Воронья стража - Свержин Владимир Игоревич

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98

Раздумья девушки затягивались, и это казалось дурным знаком. Как гласил мой богатый опыт, решения, принятые в здравом рассуждении, не способствуют дерзким прорывам. Олуэн было что терять, и хотя досужий наблюдатель мог бы утверждать, что, в сущности, если отцу девушки ничего не угрожает, то потеря невелика, я прекрасно понимал, что на кону стоял привычный обжитый мир. Впереди же зубастой пастью зияла неизвестность.

– Хорошо, – наконец после долгого молчания проговорила Олуэн, кивая. – Я помогу вам, мессир, хотя совсем не уверена, что поступаю верно.

День был занят хлопотами. Я вновь чувствовал себя полководцем на поле боя, на глазах у противника перегруппировывающим силы для удара. Мой испанский страж-соглядатай всякий раз с неохотой тащился следом, когда его сановному пленнику взбредала в голову идея побеседовать с дядюшкой Филадельфом о дальнейшем маршруте вращения Колеса истории или же справиться о здоровье старого адмирала де Корвовеккьо. Когда стемнело, я отпустил подкормленного «цербера» передохнуть и с нетерпением стал дожидаться обещанного призраком обезглавленной королевы условного грохота. На этот раз леди Анна объявилась, не дожидаясь полуночи, в весьма приподнятом состоянии – буквально у самого потолка. Беседа с ней была недолгой, но весьма содержательной, а главное – сулила далеко идущие последствия. Когда же привидение развеялось, в моих покоях опять появилась Олуэн с чашей вечернего грога, настоянного на гвоздике и шафране.

– Ну что? – от волнения переходя на шепот, заговорил я, принимая из рук девушки чашу с ароматным напитком. – Охрана прельстилась угощением?

– С этим все прекрасно! – кивнула девушка. – Ваш друг приготовил такую соблазнительную ароматную сдобу, что я сама едва удержалась, чтобы не попробовать. Уверена, к полуночи всё съедят.

– Если раньше не отключатся, – усмехнулся я.

– Но, ваше высочество, беда в том, – перебила меня валлийка, – что маркиза Дорсет не желает с вами бежать.

Глава 21

Наполненная до краев чаша едва не выпала у меня из рук.

– То есть как это – не хочет?! – после минутного отсутствия дара речи через силу выдавил я.

– Ваше высочество желает, чтобы я повторила все слова, произнесенные леди Элизабет в ваш адрес, или же пощадит стыдливость бедной девушки?

– Сакр дье! – сквозь зубы выругался я. – Что там она уже нарисовала в своем воспаленном воображении?

Вместительный кубок, наполненный душистым напитком, призванным горячить кровь мужчин, опрокинулся в мою глотку, точно это был стакан воды.

– Мисс Туддр полагает, что вы сообщник лорда-протектора, что именно вашему коварству она обязана нынешним положением и что побег – лишь очередная уловка для того, чтобы лишить ее жизни, не доводя дело до честного суда.

– Проклятье! – Я опустил кубок на столешницу с такой силой, как будто желал расплющить его в блин.

Если вдуматься, у королевы действительно имелись основания не доверять мне, как, впрочем, и опыт, рекомендовавший держаться подальше от столь рискованных авантюр. Когда-то ее уже пытались обвинить в поддержке мятежников, поднявших на знаменах имя юной принцессы. И хотя никаких доказательств этому отыскать не удалось, все прекрасным образом понимали, что благословение, если не письменное, то устное, у повстанцев все же имелось. В те давние годы оправдательная речь заложницы королевских страстей и ее поведение на суде были безупречны. Елизавета была оправдана целиком и полностью, тем самым влепив звонкую пощечину Марии Кровавой и ее окружению.

С тех пор королева лишь поднаторела в искусстве риторики, и можно было не сомневаться – ее взвешенная, аргументированная, образная речь произвела бы на судей куда большее впечатление, чем порывистая, яростно-резкая речь лорда-протектора. К тому же где, как не на этом процессе, судебной власти демонстрировать свою независимость. Да и в чем мог обвинить ее недавний корсар?! В казни католических священников в протестантской Англии? Суд бы не принял к рассмотрению такое богоугодное дело!

В идолопоклонничестве? Конечно, Бэт Тюдор любила именовать себя Дианой, а от той полшага до Гекаты – демонической богини ночи. Однако же и сам Рейли не был чужд таких забав. И именно этой Диане посвящал стихи весьма хвалебного свойства. К тому же кто решится судить за идолопоклонничество главу англиканской Церкви?

Что еще? Смерть Эммы Дадли – жены лорда Роберта, своего конкурента на ложе королевы-девственницы? Об этой загадочной гибели шептались много. И злые языки действительно приписывали внезапную кончину законной супруги королевского фаворита влюбленной Елизавете. Лишь в наше время стало возможным доказать, что эта смерть – нелепая случайность и не беспощадная рука наемного убийцы, а банальное защемление нерва привело несчастную женщину к трагическому падению с крутой замковой лестницы. Конечно, нелюбовь государыни к сопернице была широко известна, но, как гласит один из основных принципов юриспруденции, «впоследствии не значит вследствие». Фактов против Элизабет Тюдор и покойного Роберта Дадли нет, а разговоры, как говорится, к делу не приложишь.

Обвинять свергнутую королеву можно долго и цветисто, а вот судить, прикрываясь хоть какой-нибудь видимостью закона, было абсолютно бессмысленно. Будь ты хоть три раза лорд-протектор, либо ставь над каждым судьей по личному палачу с занесенным топором, либо даже не суетись – оправдают. Закон суров, но это закон!

А что, спрашивается, Рейли делать с оправданной королевой? Палата общин ее поддержит, это можно даже на звезды не смотреть! Народные избранники глядят на Рейли с ужасом и негодованием, а Елизавета – человек свой, с ней можно нормально торговаться. Как ни крути, а не зря Уолтер суд над венценосной девственницей в долгий ящик откладывает. Ужо пусть себе пылится! А если припрут так, что отступать будет некуда, – всплывут из небытия и «неопровержимые доказательства» рождения Елизаветы от одного из любовников Анны Болейн, и королевские корни самого лорда-протектора… Как говорится, не можешь победить хоккеистов на их поле, меняй поле – играй с ними в шашки! Кому нужна дочь казненной ведьмы от какого-нибудь там Норриса, а то и вовсе от итальянского тенора?! А тут как раз такой весь из себя законный Уолтер Габсбург-Тюдор. Правда, по условию договора с дядюшкой Филадельфом, грамотку о происхождении найденного в девонширских болотах королевича я должен был прихватить с собой для убедительной передачи испанцам, но при случае долго ли старому хрычу изготовить еще один, «абсолютно достоверный» экземпляр?!

– Проклятье! – едва не срываясь на звериный рык, через силу проговорил я, с удивлением ощущая, как начинает жечь кожу шнурок символа веры. – Все уже запущено! Останавливаться поздно! Если королева не пожелает идти с вами по доброй воле, клянусь, я погоню ее из Тауэра собственной шпагой!

– Но может быть, лучше оставить все как есть?

– Шевалье д’Орбиньяк уже приготовил угощение с зельем для стражи, вы его передали по назначению. Так что, даже если все, что мы задумали, сорвется, вам будет необходимо скрыться. Ни времени, ни права на очередные попытки у нас нет. Завтра утром ее величество должна покинуть крепость. Слишком много поставлено на карту. Действуем так, как было задумано! Перед рассветом будьте на месте. Я сам договорюсь с королевой. И если вдруг в доме лейтенанта будет неспокойно, оставьте на окне зажженный фонарь – это будет мне знак и… Да поможет нам Бог!

До рассвета была еще целая ночь. Короткая летняя ночь, когда солнце, едва остыв в волнах Атлантики, опять выныривает, чтобы обжечь лучами синеву небосвода. В это время года приставленная к королевской сокровищнице круглосуточная стража едва успевает пропустить по кружке-другой пива да тряхнуть несколько раз стаканом с разноцветными костями. А там и рассвет! Время законного отдыха. Я помнил сокровищницу Тауэра наших дней – с натасканной охраной и техническими средствами безопасности, реагирующими на вибрацию, на каждый чих, едва ли не на косой взгляд. Как же объяснить не кому-либо, а самому себе, что в прежние времена для этой цели хватало одного, от силы двух стражников.

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98