Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— И кто же? — ухмыльнулся тот.

— Я — Саша Васин! Слыхали про такого?

— И что, что ты — Васин?

Разговаривать было трудно…

— Ну, я в смысле не просто Васин, а тот самый Васин… — смутившись, начал я помогать товарищу.

— И что теперь ты прикажешь мне с этим делать? Молиться что ль на тебя? — вновь хмыкнул тот и напомнил: — Кстати, в твоём разрешении — тот самый Васин, осталось одна минута.

— Гм… Нет… Я, конечно, всё понимаю… Информации мало, но всё же я хочу сказать, что я не просто тот самый Васин, а именно тот, который именно Васин! — всё разъяснил я, не понимающему товарищу.

— И?.. — холодным тоном осведомился тот так нихрена и, не врубившись в обстановку.

— И у меня группа…

— И?..

— И мне нужны для них плееры.

— И?..

— И я обещал им подарить на Новый год.

— И?..

— И ещё некоторым нашим советским товарищам обещал…

— Очень неразумное обещание, молодой человек, Вы дали. Нельзя дарить то, чего ещё не имеешь, — профилосовствовал директор.

— Так-с, — выдохнул Саша, поняв, что человеку на музыку наплевать и решил зайти с другой стороны: — А ещё писатель. Возможно, Вы читали мои романы, вышедшие в журналах и даже в газете «Пионерская правда».

— А ещё ты фильм снял про робота. Знаю я. Ну и что? Кстати, фильм хороший. Но это дело не меняет. У меня нет лишних плееров и всё! Они все под заказ.

— Короче, товарищ, вот посмотрите, пожалуйста, сюда — видите? Это пластинки, выпущенные на Западе. Это журналы и газеты, выпущенные у вас, гм… — в смысле у нас! Это всё я написал.

— Да понял я тебя уже, что ты писатель, — не сдавался тот. — Ну и молодец что писатель. Но плееры только под заказ, — усмехнулся твердолобый директор и перешёл на хамство, сказав: — А теперь иди отсюда. Твоё время кончилось.

— Моё время только началось, — ответил пионер, доставая из портфеля плеер.

— Что?! А ну вон отсюда, я сказал!

— Да погоди ты, — отмахнулся я, подключая наушники к минимагнитофончику. — Короче, раз не хочешь ты вникнуть в ситуацию, то вот тебе твой плеер и прослушай, пожалуйста, запись что там, на кассете записана.

— У меня нет времени! У тебя всё?

— Не всё у меня! Включай запись — говорю по-хорошему, иначе мы с тобой в другом месте поговорим!! — решил припугнуть директора Саша, не понимая как с ним можно разговаривать по-другому.

— Пугать меня не надо! Мал ещё! — рявкнул тот. — Что там у тебя записано? Песня?

— Песня.

— Я не люблю музыку и не люблю песни. У тебя всё? Тогда уходи. Мне некогда.

— А ты всё же послушай. Песня называется «Дядя Лёня, мы с тобой». Слышал такую? Вижу что слышал.

— Какой ещё «дядя Лёня»? — поднёс руку к груди, мгновенно успокоившийся, грозный директор.

— Вон тот дядя Лёня, — ощерился я и показал на, висевший на стене, портрет. — Знаешь такого? А знаешь, кто написал для него и о нём песню? Я! Я это написал! Можешь в этом не сомневаться!! А знаешь, что этому дяде Лёне очень рассказы мои понравились и он меня к себе в гости приглашает? Так знай — приглашает. Ну чего, теперь понимаешь, к чему я клоню? Всё очень просто: как же я к любимому дяде Лёне поеду без подарков, которые ты не хочешь дать? Знаешь, что с тобой за такое будет?!?!

Тут раздался шум за дверью, и я услышал громкий голос, который громко произнёс:

— Здравствуйте! Комитет государственной безопасности! Директор у себя?

— Ну что допрыгался? Ты думал, тебе всё с рук сойдёт? Думал — хиханьки-хаханьки будут?! А теперь ты попал по полной! Самый настоящий саботаж устроил в мирное время. А я ведь тебя предупреждал! Предупреждал, что плохо дело закончится, — слегка шуганул я обманувшего меня директора, распознав голос Кравцова, которого попросил срочно подъехать и, если что, помочь.

— И-и-и, — прошипел директор в ответ на мою лекцию.

А уже через мгновение, я, сделав два быстрых шага прыгнул к окнам и, распахнув форточку громко закричал в сторону двери:

— Секретарь! Скорую! Срочно! У директора сердечный приступ!

Минут через тридцать вышли из проходной завода.

— И как же такое у тебя постоянно получается? Тебе чего, их совсем не жалко? — спросил Кравцов, помогая нести коробку с тридцатью плеерами, за которые я честно заплатил в кассе завода 4 050 рублей — по 135 рублей за штуку. Дорого? Ну, в общем-то, дороговато. Однако тут нужно учесть, что выпуск только начался и скорее всего в будущем цена на изделие уменьшится.

— Да сами они, — расстроено отмахнулся я. — Сначала начинают орать, как взбесившиеся, потом, как им возразишь, пугаются до полусмерти, ну а затем уже падают. Абсолютно не понятное и аномальное поведение контрагентов.

— Контрагентов, — фыркнув, передразнил меня полковник. — И где ты только слова такие находишь. А ведь это люди, с ними нужно аккуратней.

— Так я аккуратно. А они падают…

— Ну, а чего ты их пугаешь? Они же на ответственном посту, на виду у начальства и других людей. С них спроса больше, чем с обычного трудяги. Естественно, боятся.

— А я его, товарищ Кравцов, не пугал, если бы он выполнил данное им самим обещание. Я сразу сказал, что мне при выпуске нужно будет тридцать штук. И не для спекуляции и наживы, а для дела! У меня ребята, у меня родственники, да и вообще вся наша и ваша компания.

— Нам не положено. Мы не взяткополучатели, — помотал головой тот. — Запрещено.

— Чепуха. Всем положено. Это премия за фильм. Так её и оформим, — ответственно пообещал пионер.

— Ну, если, как премия, — крякнул тот, засовывая коробку на заднее сиденье автомобиля, — то думаю, тогда никаких проблем не должно будет возникнуть, — захлопнул дверь «Волги». — Только тебе нужно будет переговорить об этом со своим начальством и всё это надлежащим образом оформить. Кто тебя сейчас курирует по линии Министерства культуры?

— Если честно, то я не в курсе. У меня что-то с замами не срослось.

— А потому что пугать народ не надо! И всё срастётся! — вновь указал мне на перегибы полковник.

— Больше не буду, — покорно кивнул я. — Что же касается куратора, то может сейчас опять Мячиков? Он вроде бы выздоровел.

— Скорее всего, так и есть. Вот с ним и переговори, — произнёс Кравцов и приказал: — Садись. Поехали.

Он довёз меня до дома, помог занести коробку в квартиру и, попрощавшись, уехал, пообещав завтра позвонить.

Я же умылся, поставил на плиту чайник и набрал Севе.

К счастью, тот оказался дома и я, узнав о его планах: «Да никаких планов нет. Вот думаю, чем заняться», предложил вечером поиграть в Деда Мороза и помочь мне развести подарки по адресатам.

— Давай, конечно! Ты большой молодец, что так хорошо всё придумал! — похвалил меня друг и неожиданно предложил: — Может быть, Юлю возьмём? Она будет Снегурочкой.

— А она согласится?

— Конечно, согласится. Она где-то в обед будет дома, и я ей сразу скажу.

— Ну, тогда в пять вечера заезжайте ко мне на тройке с бубенцами. И помчим, — обрисовал я план вечерних мероприятий.

— А ты до вечера, чем заниматься планируешь? — поинтересовался Сева.

— Сейчас плотно пообедаю, потом мчусь в мастерскую киностудии имени Горького. Там товарищ Хмельков с неделю назад договорился, что мой заказ примут к исполнению. Они, наверняка, уже что-то сделать смогли. Нужно заехать переговорить. И хотя, мне кажется, теперь съёмки этого костюма отложатся на неопределённый срок, тем не менее, доделать его необходимо. А потому нужно контролировать процесс, чтобы потом не разочароваться в конечном результате. Вот так-то… Ну, а после этого начнётся, собственно, время дарить подарки и подойдёт, нужно будет начинать творить добро — то есть «дедморозить».

— А можно мне с тобой в мастерскую поехать? А то делать нечего. Юля зачёты сдаёт, а дома скука, — решил навязчиво навязаться друг.

— Да не вопрос, — ответил я и забил стрелку: — Встречаемся через час у метро ВДНХ.

Глава 6

Увидев машину Севы, стоящую, как и положено, в пятнадцати метрах от остановки общественного транспорта, направился к ней.