Взлет Андромеды (СИ) - Савин Владислав

Анна Лазарева.

Елка украшена в космическом стиле – шпиль на верхушке новогодней елки в форме ракеты, разноцветные зеркальные шары как звезды и планеты, отражают блеском свет электрогирлянды. И наши дети от себя еще постарались, вырезая звезды, кометы, месяцы из золотой и серебряной фольги и цветной бумаги. Таким этот уходящий год запомнится – как начало космической эры, и первый шаг человечества на пути к звездам. И конечно, как великая научная и трудовая победа нашей Советской страны!

А я другую елку и Новый Год вспоминаю – тринадцать лет назад, в клубе Севмаша. Когда я (тогда еще Смелкова, а не Лазарева) с моим Адмиралом в первый раз танцевала – и оттаяла, снова захотела жить, любить, и быть любимой. После того, что я в немецком тылу насмотрелась, и еще узнала, что мои родители погибли в Ленинграде в Блокаду – и не осталось у меня больше никого. Но осталось во мне что-то – или у меня характер такой противный: когда мне очень хорошо, я бояться начинаю, что все это исчезнет. И – «когда тебе плохо, плакать должна не ты, а тот, кто в том виноват». А я, узнав что в ином (и вероятно, нашем) будущем случится – никогда уже той беззаботной и счастливой не стану, как до войны.

Тот Новый, 1943 год, мы все вместе отмечали – экипаж «Воронежа», коллектив Севмаша, товарищи из Москвы (эх, дядя Саша, где ты сейчас – слышала по большому секрету, занят ты в работах по поиску Дверей в иные времена и миры, к этой программе даже я допуска не имею). Сейчас раскидала нас жизнь – кто на ответственной работе здесь, в Москве, кто на Севмаше остался, а двое из команды Юрки Смоленцева и войну не пережили. А сейчас мы Новый 1956 год встречаем, в нашей квартире в доме на Ленинградском шоссе – я, мой Адмирал (радость, что мы вместе, он тоже по командировкам часто, всего неделю как с Севмаша вернулся), Юрка со своей прекрасной римлянкой (и детей привели, которые тотчас же с моими устроили шумный междусобойчик), еще Валя Кунцевич (один – а это непорядок! Я думала, он с Тамарочкой своей будет), еще Мария Степановна, «управдом» наша, и тоже с сыном, ровесником Владика, старшенького моего, и домработницы, наша и Смоленцевых, тетя Паша и тетя Даша, у стола хлопочут.

Стол яствами уставлен. Крымское шампанское (пьянства не одобряю, но бокал ради праздника, это святое), легкое красное вино, лимонад. Чай грузинский, чай аргентинский «матэ». Соленые грибы с картошечкой, красная рыба, бекон – и в середине на блюде, жареная утка. Салат рыбный, салат оливье (по-советски, с докторской колбасой, а не с рябчиками как в первоисточнике, и как нас Инночка Бакланова угощала), шпроты. Пирожные, шоколад, конфеты в вазе. Абхазские мандарины, апельсины из Советского Израиля, антоновские яблоки, и еще экзотика – манго и фейхоа. Имеем право отпраздновать – Новый Год только раз в году.

Дети под елку заглядывают – не терпится им узнать, что за подарки в коробках и пакетах. Мы с Лючией утром упаковывали – книжки (Жюль Верн в роскошном подарочном издании), конструктор, что-то игрушечно-оружейное (Юра свою жену натаскал как спецназовца, «если тебе за свою жизнь придется драться», теперь и детьми так же озабочен?), и куклы для моей Олюшки и Люсиной Анечки (в мою честь назвала?). Куклы, кстати, особенные – нет в этой реальности американских «барби», есть «лили» (как их изначально звали в Германии), и «лючии» (как сейчас, во всем мире) – ну и коллекция нарядов для них (пусть наши дочки развивают эстетический вкус!). [41] Вообще, принято в семьях утром подарки детям дарить – так мы ж не одни сейчас на празднике: и от Лючии все ее дети, и от Марьи Степановны ее Сашенька, как же можно их обделить?

Только я думаю, что главный наш подарок будет – даже не им, а уже их детям и нашим внукам, ведь Владику в девяносто первом тут будет уже за сорок! – никакой «перестройки», а лишь великий и процветающий Советский Союз, братская семья народов, а не какой-то там «СНГ», самый передовой коммунизм, а не бандитский капитализм. Все достоинства советского строя сбережем и преумножим, а все недостатки изживем – и вам страну передадим в полном порядке. Как у моего Адмирала мечта – в здешнем девяносто первом услышать по радио или увидеть в телевизоре, что в СССР все спокойно, и дальше правдивая сводка наших трудовых побед.

31 декабря формально, день рабочий – но атмосфера праздника, и народ с предприятий и учреждений обычно раньше отпускают. Тем более, что пятница сегодня – а два выходных здесь уже ввели. Мы сегодня всей семьей ходили в Большой Театр, на «Щелкунчика» – а после еще по Москве прокатились, из машины смотрели на иллюминацию. Так что дети утомились – скоро спать их уложим, ну а сами еще посидим. Все ж не так часто случай выпадает, собраться всем вместе, и без деловой нервотрепки!

Телевизор включен – «Север-3», экран восемнадцать на двадцать четыре, как фотопластинка аппарата-«гармошки» в ателье (у папы «Фотокор» был, тоже с раздвижным мехом, но кадр девять на двенадцать – так в чем-то даже лучше, чем «ФЭД», «Зоркий», «Киев»: на матовом стекле видно, как на резкость наведено). Сам товарищ Сталин наш советский народ с Новым Годом поздравил – оценив традицию из иных времен, укрепляющую что «Вождь и народ едины». После его слов камера чуть повернулась, показав небольшую собаку белой масти, которую Иосиф Виссарионович почесал за ухом, а она сказала «гав» прямо в объектив – и все зрители могли узнать ту самую Лайку, которая в космос летала! Затем на телеэкране пробили часы на Спасской башне – а дальше, как в ином времени новогодним телесимволом стала «Ирония судьбы» (смотрела на ноуте), то здесь выходит «Карнавальная ночь» – снятая на два года раньше, чем там, но практически по тому же сюжету и с теми же актерами. Здесь Рязанов (закончивший ВГИК в пятидесятом) успел уже дебютировать в пятьдесят втором, выпустив «Иван-тюльпан» (утерли нос французам – и юмор, что там Жерар Филип снялся, и Люся Смоленцева с ним в дуэте), вышла веселая хулиганская буффонада, где Лючия летает на «дирижабле системы Леппиха» и бьет по французам из шестиствольного пулемета «кулибинской работы», а после по лесу скачет с отрядом, верхом на медведях. Ну а Гурченко, в пятьдесят третьем лишь поступившая в тот же ВГИК, наверное была удивлена, когда ее, первокурсницу еще, и уже пригласили сниматься. И вот, второй уже Новый Год «Карнавальную ночь» в этот час по телевидению и показывают. Что ж – фильм хороший, может так и останется символом в истории здесь.

Лючия блистает, как королева итальянская, в платье с осеннего показа мод – «космический» силуэт треугольником, устремленный ввысь (клеш прямо от плеча, без пояса), длина чуть ниже колена. Да, Люся, вкус у тебя безусловно, есть – к твоему росту и фигуре все подходит идеально: более плотная смотрелась бы тумбочкой, более высокая требует талию подчеркнуть. И накидка на плечах, пришитая как деталь платья из той же ткани, не только спину но и руки с боков закрывает – выглядит очень авангардно. А высокая прическа зрительно рост добавляет сверх твоих метра шестьдесят. И как скоро этот твой образ появится на обложке «Лючии» – журнала, столь же популярного у советских (и не только) женщин, как в иной реальности, какая-то «Бурда»?

Ну а у меня волосы свободно по плечам распущены – я лишь для улицы собираю в прическу, чтобы шляпу не сдувало, булавкой приколоть. Платье на мне того же фасона, как в памятный новогодний вечер тринадцать лет назад, когда я в самый первый раз с моим Адмиралом танцевала – узкая талия и пышная юбка «солнышко-миди» – и не надо про изменчивость моды, если и мне привычно и удобно, и моему любимому человеку нравится, когда я так одета, ведь не мы для моды, а мода для нас! А вот насколько твой наряд, Люсенька, на улице будет практичен, это вопрос – помню, в пятьдесят втором летали мы в Казахстан на объект Атоммаша, город как из будущего, возникший посреди дикой степи, и люди там замечательные, научно-техническая молодежь – а еще, мне там запомнился постоянный ветер, жаркий и пыльный, это просто ужас, как он безобразил с нашими юбками и прическами! – ты, Люся, в этом платье улетела бы на всех парусах, как в той знаменитой сцене из фильма, «не кочегары мы не плотники», где мы обе снялись три года назад. А ведь не раз говорила, что даже мини-мода из будущего тебе противна, как истинной католичке!