Военный инженер Ермака. Дилогия (СИ) - Воронцов Михаил

Стрел было очень много, но пригодна из них осталась лишь часть. Большинство татар погибло от огня, а он не щадил ни людей, ни их имущество. Но наконечники целы, и мы их будем использовать.

Сабли укладывали в кучу посередине. Их было тоже немало. В основном кривых, с выщербленными лезвиями, некоторые с оплавленными рукоятями, словно их держали в огне. На гардах местами прилипли куски обгорелой кожи.

Также около острога появилась гора ножей. Мелких и больших, прямых и с загнутыми лезвиями, с костяными и деревянными ручками. Некоторые ножи были в ножнах, другие без, с почерневшими от копоти клинками.

А еще я очень обрадовался большому числу железных крюков, которые предназначались для забрасывания на стены. Едва ли кому‑то из казаков они потребуются, а их железо мы используем.

Отдельной кучей лежали «предметы роскоши». Сабли с инкрустацией, в узорах, с надписями на арабице, с позолотой. Златоустые ножны – кожа, обтянутая бархатом, украшенная серебром и медью. Расписные лакированные, а иногда и с серебряными накладками луки и колчаны, палаши и ятаганы из османской или бухарской стали и многое другое.

И тут меня отвлекли от лицезрения этих сокровищ. Причем отвлек сам Ермак. Он вышел из «совещательной» избы, назвал меня по имени и махнул рукой – мол, иди сюда.

Интересно! Я быстрым шагом зашел в избу.

Там сидел молодой сотник Черкас Александров, как всегда, самоуверенный и невозмутимый, и писарь отряда – совсем юный и белобрысый парень по имени Михаил. На столе перед ним стояла чернильница и лежала бумага. Похоже, сочиняли что‑то важное. Несколько листов, очевидно, испорченных, было отложено в сторону.

– Только хотел тебя позвать, а ты вот он, – проворчал Ермак. – Слушай меня внимательно и не вздумай никому об этом говорить. Сегодня ночью Черкас с двумя казаками тайно отправится на маленькой лодочке к Строгановым, а затем и в Москву. Расскажет, что мы разбили Кучума, и попросит помощи. И письма отдаст. В них мы попросим пороха, свинца, другого оружия, и прочего. Скажи, что нам нужно для твоих мастерских.

Глава 5

Очень интересно! Идея отправить гонца правильная и даже необходимая. Как на Руси узнают о том, что мы победили? В ближайшее время – никак! С мобильным интернетом в Сибири 16 века существуют некоторые проблемы. Слухи дойдут в лучшем случае через несколько месяцев, да и то, какое им доверие. Поэтому нужно письмо – четкое, точное, настоящий доклад с места событий. И в нем, не стесняясь, просить то, что нужно. А нужно нам много чего…

Конечно, в идеале бы тысячу‑другую казаков. Тогда бы началась совсем другая история. Но про это я говорить не буду, тут Ермак сам разбирается. Мое дело – понять, какие нужны инструменты.

– С Макаром и Лаптем мы разговаривали, – сказал Ермак, – поэтому про всякие клещи и зубила уже написано. Но, может для того, что ты хочешь сделать, надо что‑то еще?

– Да, Ермак Тимофеевич, нужно, и очень.

Почесав в затылке, я предложил дополнить список разными сверлами (у нас их мало, а делать их самим очень сложно), разным мерным инструментом (циркулями, линейками, уровнями и прочим), а еще колеса с ручным приводом (для будущих сверлильных станков), детали для токарного станка, сит и жерновов для просеивания пороха и придания ему «гранулированной» формы – рано или поздно у нас порох должен, черт побери, появиться! Не знаю, что из этого нам дадут (большие шансы, что ничего вообще), но тут уже не я решаю.

А дополнительно к этому я попросил семян длинноволокнистого льна – именно такой подходит под тетивы. Защищенные от воды воском, они послужат не хуже звериных жил.

Писарь писал быстро, да еще и хорошо формулировал просьбы – иначе бы я весь мозг поломал, пытаясь доходчиво объяснить, что такое «токарный станок». Кто разбирается, тот, конечно, поймет, но поначалу письмо окажется в руках «неспециалистов», и надо сделать так, чтоб они хоть примерно догадались, о чем идет речь.

«Пришлите семени льня доброго, длинного, чтоб волокно к тетивам и канатам вышло, и семени конопли, а еще буравов длинных, каленых, чтоб стволы пищалей сверлить, ибо без них сварная бочка слабая и треснет».

В Германии, Италии и на Руси в те времена лучшие пищали и аркебузы делали именно сверлёными, потому что сверлёный ствол более ровный, выдерживает большее давление. Маловероятно, что получим такой подарок, но чем черт не шутит. А вдруг! Ну а не дадут – будем делать сверла сами. Либо простые, «буравы‑ложки» (их конец сплющен и выгнут, как ложка, или настоящие буравы, хотя с ними хлопот столько, что страшно становится. И в любом случае, это не самое актуальное на сегодняшний день. Хотя надо заглядывать и в будущее.

Конопля – тоже для веревок и канатов, и больше ни для чего. А здесь растет «дичка», от нее пользы мало. Мда, тяжело говорить о конопле человеку из 21 века. Так и кажется, что могут неправильно понять.

Потом мы с писарем вообще сделали вот такое дополнение, в котором я более‑менее перечислил все, что нужно для нашей оружейной мастерской. Писарь пообещал его соединить с остальным текстом письма, чтоб хорошо звучало и не повторялось.

'Бью челом и молю, прислать к нам не токмо соли и свинцу, но и для кузни вещи редкие, без коих дело оружейное не спорится.

А именно:

– буравов длинных, каленых, чтоб стволы пищалей сверлить,

– шаберов и железок расточных, чтоб канал гладить,

– тиски железные, да мехи малые и большие,

– напильников разных, молотков и щипцов,

– точильных камней,

– коловоротов и буравчиков мелких,

– весы с гирями.

А сверх того, если милость ваша, пришлите медных и латунных листов и проволоки разной – для замков, пружин и обивки.

Без сих вещей не сделать нам ни пищалей новых, ни замков крепких, а с ними и крепость наша, и ваша честь умножится.'

Письма будет два. Одно – Строгановым, другое – царю. Будем надеяться, что хоть одно «сработает». Слова про «умножение чести» – это к Строгановым, «купеческий стиль». Царю надо что‑то вроде «и тем делу государеву служба будет», «и имя твое прославится меж народов» и тому подобное. Иначе – беда!

В опасный путь отправляется Черкас. Втроем им не отбиться даже от небольшого отряда татар. Плыть придется по ночам, а днем где‑то прятать лодку и прятаться самим. А назад пойдут уже зимой, по снегу. Хотя может, и приплывут по весне обозом (если такой будет).

За столом сидели три брата Строгановых и Елисей Скрыпник. Было сразу видно, кто есть кто – одежда Елисея была куда проще, чем у братьев. И сидел он не так свободно, как они. Посторонний человек за секунду мог определить, где здесь начальники, а кто подчиненный.

– Значит, все плохо, – подвел итог рассказу Елисея старший из Строгановых Яков. – Но ничего нового ты нам не сказал. Мы это знали и так.

– Да, – кивнул Елисей. – Ермаку повезло, что выжил, когда обоз встречал. Утонул бы в своей кольчуге. Драка была страшная. Даже я такого не ожидал.

– Выжить‑то выжил, но, боюсь, ненадолго, – с напускной грустью вздохнул Яков. – Из твоего рассказа получается, что не победит Ермак Сибирь. Не по зубам она ему.

– Нет, не победит. В двадцать раз больше войска у Кучума, а может, и больше. И если захочет, еще людей приведет – и издалека, и местных остяков и вогулов идти с ним заставит. Пойдут, никуда не денутся! Иначе – смерть!

– Мы тут ничего уже не сделаем. Уже не раз это обсуждали. Столько помощи Ермаку, сколько он хочет и сколько нужно для победы, мы оказать не можем. Чтобы надежно завоевать Сибирь, Ермаку надо две‑три тысячи бойцов с пищалями, тысячи пудов пороха, двадцать – тридцать пушек. Нам придется строить цепочку складов за Камой, гнать еду, одежду, железо, соль, а Ермаку – много острогов, и чтоб каждый охранялся, как следует. Мы разоримся. Даже если государь оплатит половину, все равно жуткие расходы.