Ветер перемен, часть первая (СИ) - Заречный Александр

Весь вечер, до перерыва, я играл на автомате. В голове крутились разные не очень приятные мысли, рождались версии, предположения...

- Ты чего такой смурной сегодня? - от Виталия не ускользнуло моё состояние. - Играешь как-то без огонька. Случилось что?

- Да нет, просто голова болит.

А что ещё скажешь? Самая популярная отмазка на любой случай.

Наконец Виталий объявил перерыв. Обычно мы отдыхали в маленькой комнатке при кухне ресторана, куда с трудом помещались. Сюда же нам приносили ужин и , как бы по секретному распоряжению замначальника ГДО, по маленькой бутылочке пива. Нам её хватало для лёгкого кайфа и обычно после перерыва игра наша особенно воодушевляла отдыхающих. На этот раз я от своей порции божественного напитка отказался, чем буквально вызвал оторопь остальных членов ансамбля.

- Ты действительно серьёзно болен! - без намёка на иронию заявил Виталя.

А что было делать? Хлебнуть для храбрости очень бы даже не помешало, но как это будет выглядеть, если я припрусь в кабинет полковника с запахом? Это ещё не известно, кто там жаждет со мной познакомиться. Явно не сантехник ГДО какой -нибудь...

Быстренько проглотив ужин, совершенно не ощутив его вкуса, я сказал, что меня вызывает зачем-то начальник ГДО и убежал, избегая расспросов. Только уловил недоуменный взгляд Виталия - почему не его, как командира и руководителя, а меня - первогодка, хоть и успевшего уже завоевать кое-какой авторитет, как музыканта.

Одернув на себе парадную рубашку и глубоко вздохнув я аккуратно постучал в дверь с табличкой " Начальник ГДО".

- Войдите! - Услышал я приглушённый дверью голос Сидоренко.

Толкнул дверь, перешагнул порог и вытянувшись отрапортовал:

- Товарищ полковник, рядовой Любимов по вашему приказанию прибыл!

- Орёл! - ухмыльнулся полковник. - Проходи!

Я сделал пару шагов и остановился, не зная, что делать дальше. Садиться вроде не предложили. Стоять столбом посреди кабинета?

- А ведь похож! - раздался голос сбоку. На диване, справа от входа,сидел крупный, солидный мужчина в цивильном костюме .

Как я не заметил его сразу? Или у меня от волнения туннельное зрение включилось?

- Точно - похож!

Мужчина поднялся с дивана и подошёл вплотную, продолжая внимательно меня разглядывать. Оказался он на пол-головы выше и гораздо шире в плечах, чем я. Настоящий русский богатырь!

Сидоренко вышел из-за стола, подошёл и стал с ним рядом.

- Не ошибаешься?

- Да это лицо я запомнил на всю жизнь! - уверенно ответил мужик.

Это что за разглядывание экспоната в музее? Я, вообще -то живой человек.

Может они что-то прочитали по моему лицу, но Сидоренко спохватился:

- Ну что мы парня смущаем? Давай присядем и поговорим. Проходи Саша, садись вот на диван.

Ну, если Саша, значит опасность мне не грозит. По крайней мере, в данный момент.

Немного расслабившись, я присел на край дивана.

- Это мой хороший друг и фронтовой товарищ, Степан Афанасьевич . Он хочет задать тебе несколько вопросов.

Звучит не очень. Но что поделаешь.

- Павел Васильевич рассказал немного о тебе и твоей семье, - начал Степан Афанасьевич, - но я бы хотел услышать её от тебя. Тем более, что мой друг мало что мог рассказать.

А что, надо было много? Зачем? И почему это его интересует? Ну, тогда мы шли вместе с начальником ГДО и вроде как просто беседовали, а этот Степан Афанасьевич, по всему выходит специально пришёл? Только для того, чтобы послушать историю семьи рядового Любимова? Ну да, а чем мужику ещё вечером заняться?

- Ты не беспокойся, я потом объясню, - истолковав по своему мою заминку поспешил объяснить мужчина.

- Да я ничего, просто странно немного... - пожал я плечами. - А что вас конкретно интересует?

- Твоя мама с Украины? Из какой области?

- Да, с Черниговской области, Дмитровский район, село Крапивна. - отрапортовал я. - Я даже там был один раз, на школьных каникулах.

- Понравилось?

Ему правда интересно?

- Мне вообще интересно путешествовать, узнавать что-то новое, поэтому и эта поездка понравилась.

- А большая семья была у твоей мамы?

- По современным понятиям большая. - кивнул я. - У неё было два старших брата и два младших.

- Они все живы сейчас? - мужик слегка напрягся. Это и есть причина его интереса?

- Два младших брата живы, а оба старших - нет.

- А что с ними случилось? Война?

А то ты не знаешь! Сам же сказал, что начальник ГДО тебе рассказал о моих родителях.

- Они оба пропали без вести при обороне Севастополя. - коротко ответил я, хотя и чувствовал, что этим дело не кончится. И не ошибся.

- Расскажи, пожалуйста подробнее об этом. Всё, что ты знаешь. - с нажимом на слове "всё" попросил мужик.

Я коротко взглянул на Павла Васильевича, но он невозмутимо слушал.

- Когда началась война, в Евпатории, на базе какого-то санатория открыли большой военный госпиталь и мама устроилась туда санитаркой. Вместе с той самой подругой, с которой она спасалась от Голодомора.

Я посмотрел на мужика - знает об этом? Он кивнул.

- Когда фронт приблизился к Крыму, весь медицинский персонал призвали в армию, но оставили работать на прежнем месте. Единственно только теперь они ходили в форме и с ними провели обучение, как вытаскивать с поля боя раненых. Моя мама очень маленького роста и ей приходилось труднее всего, но закалка осталась на всю жизнь. И вот когда немцы прорвали Перекоп и наши войска стали отступать на юг, к Севастополю, в госпиталь заскочили Яков и Михаил - мамины братья. Оба они были политруками. Один - младший политрук, а другой - просто политрук. Я не очень разбираюсь в чём там разница, но служили они в одной дивизии и старались поддерживать связь. Им из дома написали, что мама работает в госпитале и вот такое везение, что они сумели вырваться на несколько минут и забежать повидаться с сестрой. Оказалось, что они попрощались. Больше она их не видела, а родителям пришло извещение, что пропали без вести при обороне Севастополя. Ну вы, думаю знаете что там творилось и сколько убитых просто не нашли.

- Знаю, - тихо ответил этот Степан Афанасьевич и посмотрел на начальника ГДО.

- А что было дальше с твоей мамой?

- Да, - я махнул рукой. - Одна из тех историй, которые в кино не показывают.

Сказал и осекся. Опять меня заносит! Я даже не знаю, кто этот мужик, да и Павел Васильевич тоже ведь из " органов", хоть и добрый. Пока...

- И что за история? - у мужика в глазах читался явный интерес.

Отступать было поздно. Сам ляпнул...

- Начальство воинской части, где теперь числились мама и её подруга, предупредили, чтобы они никуда не отлучались. Только на работе или дома, потому что в любой момент могла начаться эвакуация госпиталя и всего персонала. Они и не отлучались. Но как-то вечером легли спать, всё было тихо. Утром проснулись, так же тихо, но глянули в окно, а по улице немцы ходят. Взяли город без единого выстрела, даже не потревожив сон жителей.

Начальник ГДО знакомо крякнул. Его друг сохранил выдержку, только посмотрел на него.

- Так твоя мама была в оккупации?

Я кивнул: - Да.

- И что рассказывала об этом времени? Кстати, долго была?

Блин, вот что говорить?! Я же не знаю кто он вообще! Раньше у людей были проблемы только за то, что кто-то из родственников, даже дальних был в оккупации. А тут - мать! Что из этого может получиться?

И снова этот мужик правильно понял моё молчание.

- Те времена когда это считалось чуть ли не предательством - прошли.

Ой, ли?

- Тем более, учитывается, что делал человек в оккупации! Одно дело был полицаем, тогда это, естественно враг и предатель. И совсем другое, если, например работал в колхозе.

- Ага, кормил врага. - глядя в глаза этому гостю полковника, сказал я.

Он внимательно посмотрел на меня. Сколько раз уже сегодня меня просвечивают эти глаза. Ох, договорюсь, чувствую...