Г.Р.О.М. 4 (СИ) - Киров Никита

То есть говоря проще — избавиться от лишних.

Он не ударит по братве без весомой причины, только чтобы защищать свои интересы. И явно не для того, чтобы выручить нас.

Но вся эта схема нужна для одного. Чтобы он, целясь в меня, задел кое-кого другого. Смысл в этом.

Если китаец решит, что можно избавиться от меня, он договорится с Денчиком, обещая посредничество в переговорах за процент и услуги. А потом предложит договориться с Атаманом и блатными, и даже с московскими, обещая всем золотые горы от совместного сотрудничества.

Так и ведёт себя китайская мафия за рубежом. Ну а все накопленные обиды вымещать тихо, короткими акциями, чтобы никто этого не понял.

Это совсем другой уровень планирования и мышления, это не Наум или Поджига, это иностранная мафия, привыкшая существовать так десятки лет. Нейтралитет и скрытность обеспечивают их безопасность. Но в то же время у них есть сила, чтобы отбиться в случае проблем, поэтому на них не наезжают.

Они бы не стали говорить с нами без повода, но мы дали им этот повод. Они не будут верить только на словах, но сделают выводы от всего, что мы скажем.

И поступят так, как выгодно им.

Я готов рискнуть, потому что дело идёт так, что без риска не обойтись. Все это понимают, а кого может задеть из близких — я уже придумал, куда их вывезти.

Но для этого надо убедить китайца действовать, выгадать, как именно ему выгодно, но пустить его так, чтобы он сам принял нужное нам решение.

Если бы ещё не его каменная рожа, всё было бы проще.

— Но постойте, — всё так же улыбаясь одними губами, сказал Чэн. — Вы же сами вчера говорили, что Атаман вам больше не друг.

Молодой китаец паршиво хмыкнул и поставил на стол диктофон, правда, он был японским. Внутри видно, как крутились катушки маленькой кассеты.

— Банк типа с вами хотел работать, — послышался мой голос, — а сам натравил атамановских на ваши склады, где вы там дурь держали и баб, а спихнул всё на Магу.

Разговор писался. Впрочем, я и сам его писал вчера, вернее, его писал чекист Василий, у фсбшников была подходящая аппаратура, миниатюрная, с хорошим качеством записи.

И этот разговор тоже пишется, потому что мы хотим разыграть ещё одну карту.

— Ты чё… — начал Ярик, свирепо глядя на меня. — Ты нахрен это базарил?

Сыграл не очень правдоподобно, слишком резко. Но расчёт на то, чтобы Чэн подумал, что это мой брат участвовал в нападении на склады. Иначе бы откуда я это знал? Будет больше недоверия Атаману, даже если договорятся.

— Дома поговорим, — отрезал я.

Спектакль затягивался, и мы ещё не знали, понравился он главному зрителю или нет. Чэн всё так же изучал нас с серьёзным видом.

— Короче, — я посмотрел на него. — Крышевать нас не надо. Но это всё временные проблемы, мы их решим. Но вот поработать напрямую без прокладок… Ну, скажем, вот здесь можно договориться, — я хитро усмехнулся. — Бабки-то нужны.

— Не сомневаюсь, — сказал Чэн.

И тут я понял — сработало. Он бросил взгляд на Дениса, глядя на него тепло и приветливо, как верный друг, который поможет ему лично.

Вот он и решил, что надо избавиться от двух нестабильных людей: меня и Ярика. Меня, потому что много говорю, а Ярика — потому что бандит из атамановских.

Ведь Чэн хитрый, он может избавиться от нас чужими руками, например, самого Атамана, обвинив нас в том, что мы играем против него. И при этом не упустит шанса подгадить бандиту за те склады, ведь он сделал выводы и видел доказательства.

Просто он слишком хитрый, чтобы так явно мстить по такому поводу. Ну а мне бы хотелось знать, что он решил.

Вскоре мы распрощались. Во время разговора я немного повторил то, что вчера говорил Саше, только другими словами. Тут уже неважно, потому что Чэн принял решение.

— Он захочет грохнуть меня, Хирург, — сказал я, когда мы сидели в машине. — А тебя будет беречь.

— Так, может, надо было всем троим к нему под крылышко забиться? — Ярик хмыкнул. — А мы тут спектакль устроили. Я в школе от всей этой самодеятельности художественной отбивался, а тут…

— А зачем ему мы? — спросил я, чтобы объяснить. — Он человек практичный, ему нет смысла защищать нас. Но мы указали, что если не будет нас, то Денис станет сговорчивее. Он же наверняка пробил, что за ним идёт охота, и тут предложит свои услуги.

— И какой следующий план? — спросил Хирург. — Стрелять?

— Стрелять придётся, но пока ждём звонка. Ярик, кстати, — я посмотрел на него. — Позвони Калачу, он как раз из больницы выписывается. Встреться с ним, пивка попей, службу вспомните.

— Да не вопрос, братан, — Ярик закивал.

— И слухи про «Белую стрелу» обсудите, — я хмыкнул. — А потом мы ему подскажем, кто это такие на самом деле.

Бандит Калач из центровых, которого по ошибке чуть не подстрелил Строгов, тоже должен сыграть свою роль, раз остался жив.

Ну и Чэн не разочаровал. Крот, внедрённый в банду Атамана, сообщил, что сам Атаман сегодня вечером будет ужинать в китайском ресторане. Чэн решил, что пусть Атаман проведёт силовую операцию, вот и хочет его предупредить насчёт нас, обещая выгоду.

Ну… а когда Атаман услышит, о чём мы говорили, он может сделать собственные выводы.

А дальше вступал в силу новый план — предательство и подкуп, столь хорошо понятные братве.

В роли подлого предателя будет выступать наш новый знакомый — чекист Василий, который за бабки якобы сольёт те записи как блатным, так и Атаману, и банку, само собой.

Причём не всё, а только то, что нам выгодно. А где-то наоборот, всё, чтобы показать, что у китайцев, якобы, есть свой интерес, ведь они тоже не будут делиться записями целиком.

Продажный гэбэшник — для братвы нет лучшего подарка, и тут Иванов со мной согласился. Как и мент, тут согласился Некрасов и тоже подыграл.

Пусть китайцы сотрудничают со всеми, главное поймать момент, когда их недоверие сыграет против всех. И тогда даже скрытной триаде придётся действовать открыто.

План растянется ещё на несколько дней, чтобы это выглядело естественно. Как раз в городе соберутся как недруги Дениса, так и воры, решающие судьбу Дяди Вани. Ну а заодно те, кто хочет что-нибудь с этого дела.

Что-то им продаст этот чекист, что-то «утечёт» через РУБОП, что-то вообще через нас, но надо сделать так, чтобы мы могли потянуть за любой из этих хвостов.

А пока остался последний компонент плана.

— Нужен доброволец на роль Дениса, — сказал я, когда мы собрались вечером для очерёдной планёрки. — И у меня есть подходящий… Рыков, усатый такой. Абхаз, займись им, там много людей не надо. Возьми Седова, тот знает беспризорных пацанов, помогут вычислить гадину побыстрее. Времени мало.

— А кто он? — спросил Алибек. — Этот доброволец?

— Наш клиент, — я записал ему данные на вырванный из блокнота лист. — Поставил его в первую очередь, да и Седов недавно о нём говорил. Педофил, короче, завёлся, рыскает по окраинам, заманивает к себе. Надо вопрос решить побыстрее.

Я думал, что Рыков начнёт позже, через несколько лет. Но оказалось, что и в эти дни он уже выходил на охоту, просто хорошо таился. И не признавался в этом на допросах, гад.

Неважно. Проверим, кто это, убедимся, что он действительно виноват, и закроем вопрос. Всё как обычно. Как привыкли.

Старая «Нива» подкатила к пустырю, где мальчишки играли в футбол. Усатый мужчина за рулём следил за игрой, а через несколько минут заметил, как один чумазый пацан лет десяти пошёл куда-то по улице, вытирая царапину со лба.

«Нива» тронулась следом.

— Мальчик, — усатый опустил окно и поехал рядом. — А ты куда пошёл?

— А тебе-то чё, хмырь усатый? — дерзко отозвался мальчишка картавым голосом.

— Да покажи, как на аэродром свернуть.

— Иди ты в жопу! — пацан отбежал к забору и мигом запрыгнул на него. — Знаю я таких, как ты! Один вот недавно всё к Толяну Квашенному подбивался, а тот потом едва свалил!

— Ну и фантазия у вас, — мужик помрачнел. — Кому вы нужны? Так не покажешь? Конфетку бы дал, — он открыл и закрыл бардачок. — У меня есть.