Одиссей покидает Итаку - Звягинцев Василий Дмитриевич

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124

За спиной у него открылась дверь. Воронцов, уминая пальцем табак в большой вересковой трубке, подошел и сел боком на перила. Чиркнул спичкой и долго водил ею над жерлом своего курительного устройства, добиваясь, чтобы табак затлел равномерно и на должную глубину. Затянулся, неторопливо выдохнул дым, полюбовался, как он медленно поднимается вверх в сыром и неподвижном воздухе.

– Ты молодец, командир, сработал четко, минимум на неделю толпа успокоится. А мы с тобой что делать будем?

– С чего ты взял, что нам нужно что-то делать?

– Хозяин – барин. Можно и ничего. Просто я подумал, ты жаждешь определенности. В самом деле, чего вам ждать? Вдруг и вправду пришельцы давно про вас забыли?

– А если не забыли?

Воронцов помолчал, похрипел трубкой.

– Может, и не забыли. Только это – ваши проблемы. Мне как-то все надоело. Идея себя изжила, как говорил Остап.

– Постой, как тебя понимать? – с недоумением спросил Новиков.

– Как хочешь. Я с вами пожил, посмотрел… Надоело. Вы кого-то там боитесь, спасаетесь – ваша воля. При чем тут я? Ну, Олегу помощь была нужна. Что мог – сделал. Теперь, думаю, будет здесь четыре человека или пять – все равно. Если за вами сюда придут, из автоматов не отстреляемся. А мне на Земле привычнее. Вот так. Осуждай, не осуждай – я решил вернуться.

Новиков старательно рассматривал почерневшие от многодневных дождей ступеньки лестницы у себя под ногами, потом перевел взгляд на едва видимую сквозь туман реку. Он не знал, что ответить Воронцову. Какой второй и третий смысл могут нести его слова? Ничего не мог сообразить. Думать, что Дмитрий струсил, Новиков не имел оснований. Поверить, что говорит правду, – не позволяли прожитые рядом с ним недели.

Он посмотрел на Воронцова в упор, ища в его глазах хотя бы намек на шутку или подтекст. Однако не смог уловить ничего.

– Постой, а как же все, что ты говорил раньше? Твой пришелец, война, сорок первый год? Не вяжется…

– А ты мне поверил? – Воронцов изумленно поднял бровь. – И не обратил внимания на все натяжки и несообразности? Ну что ж, или способный я рассказчик, или ты… – он замялся, подбирая слово. Не нашел подходящего и махнул рукой. – Впрочем, неважно. Просто скучно мне стало отдыхать, приехал к Олегу, а у вас тут такое… Вот и решил разговор поддержать… Так и запомни – ничего не было. В дальнейшем это тебе пригодится. Когда станешь очередные решения принимать. Чтобы не обольщаться бессмысленными надеждами…

– Теперь я, кажется, понял, за что тебя вышибли с флота, – сказал Новиков, неожиданно успокаиваясь. Очевидно, Воронцов затеял новую, пока непонятную партию. Пытаться разгадать ее смысл сейчас незачем, нет достаточной информации. Значит, правильнее всего ему подыграть. А дальше видно будет. Но ни в коем случае не надо раздражаться, лезть в спор, взывать к совести, чести и чувству долга. Тем более что от них, надо полагать, не отступает.

– Кто его знает, понял ты или нет, – пожал плечами Воронцов. – Но наверняка тот, кто меня вышибал, исходил из своих критериев, а не из твоих. А в целом все правильно, важен результат. Рад, что расстаемся без взаимных обид. – Он помолчал. – Впрочем, я не обещаю, что ухожу навсегда. Может, вернусь. Если и там скучно станет… – Снова помолчал и добавил: – Знаешь, если Лариска с Ириной захотят Наталье компанию составить – ты сильно не спорь. Что тут девчатам зимой делать? Холод, снега, скука… А я им на Земле что-нибудь придумаю. Потеплеет – вернутся.

Новиков был прав в своих догадках. Прошлой ночью Воронцова вызвал Антон и в категорической форме посоветовал покинуть Валгаллу.

– Вполне вероятно, что в ближайшее время там станет горячо, – сказал он.

На возражения Воронцова отреагировал так:

– Там ты своим друзьям ничем не поможешь. Хоть с пистолетом, хоть с пулеметом. Это не Земля. А отсюда помочь сможешь. А вот если в плен попадешь ты, тогда плохо. Поэтому сделай так, чтобы даже при желании ничего серьезного о тебе и твоих связях со мной никто сказать не смог…

– Как же это ты себе представляешь? Ребята все знают… Но если им все объяснить, будут молчать. Даже на самом серьезном допросе.

– На достаточно серьезном допросе даже на Земле заговорит любой, а уж там… Нужно, чтобы ни у кого о тебе достоверных данных не осталось. Уж постарайся. Затем Антон начал объяснять, что проще всего было бы вообще стереть всякие воспоминания о Воронцове из памяти его друзей, но это, увы, теперь невозможно. Пришельцы дважды видели Воронцова в обществе Левашова, даже вступали с ним в контакт.

– Особенно второй раз, – с мрачным юмором вставил Дмитрий.

– Вот именно. Поэтому остается только поддерживать твою легенду: да, был такой товарищ, в гостях, проездом, в силу неуравновешенного характера вмешался не в свое дело, стрелял в милиционеров, опомнился, перепугался, вместе со всеми бежал на Валгаллу, там успокоился и счел довольно опасным возвратиться обратно, где и затерялся бесследно… Все остальное узнаешь позже. У нас еще будет время. И еще ни в коем случае там не должна остаться Ирина. Пока ее не найдут, твоим парням ничего серьезного не угрожает.

Они обсудили еще целый ряд имеющих отношение к делу подробностей, после чего Воронцов, не убежденный до конца, но понимающий, что более разумного и надежного выхода у него все равно нет, возвратился на Валгаллу.

«Это ж только представить себе, какие невероятные последствия может иметь невинное желание отдохнуть на берегу теплого моря», – думал он, ворочаясь в постели и пытаясь заснуть. Следующий день обещал быть нелегким: врать придется много, и делать это надо будет непринужденно и убедительно.

– …Ты ведь пишешь там что-то вроде мемуаров, – говорил он Новикову. – Вот и включи в них мою историю. Да распиши покрасивее. Война, бомбежки, романтический замок, прекрасная девушка и таинственный инопланетянин. В самый раз будет. Все равно никто не поверит… И фантазии не жалей. Дозволяю разукрасить мой образ любыми живописными подробностями. А когда, даст бог, встретимся, я почитаю…

Воронцов засмеялся, покровительственно похлопал Новикова по плечу, словно не замечая театральной фальшивости этого жеста.

Андрей резким движением убрал его руку.

– Хозяин – барин. Делай как знаешь, только в друзья больше не набивайся. Не люблю пижонов.

– Ладно-ладно, только не надо громких слов. Разойдемся красиво…

Он не успел закончить. Распахнулась дверь, и на крыльцо выбежали девушки, над чем-то смеющиеся, в разноцветных, отороченных мехом коротких дубленках, в джинсах, по-походному заправленных в сапоги. За ними Шульгин тащил на плече пять винтовок с оптическими прицелами.

– Одевайтесь, быстро! – крикнула Наташа. – Едем на охоту…

Воронцов и Новиков обменялись короткими взглядами и тут же отвернулись друг от друга.

«Черт с ним, – подумал Воронцов, имея в виду Антона. – Все, что нужно, я сказал, Андрей запомнил. А за его догадки я не отвечаю. Как там у классиков – «не осязаемый чувствами звук…»

– Чего ж не съездить, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Можно и поохотиться. На прощание.

– Почему на прощание? – тут же спросила Наташа с недоумением.

– Так… Потом расскажу. – И повернулся к Шульгину: – Что еще захватить? Патронов хватит?

– Все, что нужно, давно в машине.

Глава 12

После ухода Воронцова, Наташи и, что особенно было странно, Ирины в жизни колонистов Валгаллы словно надломилось что-то. И до того сомнительные основания их пребывания здесь стали еще более зыбкими и неопределенными. Появилось ощущение, что Ирина, ради спасения которой все и затевалось, и Воронцов, предложивший идею отступления на этот далекий берег, их предали.

И что же теперь? Кто они здесь, зачем и для чего?

Правда, пессимистические настроения все же не достигли той степени, чтобы повлечь полный развал их хоть и ставшего совсем маленьким, но пока еще жизнеспособного мирка.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124