Доктор. Заново (СИ) - Афанасьев Семён

— У нас к тебе пока вопросов нет. Ходи пока к Шаматову, как ходишь, на следующей неделе официально объявлю всем на собрании Клиники личную ставку от патронажа. Раз ты у нас будешь с инфекциями сражаться, теперь ты автоматически в штате. Де-факто. Кстати! А что у нас с дипломом? Ты съездил, куда я просил?

— Вот сейчас выхожу от вас и еду.

На улице меня уже, как договаривались, ждёт Лена: за дипломом ехать на другой конец города, практически в пригород. Сажусь в машину, пристёгиваюсь и она резко трогается с места так, что меня буквально впечатывает в спинку сиденья.

— Как первый день на новом месте, мой маленький герой? У тебя вид слегка усталый.

— Да ты знаешь, физически не тяжелее мойки, конечно. Но очень много нового, плюс я не всё понимаю.

26

— Не хочу лезть в мужские дела, когда ты не просишь, Мелкий, но говорю как твоя половина и профессиональный врач по совместительству: возможно, тебе не нужно «смотреть» с точки зрения нашей медицинской теории. Как бы это объяснить…

— Знаю, И.В. говорил. — Врезаюсь в паузу. — Когда они с С.В. это при мне обсуждали. Я, в принципе, и не собирался глубоко погружаться в ваш взгляд на вещи — на этом этапе. Но знаешь, когда несколько часов в одном кабинете, сам Шаматов — явно звезда, причём не «надутая», когда он всё это время работает — а ты сидишь рядом, — сложно не поддаться «давлению». И не начать вникать в объяснения.

— Наверное, — беззаботно пожимает плечами Лена. — Моё дело предупредить. Мы — врачи — уже подсознательно мыслим с позиций доказательной медицины. А твои, м-м-м, способности — не ясно какой потенциал.

— Вот ты сейчас словами Витальевича говоришь. Он так и выразился, что возможности С.В. имеют чётко ограниченные доказанные пределы. А мои — пока не ясно, какие пределы имеют и имеют ли.

— Точно. Прям не ожидала от Котлинского такого здравого подхода… Хотя ладно, чего я, это же Котлинский.

— Котлинский — это…?

— Твой Игорь Витальевич.

— Не знал его фамилии.

— Теперь знаешь. Кстати, у него весьма специфическая репутация. Как врач-практик, он всю жизнь — объект обильных, хоть и незлобных шуток, чтоб сказать мягко. Но все без исключения, кто с ним пересекался — пациенты, коллеги, младший медперсонал — если и не боготворят, то, как минимум, без исключения благодарны.

— Лен, а как так? — против своей воли заинтересовываюсь. — Он сам говорит, что как врач он ниже среднего, и не скрывает даже от меня, что С.В. его за врача вообще не считает. А ты говоришь — ему все без исключения благодарны. Как это возможно?

— Я с ним лично знакома мало, и то через Сергея, но скажу, что вижу. Понимаешь, он хороший врач не как врач. Да, такой парадокс… Он хорош, как ответственный человек, который берется за любого пациента и полностью гарантирует результат. Да, он не может поставить диагноз, он не помнит протоколов лечения, он не помнит и не понимает биохимии и так далее. НО. Он с полпинка организовывает процессы так, что мгновенно вскрывается главная проблема. А менеджер он отличный. Вскрыв проблему, он очень быстро запускает процессы так, что решением занимаются лучшие. Вот недавно он в Центре паразитологии за полдня через нас одному пациенту и направление пробил, и операцию, хотя там всё очень рискованно, и хирурга лучшего как-то замотивировал — в общем, очень помог там, где вообще все опускали руки. Именно из-за того, что волокита огромная, а результат — сомнительный.

— Это не дедушка с эхинококком в печени?

— Да, откуда знаешь?

— Так я диагноз уточнял… Витальевич что-то на рентгене увидел, сразу меня вызвал. В моей проекции — откровенный паразит, без вариантов.

— Прикольно. — Присвистывает Лена. — Вот это и есть весь Котлинский. Сам даже рентгена расшифровать не может, но за полдня решил то, что даже Сергей решал бы с неделю и не факт, что решил бы.

— А в чём загвоздка с пациеинтом?

— По индивидуальным противопоказаниям, у пациента с наркозом проблемы.

— Но там всё нормально?

— Более чем. Уже прооперировали, всё почистили, Котлинский ему ещё какой-то санаторий бесплатно выбил. Для реабилитации. У него ж свои подвязки в ОблЗдраве. А как он хирурга и анестезиолога мотивировал — я даже представить не могу. Вернее, не хочу.

— Парадокс, — смеюсь. — Как врач — ноль или около, причем и сам это говорит. Но решил врачебную проблему быстрее врачей. И успешно, хотя все кричали о рисках.

— Я об этом и говорю. Он не может помочь как врач — да к нему никто и не рискнёт, давай честно. Но как менеджер, знающий врачебную кухню, очень эффективен. Знаешь что самое интересное? Я вот навскидку не могу припомнить ни одного случая, чтоб кто-то говорил, что Котлинский кому-то отказал либо в его клинике чего-то не добились. Пусть даже так — организовав направление в профильный центр.

— А вы?

— У нас бывает… не в нашу смену. Но бывает… А ты у Шаматова чему-нибудь научился? — переключается Лена на более актуальное.

— Знаешь, научился определять беременность на ранних сроках. В моей проекции очень контрастно видно. Только не ясно, какая от этого практическая ценность?

— Никакой, — смеется Лена. — Хотя-я-я, единственное, что в голову приходит, это диф. диагностика опухоли яичников дробь матки. Но это слишком притянуто…

— Даже не понял, о чем ты.

— Забей. Так, Мелкий, мы приехали. — Лена с визгом тормозит в полуметре от каменного забора. — заболтались — не успела тебя проинструктировать. Сейчас ты стоишь у меня за спиной, не высовываешься и не лезешь со мной спорить при людях. Понятно?

— Да.

Лена уверенно ведёт меня внутрь двухэтажного каменного здания, окружённого забором, с вывеской «ВТОРОЙ МЕДИЦИНСКИЙ КОЛЛЕДЖ», поднимается на второй этаж и входит после короткого стука в дверь с надписью «Зав. учебной частью». Протискиваюсь в дверь за ней и вижу за письменным столом усталую женщину лет пятидесяти, следящую за собой, но очень устающую на работе.

— Здравствуйте, Нина Ильинична?

— Да.

— Вам Стеклов звонил насчёт меня. Я с ним работаю в одной смене.

— Сергей Владимирович, из неотложки?

— Да.

— А вы — Елена?

— Да.

— А это и есть ваш брат? — Нина Ильинична смотрит на меня усталыми глазами раскаявшейся анаконды.

— Да, это он. Мы с ним на разных фамилиях, у нас отцы разные.

В этом месте я очень удивляюсь, но добросовестно исполняю всё, о чем договорились с Леной в машине. Начать что-то доказывать сейчас будет действительно глупо.

— Какой диплом вам нужен?

— О Курсе массажа, государственного образца.

— С медицинской подготовкой?

— Если можно. Что это по деньгам?

— Для Сергея Владимировича — сумма та же, просто бланк немного другой и заполнить нужно иначе. Присаживайтесь, — Нина Ильинична указывает на стулья, стоящие вдоль стены, и начинает что-то быстро строчить ручкой, сверяясь с каким-то листиком, в сине-зелёной книжечке. Наверное, это и есть тот самый диплом.

Через три минуты молчания и скрипения ручки, хозяйка кабинета передают Лене раскрытую книжечку:

— Проверяйте.

— Всё точно, — Лена секунд пятнадцать читает по диагонали, потом убирает документ к себе в сумку. Из сумки достает плотный конверт, протягивает его хозяйке кабинета и говорит, — пересчитайте, пожалуйста. Что с внесением в Единый Реестр?

Нина Ильинична, не чинясь, быстро пересчитывает содержимое конверта, кивает сама себе, поднимает голову и, достав из верхнего ящика стола какой-то бланк, протягивает его Лене:

— Вот коррективы в последнюю экзаменационную ведомость. Оригинал завтра сдадим через курьера, я же не могла до вашего прихода. Внесут в течение недели, если по закону, по факту — даже быстрее, дня три. Не беспокойтесь. Пусть ваш брат распишется в ведомости, пожалуйста.

Быстро расписываюсь, прощаемся и выходим. В машине, демонстративно потирая руки, обращаюсь к Лене:

— И что этот было, сестра? — после чего мы оба начинаем смеяться.