Генеральный попаданец 4 (СИ) - Коруд Ал

При Джованни банк Медичи стал крупнейшим кредитором королей и папы Иоанна XXIII. Медичи давали в долг большие деньги, а их клиентами были папа римский, короли и аристократы. Именно итальянцы в дальнейшем научили испанцев строить корабли для плавания через океан. Христофор Колумб — итальянский капитан из Генуи, и среди его моряков насчитывалось немало генуэзцев. Осуществившие победоносно Реконкисту, испанские и португальские монархи с увлечением адептов занялись собиранием колоний. Поэтому особо поучителен для нас урок «селюковской» Испании.

До начала колонизации Южной Америки в Европе находилось в обороте 5 тысяч тонн золота и 60 тысяч тонн серебра. За 150 лет, в ХVІ — начале ХVІІ веков, в Европу было ввезено через Испанию 180 тонн золота и 16 тысяч тонн серебра. Этот поток золота и серебра попадал в крайне консервативное и патриархальное государство. Испанские власти, казалось, бдительно следили за ввозом и вывозом драгоценных металлов. Однако на деле южноамериканские золото и серебро быстро растекались из Испании по всему миру, где цена на эти металлы была выше. С середины XVI века генуэзцы стали главными банкирами, то есть настоящими душеприказчиками и получателями выгоды от Испании. Если запас золота и серебра оказывался слишком велик, генуэзские банкиры замораживали его на время, искусственно создавая дефицит. Огромные деньги знать Испании бездумно потратила на потребление, войны и прочие глупости, связанные с амбициями королей и правителей. В итоге в Испании началась долгая эпоха упадка, в первую очередь в сфере производства промышленных изделий.

Вирус испанского потребительства в итоге заразил и Италию. А инновационный дух ренессансной эпохи со временем рассеялся. На севере Европы в это время росло влияние новых финансовых центров: Брюгге, Антверпена и Амстердама, притягивавших к себе, как магнитом итальянские капиталы. Атлантическая торговля стала более важной и доходной, чем средиземноморская. Итальянские банкиры и тут не растерялись, и с началом упадка Италии они перекочевали в Амстердам. Конечно же, вместе со всем своим золотом.

Вдобавок с усилением католической папской власти, начались трудности для евреев и в Италии, где стали приниматься жесткие законы, направленные избирательно и исключительно к одной нации. В Италии католические священники действовали относительно мирным путём, в странах находившимся под испано-французским влиянием оно иногда принимало кровавые формы. Но усилия католической церкви не пропали даром и постепенно, сформировалась совершенно новая еврейская диаспора, объединяющая новых христиан евреев-маранов.

Члены этой особой диаспоры, так же как и все евреи, занимались ростовщичеством, но на более высоком уровне и постепенно приобрели значительные привилегии по сравнению с другими общинами евреев, а некоторые из них были даже приняты при дворах европейских монархов в качестве банкиров. В 1571году началась длительная война Венеции и других государств Италии и Испании с турками-османами. Первой жертвой этой войны, как всегда, оказались евреи. Ещё до начала войны из Венеции выслали всех левантийских купцов-евреев, как бывших партнеров турок по работорговле, подозревая их в шпионаже.

В конце 1571года было вынесено постановление об изгнании всех остальных евреев без права на возвращение, затем указ был заменён указом о взимании с них дополнительных налогов. Все эти неурядицы, подкрепленные послевоенным ослаблением Венеции, положили началу переселения евреев и их капиталов в более лояльные к еврейским диаспорам протестантские страны северной Европы. В этом была своя логика, так как протестантов и евреев объединяла общая нелюбовь к католицизму. Переселение еврейских диаспор из Венеции и других республик Италии, соответственно, и отток капиталов их них не происходили хаотично или по злой воле каких-то правителей, а совершалось в длительный период и под контролем и координацией, работающей в диаспоре венецианской партии. Интересы итальянских банкиров уже учитывали запросы новых «партнеров».

Создавался совершенно непохожий на прошлые финансовый пул.

И что нас ждало на севере? Географически открытия, убивавшие торговлю на Средиземноморье, одновременно создавали новые города на севере Европы. Они подготовили условия, при которых следующей торговой державой стали Нидерланды с самым процветающим городом Европы тех времен Антверпеном. Казалось, что по всем показателям, было бы логичнее, если бы ведущей торговой страной Европы стала Португалия, так как именно отсюда совершались новые географические открытия и отсюда брали начало новые морские торговые пути и сюда вначале, стекались сокровища Америки и Индии. Но центр мировой торговли, вопреки всему, оказался в Нидерландах, а все потому, что король Португалии продал свои монопольные права на торговлю пряностями итальянской компании, которая потом переходила из рук в руки и в 1525 году монополией на торговлю завладели евреи-мараны.

Пойти на эту стратегически важную сделку их вероятно заставила угасающая торговая мощь Венеция, вследствие чего необходимо было подумать не только над будущим своих капиталов, но и над тем, как заставить деньги эффективнее работать в новых, поистине революционных условиях. Приобретение монополии на торговлю пряностями решало многие их проблемы.

А в эпоху Реформации и сопутствующих войн это имело значение. Кульминацией наступающего в Европе религиозного бардака стала Тридцатилетняя война, в ходе которой численность населения Европы катастрофически уменьшилась. В этом хаосе переселившиеся еврейские диаспоры и их капиталы, уже укрепились в Голландии, но когда-то изгнавшая их Англия, оставалась все еще вне зоны влияния. К тому же большинство потребителей привозимого из Индии перца жили в Северной Европе, которая стала выходить на передний план по сравнению со средиземноморским югом. Ее время придет позднее уже после революции и Кромвеля. Но пока вернемся в Нидерланды.

Главной инновацией северного финансового центра стал кредит с помощью простых векселей. Это была целая финансовая революция, сравнимая с финансовой революцией 1688 г. в Англии. Массовое распространение вексельного кредита стало действительно радикальной финансовой инновацией. Центром финансовых операций стала биржа, основанная еще в 1460 году. К середине XVI века она стала не только вексельной, но и товарной. Антверпен почти на столетие стал чем-то вроде свободной экономической зоны. Городские власти пытались управлять им как вольным торговым городом по примеру итальянских республик. Покупая золото и серебро у испанцев по сниженным европейским ценам, они продавали его в Азии, приобретая там дешево перец и другие пряности, приносившие огромную прибыль. Купцы из Антверпена дальновидно инвестировали ее в торговлю в Северной Атлантике, понимая, что поток испанского золота и серебра рано или поздно начнет сокращаться. Со второй половины XVI в. главным источником дохода города стала его текстильная промышленность и торговля с Англией, откуда поступало основное сырье — шерсть.

Эпоха Антверпена закончилась после того, как во время Восьмидесятилетней войны 1568–1648 годов Нидерландов за их независимость от Испании город завоевал в 1585 году герцог Пармский. Это нарушило всю систему торговых связей, и город быстро пришел в упадок. Антверпенские купцы и банкиры переселились в Амстердам, ставший новой столицей капитала Северной Европы. По значению в истории финансов Амстердам можно сравнивать не только с Венецией, но и с Лондоном.

Это здесь биржа стала похожа на классические биржи ХIХ века, дожившие в таком виде до конца ХХ века. Именно здесь появились акции и облигации в форме обращающихся документов и сформировался первый в мире массовый рынок ценных бумаг. В Амстердаме иностранцев было 30% от всего населения. Два столетия Нидерланды играли роль основного посредника в торговле с Востоком. В 1602 году нидерландский парламент принял решение объединить шесть существовавших к тому времени компаний, торговавших в Ост-Индии. Так появилась Объединенная Ост-Индская компания, получившая монополию на торговлю во всех странах к востоку от мыса Доброй Надежды.