Г.Р.О.М. 4 (СИ) - Киров Никита

Теперь и китайцы будут виновны, и Дядя Ваня, который эту сходку пережил с нашей помощью. Блатной мир от такого будет кипеть долго, годами. Смерть одного вора они могли проглотить, но воров там накрошили аж пятерых.

Нападение китайцев на бригадиров Атамана было бонусом, мы это не планировали, но воспользовались такой возможностью на полную. Самого же Атамана мы зачистили лично, не стали полагаться на других, но об этом я не говорил полковникам, сами поймут.

Этого упускать было нельзя, ну и Строгов закончил свою месть за брата. На пейджер уже пришёл намёк, что пахана выколупали из его панциря.

Судя по всему, атамановские уже отомстили Чэну. Город сейчас будет стоять на ушах, но на этом активные бои закончатся, некому уже воевать, обезглавлены уже все банды.

Дальше РУБОП будет зачищать остатки совместно с милицией при поддержке ФСБ, Мага пойдёт под суд, единственный из паханов, кто остался жив. Ну а за мелкими бандами будем следить, чтобы не появились новые и не набрали сил.

А я же ходил на вокзале у всех на виду, пока в городе творились дела по моему плану. Идеальное алиби.

— Теперь твоя работа только начинается, — сказал я Некрасову. — Настоящая работа.

— В смысле?

— В прямом. В городе сейчас не осталось никого крупного. И вот чтобы не появился никто новый… вот тебе стоит поработать. Но если что, мы поможем. Хотя уже вряд ли будет такое.

— Голову прижмут, да. На какое-то время.

Атамановские — разгромлены. Блатные — серьёзно потрёпаны. Конечно, пришлют нового смотрящего, но с ним мы познакомимся получше. А ответственность за это возьмёт кое-кто другой. Ну и китайскую группировку братва в эту область не пустит, не после такой бойни. Они никогда не докажут, что их подставили. Не на суде присяжных.

Китайцы хотели сделать как выгодно, но вместо этого потеряли позиции.

Это не конец организованной преступности, само собой. Но сильный удар по ней. Потому что каждый убитый пахан думал, что отвечать за содеянное не придётся никогда. Но мы спустили их с небес на землю.

Но один вопрос остался.

Я поехал за город на своём «Марке», пока не перекрыли все дороги. По пути захватил брата, Глеба и Костю, остальные следили за целью, чтобы не свалил.

Перехватили эту цель на заправке в десятке километров от города. Дядя Ваня в одиночку заправлял машину, обычную «Ниву», а не брошенный «Мерс».

Думал, что успеет уехать. Он не будет валить из страны, просто пока скрылся, чтобы не пришибли соратники под горячую руку. А потом найдёт, что сказать.

— Не вякай, — произнёс Ярик, держа накрытый кепкой ТТ.

— А ты мне, пацанчик, не указывай, — прохрипел Дядя Ваня.

Он замолчал, держась за нос, из которого брызнула кровь. Его приложил Валера одним чётким ударом. Ну а Алибек заглянул в машину.

— В лотэрею мы выиграли, — заявил он.

Почему-то я не удивился, когда увидел на заднем сиденье мешок из-под сахара с дыркой в боку. Ну а что оставалось Дядя Ване, особенно когда смотрящего грохнули? Поэтому мы его и отпустили, чтобы он забрал груз.

Он же знал, где лежат воровские бабки, вот за счёт них он и мог выторговать себе жизнь. Это не весь общак, конечно. Что-то лежит в банке, что-то в ценных бумагах или недвижке. Воры нынче продвинутые, как говорил Некрасов.

Но что-то обязательно должно лежать в наличке под рукой, в баксах и рублях, большие суммы, если потребуется кого-то подкупить. Рубли мы продадим, скупим доллары и юани по любой цене, тут достаточная сумма, чтобы обеспечить наши планы. Хирург ещё пустит их в дело, и внакладе не останемся.

А что до того, что это кровавые деньги… так мы не привередливые. Да и против кого мы пустим эти бабки? Полно ещё бандитов, ведь нам ещё будет кем заняться.

Работник заправки не показывался, он прикинулся ветошью и правильно делал. Ну а Г. Р. О. М. прибыл в полном составе для ещё одного дела.

Мы погрузили Дядю Ваню рядом с деньгами, которые он хотел увезти, и поехали в сторону реки. Так уж вышло, что его найти не должно. Вернее, чтобы все думали, что он уехал в Китай.

Тогда воры решат, что это Дядя Ваня перебил других законников вместе с китайцами и стащил общак. И поэтому на ближайшие лет двадцать триадам будет закрыт путь на Дальний Восток и в страну вообще, этого точно им не простят. А доказательства своей невиновности они добыть не смогут. Ну а что до тех, кто мог бы рассказать о нас, в живых уже не осталось никого. Конечно, искать хвосты будут, но мы проследим, чтобы на нас не вышли.

Мы всего-то хотели прикрыть те грузоперевозки живого товара, дури и оружия. Но эффект получился намного сильнее.

Я ехал и смотрел на Дядю Ваню, вспоминая, когда в нулевые, в ту свою первую жизнь, ездил на массовое убийство, которое случилось в летнем кафе.

Пытаясь наказать упрямого коммерсанта, киллеры-гастролёры перебили по ошибке больше десятка студентов, отмечавших в кафе сдачу сессии, ранили ещё человек двадцать. Расстреляли витрину из автомата с улицы и бросили гранату внутрь. Даже не разобрались, в кого лупят.

И никого за это в той жизни не наказали. Вины избежал и сам Дядя Ваня, отдавший приказ. Ещё и цинично отрицал всё это.

Но в этой всё будет иначе. В этой пока ещё никто не избежал наказания.

Не бывает Робин Гудов среди таких бандитов, как и благородных крёстных отцов. Существуют только такие, как этот Пешков: лицемерные, жестокие и опасные.

Но и мы не такие добрячки, как милиционеры дядя Стёпа или Анискин.

— Так это вы всё устроили, — догадался бандит, глядя на нас.

Но обошлось без пафосных разговоров по душам. Вывезли в лес, пустили пулю в затылок и закопали, как собаку, в таком месте, чтобы и сами никогда не нашли. Главное — поглубже, чтобы не раскопали лесные звери.

— Кабздец котёнку, — произнёс Ярик эпитафию, когда мы закончили.

А деньги… а деньги увезли. Чего им пропадать? Нам пригодятся. Ведь можно сказать, что воры собрали этот общак, чтобы профинансировать нашу деятельность.

— Ты же всё хотел общак у них стащить, — я пихнул брата в плечо.

— Было дело, — он усмехнулся. — Мечты сбываются, типа.

Эпилог. Несколько месяцев спустя

— И мы пройдём опасный путь через туман, — напевал Димка «Сектора Газа» под гитару, а Костя подпевал ему вполголоса.

А я смотрел телевизор на кухне. Знал приговор, но хотел убедиться, что не будет, как в той моей жизни.

Мало ли. Но вышло неплохо.

— … приговорить к пожизненному лишению свободы, — отчеканил пожилой судья.

Камера крупным планом показала лицо Магомеда Джабраилова. Если так подумать, это единственный из Бекетовских паханов, с кем лично мы не пересекались, но против которого мы так успешно сработали. И последний выживший. Даже некому было за него вступиться. Говорят, что и брата его прикончили где-то на Кавказе, боевики там сейчас мочатся друг с другом только в путь.

Мага даже не узнал о нашем существовании. Остальных перещёлкали: Монгола, Тунгуса, Дядю Ваню, Атамана, многих бандюков рангом пониже.

— Владимирский централ, ветер северный, — тихо напел я и усмехнулся. — Или куда там тебя отправят.

Да, условия не сахар, тюрьма всё же, а не колония. Ну а мы присмотрим за ним, чтобы легко ему там не было.

В новой квартире шумно. Праздновали и новоселье, и мой день рождения. Подумать только, в прошлый раз я считал, что оно будет последним. Впрочем, в прошлый раз мне исполнился полтинник, и я же крепко болел, а сейчас только двадцать четыре. Вполне себе неплохо. Думаю, этот праздник не последний. И за здоровьем слежу.

Я ненадолго заглянул в зал, где стоял большой раздвижной стол. Я его не покупал, но он нашёлся на балконе.

— Лесник сидел напротив, болтал о том о сём, — Димка распевал другую песню, но Костя эту не знал.

— А мы тогда ещё в Грозном пересекались, — рассказывал Левитан рыжей девушке, своей подруге, на ухо, чтобы перекричать шум. — Дело было так…

Рассказывал он долго, и за всё время заикнулся всего пару раз. И то, это не системно, а так, случайно выскользнуло. Собрал родственников, какие были, в первую очередь — дядю Юру, который нас вырастил, и про которого мы с Яриком не забывали. Помогали чем могли, и по дому, и денежкой.