Небо в огне (СИ) - Ковригин Алексей

Четыре дня назад капитан Алфонсо Кристобаль Лопе-де-Тордахада и думать не думал, что ему вскоре доведётся сидеть за одним столом с полковниками и генералами. Несмотря на своё благородное происхождение и не слишком дальние родственные связи с главой нынешнего объединённого командования Северного Фронта, он прекрасно понимал, что хорошие аналитические способности и блестящая аттестация из военной академии не являются гарантией быстрого карьерного роста. В испанской армии более ценились личная храбрость проявленная на полях сражений, а не достижения «на паркете» или в тиши штабных кабинетов. Начало восстания он встретил в гарнизоне Севильи, в ожидании назначения в африканское Марокко, и принял его со всем пылом молодого мужчины мечтающего о карьере военного. Благодаря протекции высокопоставленного родственника вначале был переведён в Бургос, поставлен на должность ротного командира и вместе с ней направлен в Леон. Уже через три месяца за отличие в боях с анархистами в Астурии, но более за те сведения, что он не стесняясь выбивал из попавших в плен республиканцев, его заметили и перевели назад в Бургос, в отдел разведки штаба фронта. Чему капитан поначалу был не очень-то и рад, справедливо полагая что в штабе командования, где все были чьими-то креатурами быстрой карьеры ему не сделать. Но вот четыре дня назад его неожиданно вызвал сам командующий.

— Алфонсо, мальчик мой. Когда-то давно, сразу после смерти твоего отца и моего племянника, я пообещал твоей матушке, что присмотрю за тобой и если ты выберешь военную стезю, то по мере своих сил стану помогать в продвижении по службе. Но ты и сам хорошо с этим справлялся и моей помощи тебе почти что не потребовалось. Однако, в связи с последними событиями мы оба хорошо понимаем, что уже вскоре мне придётся оставить свой пост. Но, до того как это случиться, я могу помочь тебе в последний раз. Но только, если ты сам на это согласишься. — генерал вздохнул.

— После гибели под Сантандером подполковника Диего Гойя, при штабе объединённого командования Северного Фронта образовалась вакансия начальника армейской разведки. Должность полковничья, но сам понимаешь, претендентов на неё пока немного. У тебя очень хорошие рекомендации и ты вполне сможешь её занять, досрочно получив чин майора. Это вполне в моих силах и большого труда не составит. Но ты же сам хорошо понимаешь, что за всё придётся платить? Тебе придётся принять на себя весь этот шквал критики за провалы разведки и неудачи наступления. Я уйду в отставку, но у тебя останется шанс построить свою карьеру в разведке. Я читал отзывы твоих командиров, все они прочат тебе блестящее будущее. Но для этого тебе надо будет показать себя с лучшей стороны на ближайшем совещании объединённого командования. Не пытайся оправдываться, прими как должное ответственность за все промахи разведки. Они очевидны, а полковнику Гойя уже всё равно, что о нём теперь скажут. Но если ты всё-таки решишься принять это моё предложение, то советую обратить своё внимание на авиаэскадрилью «Корсары» нашего противника. Что-то с ней не так, слишком уж она выделяется на общем фоне. Попытайся разобраться, в чём там дело. Если справишься, это тебе поможет в создании благоприятного мнения о себе. — и капитан Лопе-де-Тордахада, мысленно перекрестившись, «всё-таки решился».

Такие случаи выпадают раз в жизни и отказываться от них не стоит. До совещания оставалось три дня и всё это время, уже майор Лопе-де-Тордахада провёл или в поездках и встречах, или засиживаясь допоздна в кабинете разбирая старые донесения от агентов, которые теперь оценивал с точки зрения «вновь открывшихся обстоятельств». И чем дольше майор вникал «в суть дела», тем больше возникало вопросов. К совещанию у него уже был готов доклад, от которого его самого бросало в оторопь. Как мог полковник Гойя пропустить столь очевидные факты? Это не просто просмотр или недооценка противника, это полный провал разведки, а точнее, её аналитиков. Агенты в Басконии, как раз сработали оперативно, однако полученной от них информации в штабе не придали особого значения. Но отчего так произошло, этого у покойника уже не спросишь. И пусть в докладе некоторые факты «слегка притянуты за уши», а сделанные выводы вызывающе смелые, но это слишком уж сильно похоже на правду, чтоб ею не являться. К тому же, а кто вообще может усомниться в этом докладе, или тем более, его проверить, или опровергнуть, если уж майор Лопе-де-Тордахада в него сам почти поверил? Однако, а что если это всё и на самом деле чистая правда? В таком случае, генералу Дуани не позавидуешь.

— Сеньоры! Как начальник разведки армейской группировки Бургоса, вынужден согласиться со всеми справедливыми упрёками в адрес своей службы. В своё оправдание могу сказать только одно, на сегодняшний день точно установлено, что бригада баскских карабинеров не получала приказа и не должна была выступать на помощь Сантандеру, но действовала только лишь по своей собственной инициативе, что лишний раз подтверждает наши предположения о низкой воинской дисциплине в подразделениях республиканцев. — мельком глянув в сторону генерала Дуани майор продолжил свой доклад.

— Тщательно проанализировав донесения от наших агентов и переговорив с очевидцами, вынужден буду признать, что мой предшественник не придал должного значения тем сведениям, что лично меня сразу насторожили. Я имею в виду, так называемых «воздушных пиратов». Это и беспрецедентная секретность аэродрома базирования, и охрана из кадровых карабинеров полевой жандармерии, и круговая порука обслуживающего персонала, набранная только из родственников технического состава эскадрильи. Вся эта сверхсекретность не позволила своевременно оценить угрозу исходящую от «Корсаров». Но с началом активных боевых действий «завеса тайны» скрывающая эскадрилью волей-неволей была раскрыта и на сегодняшний день с большой степенью вероятности можно констатировать, что нашим военно-воздушным силам противостоит грозный враг. — докладчик перевёл дух и продолжил:

— Уже точно установлено, что против нас действует авиакрыло из проходящих войсковые испытания новейших французских самолётов. Об этом свидетельствует тот факт, что в личный состав эскадрильи включена штатная единица не предусмотренная в ВВС Испании или Франции. Это так называемый «начальник штаба», а по сути куратор, собирающий сведения о боевой работе и эффективности новых тактических схем применяемых эскадрильей. Кроме того, половина всего личного состава эскадрильи «Корсары», включая куратора, состоит из французских лётчиков хорошо знакомых с истребителем. А командир эскадрильи с позывным «Француз», по всей видимости является французским баском, судя по его характерному французскому акценту, когда он разговаривает на эускара. Этим видимо и обусловлено место, для проведения войсковых испытаний. По его оговоркам можно предположить, что он лично знаком с Эмилем Девуатином и ранее проходил подготовку на его самолётах. Кроме того есть противоречивые сведения о том, что незадолго до появления в Бильбао эскадрильи «Корсаров», так же лично встречался с Игнасио Идальго де Сиснеросом, кандидатом на пост командующего ВВС республиканцев, и о чём-то вёл с ним продолжительную беседу. — майор обвёл взглядом иронично усмехающихся слушателей.

— Но это всё косвенные домыслы. А вот то, что является уже неоспоримым фактом. Эскадрилья «Корсары» не подчиняется командованию ВВС Басконии и только номинально входит в состав «Бискайского авиакрыла». Считаю, что этим и объясняется тот факт, что полковник Луна не перебросил её под Сантандер, а оставил для прикрытия Витории-Гастейс. Но видимо существуют и какие-то другие договорённости между Агирре и Девуатином, связанные с проведением войсковых испытаний. Этот «любитель фасоли» совместно с ценителем «рагу из лягушек» нашли изящный выход из ситуации, не нарушая международного права. «Корсары» — это частная военная компания, прямо не входящая в вооружённые силы Басконии и действующая на свой страх и риск. К сожалению, наши законы этого не запрещают, так как Испания так и не подписала договора о запрете каперства. Но кто ж в то время мог просто подумать о каперстве в воздухе, сегодня называемым «пятым океаном»? Так что даже формального повода заявить протест Франции у нас нет. И наконец, последнее. Четверо из этой эскадрильи принимали участие в Великой Войне и являются опытными военными лётчиками. Ещё четверо, в том числе и «Француз», несмотря на его кажущуюся молодость, принимали активное участие в Чакском конфликте на стороне Парагвая и все они были награждены боевыми государственными наградами. Остальные лётчики эскадрильи, насколько это удалось установить, проходили службу на должностях инструкторов по боевой и пилотажной подготовке. У каждого из них индивидуальный налёт составляет минимум две или три тысячи часов, что говорит об их очень высоком мастерстве как лётчиков, что они и продемонстрировали в недавно прошедших боях. Сеньоры, «Корсары» — это не просто очередная эскадрилья наёмников, желающих обменять свой меч на звонкую монету, это эскадрилья асов, безжалостных и беспощадных, имеющих на своём личном счету минимум по пять побед у каждого. Это теперь уже тоже широкоизвестный факт в Басконии. На этом у меня всё! — Алфонсо взглянул на озадаченных слушателей и мысленно вернул им свою ироническую ухмылку.