Оракул с Уолл-стрит 5 (СИ) - Тыналин Алим

Я изучил цифры. Состояние семьи Роквудов сократилось всего на восемнадцать процентов, в то время как большинство миллионеров потеряли половину или больше.

— А что с нефтяными активами?

— Здесь картина сложнее, — Роквуд встал и подошел к большой карте Соединенных Штатов, висевшей на стене. Красные булавки отмечали месторождения, синие — нефтеперерабатывающие заводы, зеленые — заправочные станции. — Цены на нефть упали на сорок процентов. Мелкие операторы в Техасе и Оклахоме разоряются десятками.

Он указал на скопление красных булавок в восточном Техасе.

— Только за последний месяц семнадцать независимых компаний объявили о банкротстве. Их активы продаются за четверть от стоимости полугодовой давности.

— Это создает возможности для консолидации, — заметил я, отпивая кофе.

— Именно об этом хотел поговорить, — Роквуд вернулся к столу и развернул подробную карту восточного Техаса. — У меня есть информация о двадцати трех месторождениях, которые можно приобрести в ближайшие недели. Общие запасы оцениваются в восемьдесят миллионов баррелей.

Цифра впечатляла. При текущих ценах в полтора доллара за баррель это означало потенциальную стоимость в сто двадцать миллионов долларов.

— А какую сумму потребует покупка?

— По моим расчетам, около двенадцати миллионов долларов, — Роквуд достал увеличительное стекло и внимательно изучил карту. — Но есть проблема. Такую операцию сложно провести одной компании без привлечения нежелательного внимания антимонопольных органов.

Понятно. После дробления Standard Oil в 1911 году правительство пристально следило за попытками восстановления монополии.

— И что вы предлагаете?

— Консорциум независимых инвесторов, — он достал из папки машинописный документ. — Формально разные компании покупают разные месторождения. Фактически это скоординированная операция под единым управлением.

Я просмотрел предварительные расчеты. Схема выглядела разумной и юридически обоснованной. Роквуд явно потратил недели на проработку деталей.

— Уильям, мне нужен партнер с капиталом и пониманием финансовых рынков. Ваши успехи в предсказании краха убедили меня, что вы именно тот человек.

— Сколько потребуется вложить?

— Я готов инвестировать семь миллионов долларов. Нужен партнер еще на пять миллионов, — Роквуд налил себе кофе и задумчиво помешал серебряной ложечкой. — В обмен на сорок процентов будущих доходов.

Предложение интересное, но я видел более широкие возможности. Знание будущего подсказывало, что самые крупные нефтяные открытия ждут нас в других регионах.

— Джон, техасские месторождения — хорошая инвестиция. Но я бы предложил более амбициозную стратегию.

— Какую именно?

Я встал и подошел к карте мира, висевшей на противоположной стене. Географические контуры были испещрены пометками различных концессий и разведочных операций.

— Международная диверсификация. В Венесуэле, на Ближнем Востоке, в Голландской Ост-Индии скрываются месторождения, которые затмят техасские.

Роквуд поднял бровь.

— У вас есть конкретная информация?

— Анализ геологических данных и политических тенденций, — уклончиво ответил я. — Венесуэла переживает политическую нестабильность, что снижает цены на концессии. Британцы сосредоточились на Персидском заливе, игнорируя другие регионы.

Я указал на побережье Венесуэлы.

— Озеро Маракайбо. Здесь можно получить концессии за символические суммы. А потенциальные запасы превышают все техасские месторождения вместе взятые.

— Интересно, — Роквуд достал лупу и внимательно изучил венесуэльское побережье. — А политические риски?

— Управляемые. Новое правительство нуждается в иностранных инвестициях. Правильно выстроенные отношения гарантируют долгосрочную стабильность концессий.

Я переместился к карте Ближнего Востока.

— А здесь — Саудовская Аравия. Британские геологи пока сосредоточены на Ираке и Кувейте. Но мои источники указывают на колоссальные запасы в восточных провинциях королевства.

— Источники? — переспросил Роквуд.

— Геологи, работавшие в регионе, независимые исследователи, — я сознательно оставил ответ расплывчатым. — Плюс анализ геологических формаций схожих с уже разведанными месторождениями.

Я подошел к карте мира и указал на акваторию между Норвегией и Великобританией.

— Но есть и более смелые возможности. Северное море, например. Мои геологические консультанты утверждают, что под морским дном скрываются колоссальные запасы.

Роквуд прищурился, изучая указанную область.

— Подводная добыча? Это же технически невозможно при нынешнем уровне развития.

— Пока невозможно, — согласился я. — Но технологии развиваются быстрее, чем мы думаем. Инвестиции в исследования подводного бурения сегодня окупятся сторицей через двадцать-тридцать лет.

Я переместил палец к северу, на Аляску.

— А здесь Аляска. Геологические данные указывают на крупнейшие месторождения в северных районах. Земли можно приобрести за бесценок, а когда появятся технологии добычи в арктических условиях…

— Аляска даже не штат, — заметил Роквуд. — И климат там убийственный.

— Именно поэтому конкуренции нет. Покупаем концессии сейчас, разрабатываем через десятилетия, — я указал на Мексиканский залив. — То же самое с глубоководными участками здесь. Когда научатся бурить на глубине тысячи футов под водой, эти месторождения изменят всю отрасль.

Роквуд достал лупу и внимательно изучил указанные регионы.

— Интересная стратегия. Но это же инвестиции в неопределенное будущее.

— Джон, нефтяная отрасль переживает технологическую революцию, — я вернулся к креслу. — Сейсмическая разведка, роторное бурение, крекинг-процессы в переработке. Через двадцать лет методы добычи изменятся кардинально.

— А что вы предлагаете конкретно?

— Создать отдельный технологический фонд. Пять миллионов долларов на исследования и разработки. Финансируем университетские лаборатории, молодых изобретателей, экспериментальные проекты.

Я достал записную книжку и показал несколько имен.

— Есть группа инженеров в Техасе, работающих над горизонтальным бурением. Химики из DuPont исследуют новые полимеры на основе нефтепродуктов. Норвежские специалисты изучают возможности морского бурения.

— Горизонтальное бурение? — переспросил Роквуд.

— Технология, позволяющая извлекать нефть из пластов, недоступных для вертикальных скважин. Увеличивает извлекаемые запасы в разы, — я закрыл блокнот. — Плюс нефтехимия. Пластики, синтетические материалы, фармацевтические препараты на основе углеводородов. Спрос на нефть как химическое сырье превысит спрос на топливо.

Роквуд отложил лупу и задумчиво посмотрел на карты.

— Амбициозно и рискованно одновременно. Но логика есть. Если мы правы хотя бы в половине прогнозов, прибыль будет фантастической.

— А если ошибемся в половине, все равно останемся в выигрыше, — добавил я. — Диверсификация рисков — основа успешного инвестирования. Зато и потенциальная прибыль несопоставима с техасскими приобретениями, — я вернулся к креслу. — Джон, через десять-пятнадцать лет спрос на нефть вырастет в разы. Автомобилизация, авиация, химическая промышленность, все требует углеводородов.

— А что с текущими проблемами? Мои люди в Техасе сообщают о массовых увольнениях. Целые города рискуют опустеть, — Роквуд подошел к окну, за которым виднелся заснеженный Центральный парк. Редкие прохожие торопливо пересекали аллеи, кутаясь в пальто. — Уильям, у меня есть социальные обязательства перед людьми, которые строили нефтяную империю. Мы не можем просто бросить их в трудную минуту.

— А кто говорит о том, чтобы бросать? — я присоединился к нему у окна. — Техасские приобретения станут основой для помощи разоренным нефтяникам. Рабочие места, справедливая оплата, социальные программы.

— Продолжайте.

— Создаем фонд реконструкции нефтяной отрасли. Пятьдесят миллионов долларов начального капитала. Тридцать процентов на скупку обесцененных активов в Техасе и Оклахоме. Сорок процентов на международные проекты в Венесуэле и Аравии. Тридцать процентов на социальные программы и технологические инновации.