Отсчитывая удары сердца, я думала о том, что случится, когда я уберу щит. Ведь девчонки держали его до последнего, и воздействие ослаблялось, когда щит покрывался трещинами. А я уберу… и что? Меня размажет по защитному куполу?
Уходить с линии удара — не вариант, я выдам себя. Рискнуть? Я доверилась бы Александру Ивановичу, если бы не знала о его тяге к проверкам. Сразу не сообразила спросить, теперь вот… выкручивайся!
Мало практики, я не умела управлять своей силой так, как хотелось бы. А что бы я сделала, если бы могла? Убрала бы щит постепенно? Нет. Пожалуй, пустила бы по нему трещины. Как это должно выглядеть? Точка. Ползущая паутина. На счет… семьдесят пять. Пяти ударов сердца хватит?
Семьдесят три. Семьдесят четыре. Семьдесят пять. Я представила, как по щиту расползаются трещины. Семьдесят шесть. Семьдесят семь. Не только я, комиссия тоже должна их увидеть! Семьдесят восемь. И все, кто за мной наблюдает. Семьдесят девять. Пора!
Восемьдесят.
Щит рассыпался. Я закрыла глаза, ожидая удара. Но нет. Обошлось. Хоть тут попала в восьмерку!
— Барышня Михайлова, оставайтесь на месте.
Как? Разве это не все?
— Еще одно испытание. — Я не видела того, кто говорил. Голос мужской, но незнакомый. Его усиливали искусственно. — Вы же ведьма, верно?
Я неуверенно кивнула. Отрицать как-то глупо, хотя природной, ведьмовской силой я не пользовалась с тех пор, как прокляла девчонок в детском доме.
— Покажите нам ее.
— Что именно? — спросила я.
— Что угодно, на ваш выбор.
Проклинать кого-то — определенно не вариант. Тогда что? Отворот- приворот? Глупо и противозаконно. И почему на ум приходят только пакости? И я понятия не имею, как определяют уровень силы у ведьмы. Если, к примеру, я ветер вызову? Управление погодой, пожалуй, самое безобидное. Или дождь? Я посмотрела на небо — ни облачка. Да и купол может помешать. Тогда вода? Ладно, попробую.
«Матушка вода, чистая струя…» — пронеслись в голове слова давно забытого заговора. Того, что из прошлой жизни. Я закрыла глаза и раскинула руки в стороны, нащупывая в земле воду. Пол земляной, может, и откликнется какой родник. «Вода, водица, моя сестрица, бежишь, не останавливаешься, омываешь пенья, коренья, желты пески…»
Есть! Не то, чтобы сильный родник, но вывести на поверхность земли эту воду мне по силам. Еще немного…
— Достаточно! — прогремел голос. — Боярышня Михайлова закончила испытание.
Я открыла глаза и увидела трещину в земле, пересекающую площадку полигона. Она до краев была наполнена водой.
Из гимназии я улизнула сразу после того, как объявили результаты. Посчитали, что у меня девятый уровень силы, и получить нагоняй от Александра Ивановича я всегда успею.
Глава 64
Как ни странно, Александр Иванович не посчитал нужным обсуждать со мной результаты тестирования. Наверное, уже сказал все, что хотел.
Девчонки, зачисленные на факультет целительства, отправились праздновать это событие. Парфетки, разумеется, отдельно. Катя с ними не пошла, звала меня в другую компанию, но я не захотела портить им веселье. Настроение, мягко говоря, было паршивым.
А кому нравится быть куклой, которую дергают за веревочки? Бунтовать не хотелось, мое состояние стабилизировалось. Пожалуй, это единственная приятное событие за последнее время — я вернула контроль над собой. Но это не означало, что я не могла злиться на кукловода.
Кате я сказала, что пойду в библиотеку, а после — в тренажерный зал, как обычно. И так и собиралась сделать, но передумала.
После испытаний на полигоне гимназия опустела. В библиотеке занимались всего три старшекурсницы, в коридорах же «гулял ветер». И преподаватели куда-то сгинули, вместе с комиссией. Я подумала, что это прекрасная возможность навестить дедушку.
Он не запрещал мне приходить. И даже сказал, что мы еще увидимся. Так почему бы не сейчас? Тот, кто за мной следит, уверен, что я в библиотеке или в тренажерном зале. Пробираться в гимназию вечером, когда тут никого нет, намного опаснее.
Дедушка говорил, что ему ничего не нужно, но я все же сбегала в ближайшую булочную-кондитерскую за пирожками. И шоколадных конфет прихватила. Я часто покупала там лакомства для Карамельки, поэтому наблюдатель не заподозрит неладное.
Вернувшись в гимназию, я полчаса провела в библиотеке, а потом отправилась в основное здание по подземному переходу. Там никого не было, и я позвала Карамельку.
— Мне нужен ближайший вход в дедушкин подвал, — сказала я. — Из тех, что открываются кровью. Покажешь?
Карамелька, распушив хвост, побежала вперед, и вскоре поскребла лапкой малоприметную дверцу. Она оказалась открытой. Мы спустились по лестнице и попали в лабиринт подвальных ходов, и вскоре я открывала дверь в дедушкино убежище уже знакомым способом.
— Добрый вечер, Мила. Проходи.
Дедушка ничуть не удивился моему визиту. Он ждал меня по ту сторону двери и пригласил к накрытому для чая столу.
— Вы знали, что я приду? То есть, о чем это я… Конечно, знали. Но с точностью до минуты?
— Я знал, что ты придешь в форме, — ответил дедушка, неторопливо разливая чая. — Значит, после занятий. День угадать несложно. Я знаю, что в день испытания силы барышни идут в кафе, а преподаватели во главе с директрисой угощают в ресторане комиссию. Поняв, что в гимназии почти никого нет, ты захочешь прийти. И гостинцы принесешь. Конфеты? Сыпь в вазочку. С чем пирожки?
— С яблоками.
— О, люблю яблоки. Глаша, твоя бабушка, пекла изумительный яблочный пирог. В нашем имении был яблочный сад. И…
Дедушка осекся и взглянул на меня.
— Тебе это неинтересно, Мила. Прости. О чем ты хотела поговорить?
— Мне интересно, — возразила я. — Я ничего не знаю о родных. Или не помню…
— Тебе повезло.
— Это вам так кажется. Могу представить, как вам тяжело с таким даром. Меня эмпатия чуть не добила, а она проще, чем ясновидение. Но, в отличие от вас, я хочу знать все. И с удовольствием выслушаю любую историю.
Карамелька съела свой пирожок и улеглась спать в дедушкином кресле. Дедушка задумчиво жевал, и при этом смотрел на меня столь внимательно, что я чувствовала себя неуютно.
— Ты пришла, чтобы узнать что-то конкретное — наконец сказал он. — Но я уже говорил, что не стоит рассчитывать на мою помощь.
— Я пришла, потому что вы — единственный родственник, которого я знаю. Вы — мой дедушка, отец моего папы. Куда мне еще идти… за советом? За поддержкой?
— Если тебе нужны деньги…
— Деньги? — перебила я. — Вы полагаете, я пришла просить денег? вы же ясновидящий! Должны знать, что у меня такого и в мыслях не было!
— Нет, Мила, мысли я читать не умею. А денег у меня много. Мог бы сразу сообразить…
Он намеревался встать, но я удержала.
— Ничего не нужно, спасибо. Правда, не нужно. Я просто хотела поговорить.
Он вздохнул, всем своим видом показывая, что дать мне денег проще, чем вести разговоры.
— Я не буду ни о чем спрашивать, — пообещала я. — Ни о чем таком… Но ведь дедушки рассказывают внукам истории о прошлом, это нормально. Мы могли бы поговорить о том, что вы пережили, а не о видениях.
— Лиса, — сказал дедушка. — Все надеешься услышать о том, что случилось с твоим отцом. Но я ушел сюда гораздо раньше, я уже говорил.
Что ж, и паранойю его тоже можно понять. Если он добровольно запер себя в подземелье на долгие годы, значит, ясновидение — проклятый дар. И не проще ли согласиться…
— Я непременно узнаю, что случилось с папой. А можно поговорить обо мне, не упоминая никаких событий?
— Это как? — прищурился дедушка.
— Ну, я не буду спрашивать, что я сделаю или как мне поступить. Но вот… сейчас… я сделала правильный выбор?
— Мила, девочка моя… — Дедушка улыбнулся. — Любой твой выбор — правильный. Потому что он твой. Любой выбор приведет тебя к чему-то. Любой выбор будет иметь последствия.
Мда, легче не стало.
