Третью комнату, видимо, занимали переводчики — здесь стояли словари с японского, китайского и португальского языков, что именно переводили сотрудники группы, узнать не удалось — ящики столов оказались пусты, и никаких бумаг на самих столах не было. В углу зиял голыми полками сейф с приоткрытой дверцей.
Такой же сейф, только запертый, стоял в четвёртой комнате, самой маленькой, здесь же находились огромный письменный стол и высокое кресло, на вешалке висело пальто. Боковые ящики стола легко открывались, в них ничего не было, а большой, под столешницей, оказался заперт.
В кладовке обнаружились две большие канистры с бензином и рабочая одежда, а ещё заряженная кинокамера. Доберман, до этого без особого интереса следовавший за Травиным, поскрёб лапой в углу, за откидывающейся доской обнаружился небольшой арсенал — два пистолета-пулемёта Томпсона, выпущенные фирмой Кольт в 1922 году, шесть полных барабанов на 50 патронов, два пистолета Кольт М1911 и стопка коробок с патронами.
Сергей прикрыл дощечкой тайник, подождал несколько минут — никто не спешил на рабочее место. Тогда он вышел из конторы, прикрыв неплотно дверь, поднялся снова на второй этаж, постучал, приложил ухо к деревянной створке. Никто не отозвался. Травин покачал ручку, потянул на себя, потом толкнул, дверь затрещала и распахнулась. Доберман кинулся вперёд, остановился в коридоре и заскулил. Молодой человек почувствовал трупный запах, услышал, как жужжат мухи, и только потом обнаружил покойников. Ближние по коридору три комнаты — гостиная, столовая и библиотека, были пусты, в столовой на столе стояли пустая фарфоровая супница, тарелки с хлебом, мочёными яблоками, заветренной красной рыбой, и три прибора.
Дальше шли четыре спальных комнаты. В первой обнаружилась пара, лежащая в одной кровати. Мужчина лежал на спине, женщина — на боку, серая пена возле губ засохла некрасивой коркой, такие же следы были на белье. Оба были мертвы, и уже давно, минимум сутки, но не больше трёх — это всё, что Травин мог предположить, тела успели полностью окоченеть, но мышцы ещё не начали разлагаться.
Следующая спальня с двумя отдельными кроватями была пуста, в третьей на полу лежал мужчина лицом вниз, с засохшими следами рвоты на ковре.
В последней нашлись ещё два трупа. На широкой кровати с балдахином, поперёк лежала женщина, лицом вниз, без одежды, со знакомыми родинками треугольником на спине возле копчика. Переворачивая её, Травин практически был уверен, кого увидит, так и оказалось — четвёртой жертвой стала Лена Кольцова, его бывшая подруга, с которой они познакомились в 1925-м в Москве, а расстались совсем нехорошо несколько месяцев назад, в Пскове. Лену задушили, чёрная полоса проходила вокруг шеи, почти исчезая на затылке. Мужчина, видимо, продержался дольше всех — его привязали к стулу и пытали, кожа лица была вся в следах от ожогов, нос сломан, левая скула вмята в череп. Под конец ему пробили висок — кости черепа смялись, и воткнулись осколками в мозг. Крики должны были бы насторожить соседей, но за сутки-двое тут никто не появился, и милицию не вызвал.
Каких-то выводов Травин пока делать не стал, кроме одного — трупов было пять, а сотрудников, по утверждению Бейлина, шестеро.
Молодой человек успел отщёлкать две плёнки, и перешёл к третьей, когда пёс зарычал. Аккуратно прикрыв входную дверь, Сергей поднялся на лестничную площадку между этажами — кто-то зашёл в подъезд. Невысокий мужчина в кожаной куртке и полосатых брюках, заправленных в сапоги, поковырял ключом в замке, ругаясь себе под нос, потом обнаружил, что квартира не заперта, зашёл внутрь, и почти сразу выбежал, каблуки застучали по ступеням.
Времени терять было нельзя, Травин ещё раз спустился вниз, в контору, пробежался по кабинетам, стараясь подметить то, что поначалу ускользнуло. В первой комнате обнаружились личные дела сотрудников и какие-то расписки, Сергей запихнул их в портфель, туда же бросил пистолет и две коробки патронов, однако главным наверняка было не то, что он мог найти, а то, что исчезло. Этого Травин знать не мог.
В комнате с запертым сейфом он задержался, попытался открыть кодовый замок, опёрся рукой на пол и почувствовал, как в ладонь впилось что-то острое. В выщерблине лежала серебряная запонка с чёрным камнем и вензелем, её Сергей тоже забрал, на всякий случай. Послышалось тихое рычание, Травин едва успел в сопровождении пса добраться до парадной двери, и выйти на улицу, как из-за угла вылетел крытый автомобиль. Оттуда выскочили четверо, и забежали в подъезд.
— Случилось что? — спросил Сергей у водителя, раскуривая папиросу.
— Ничего не случилось, проходите, товарищ, не задерживайтесь. И собачку заберите.
Сергей спорить не стал, свистнул доберману, который метил колесо автомобиля, и отправился в дом 41 по этой же улице, где находилась почтово-телеграфная контора. Отправлений на его имя не оказалось, напоминать о себе Травин не стал — на месте Меркулова он бы первым делом отозвал командировочного обратно, подальше от несостоявшегося места работы. У командировочного на Дальнем Востоке ещё оставались незаконченные дела, как оказалось, личного характера.
Конец пятой книги.
