском, — продолжил я. — Район находится под пристальным наблюдением японских военных. Малейшая ошибка может привести к провалу миссии и международному скандалу.

Я жестом пригласил Архангельского к доске, где он развернул карту Маньчжурии с отмеченными точками предполагаемых работ.

— Маршрут пролегает вдоль основной линии КВЖД, с ответвлением в район Цицикара, — пояснил молодой геолог. — В каждой отмеченной точке проводим стандартные инженерные работы, параллельно осуществляя геологическую разведку. Особое внимание участку, отмеченному красным.

Он указал на район, где в моей прежней реальности находилось Дацинское месторождение.

— Какова вероятность успеха? — спросил один из геологов, седовласый мужчина с цепким взглядом. — На чем основаны предположения о нефтеносности?

— На комплексном анализе геологических структур региона, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Признаки схожи с отдельными участками Ромашкинского месторождения.

Техническая часть инструктажа заняла почти три часа. Мы детально обсудили методики разведки, способы маскировки нефтепроявлений, порядок сбора и анализа образцов.

Особое внимание уделили правдоподобности легенды. Каждый член экспедиции должен в совершенстве владеть информацией о техническом обслуживании железнодорожных путей.

После короткого перерыва слово взял Мышкин:

— Теперь о вопросах безопасности, — его негромкий голос заставил всех напрячься. — Район работ находится под постоянным наблюдением японской разведки. Возможно присутствие агентов других держав. Необходимо соблюдать предельную осторожность.

Он разложил на столе фотографии:

— Запомните эти лица. Офицеры японской военной разведки, действующие в районе Харбина и Цицикара. При обнаружении наблюдения докладывать руководству экспедиции немедленно.

Следующий час Мышкин посвятил инструктажу по поведению в чрезвычайных ситуациях. От простого допроса японскими жандармами до необходимости экстренной эвакуации. Каждый сценарий разбирался детально, с отработкой возможных вариантов действий.

— В случае явной опасности физического задержания, — Мышкин говорил совершенно бесстрастно, — приоритет — уничтожение материалов экспедиции. Второй приоритет — безопасная эвакуация персонала. Специальные тайники для временного хранения образцов будут оборудованы в обозначенных точках.

К вечеру инструктаж завершился практическими занятиями. Кандидаты учились пользоваться замаскированным оборудованием, проводить экспресс-анализы, составлять зашифрованные сообщения.

Мышкин наблюдал за тренировкой с каменным лицом, изредка делая пометки в блокноте.

— Что скажете о группе? — спросил я его, когда занятия закончились.

— Приемлемо, — лаконично ответил начальник безопасности. — Двоих придется заменить. Слишком нервничают при сложных вопросах.

— Кого рекомендуете вместо них?

— Перминов, инженер-геолог из Баку. Работал на персидской границе, знает фарси и тюркские языки. И Кравцова, геофизик, альпинистка, хладнокровна в критических ситуациях.

— Женщина? — удивился я. — В такой экспедиции?

— Именно, — бесстрастно ответил Мышкин. — Кто заподозрит молодую женщину-специалистку в секретной миссии? Идеальное прикрытие.

Я задумался. Идея звучала разумно, хоть и нетрадиционно.

Женщина в составе технической экспедиции могла привлечь внимание в консервативной Маньчжурии, но одновременно отвлечь подозрения от истинной цели миссии.

— Хорошо, утверждаю обоих, — согласился я. — Завтра продолжим тренировки.

В следующие дни работа над подготовкой экспедиции приобрела лихорадочный темп. В просторном зале Института геологии, увешанном картами Маньчжурии и Дальнего Востока, проходили ежедневные совещания по стратегическому планированию.

Полковник Александров, опытный разведчик с цепким взглядом и незапоминающимся лицом, оказался прекрасным стратегом. Он разработал детальные маршруты передвижения, определил безопасные точки для полевых исследований, наметил запасные пути эвакуации.

— Основная опасность — квантунская жандармерия, — пояснял он, указывая на карте районы повышенного риска. — Они контролируют все ключевые станции КВЖД, несмотря на формальное совместное управление дорогой. При малейшем подозрении проведут допрос и обыск.

Я внимательно изучал карту, мысленно сопоставляя ее с известными мне из будущего данными о местонахождении Дацинского месторождения:

— Эти участки наиболее перспективны, — указал я на несколько точек к востоку от Цицикара. — Необходимо провести там максимально детальное исследование.

— Именно эти районы находятся под особым наблюдением, — нахмурился Александров. — Крупный японский гарнизон, постоянное патрулирование.

— Тем важнее продумать легенду, — заметил я. — Что если искусственно создать проблему на железнодорожном полотне? Размыв грунта после дождей или деформация рельсов. Это даст основание для длительных технических работ.

Александров задумчиво погладил подбородок:

— Неплохая идея. Наши агенты могут организовать небольшую техническую неисправность. Естественного характера, разумеется.

В обсуждении маршрутов и методик разведки активное участие принимал Архангельский. Молодой геолог проявил себя не только как талантливый специалист, но и как превосходный организатор.