Спасти СССР. Манифестация (СИ) - Королюк Михаил "Oxygen"

- На вводных курсах на Ферме нас наставляли, что ЦРУ не занимается политикой, - мягко откликнулся тот, - но, шеф, мы понимаем, что где-то на верхних уровнях это становится неизбежно. Нас это не напрягает.

- Хорошо. К сожалению, - Колби отвел взгляд и задумчиво почесал бровь, - порой приходится и политикой заниматься. Ничего там хорошего нет... Ладно, я зайду издали, чтоб у вас сложилась картина в целом.

Он сцепил руки за спиной и неторопливо двинулся по дорожке в обратном направлении.

- Не секрет, - начал рассуждать на ходу Колби, и речь его сразу приобрела отчетливо профессорский оттенок, - что мы из-за Вьетнама много чего потеряли, а Советы за те годы совершили рывок, и в экономике, и в военной сфере. Паритет... Нет, они его еще не достигли, но разрыв между нами сузился настолько, что никто ответственный в обозримом будущем ввязываться в прямое силовое столкновение с советским блоком уже не захочет. И в этой ситуации, когда они поднимались на качелях, а мы - опускались, в Вашингтоне сочли за благо смириться с существованием Советов на длительную перспективу. Отсюда пошла вся эта политика разрядки: взаимные визиты, договора о разоружении, Хельсинки... Как по мне так не самое плохое дело, сами знаете, сколько сдуру посуды было набито, - он скорбно покачал головой и задумался о чем-то.

- Мы помним ту атмосферу, - Джордж первый не выдержал испытания паузой. Он вообще сильно расслабился за последние дни, и Карл порой поглядывал на него с легкой обеспокоенностью, - как раз проходили здесь декомпрессию после Индокитая, пока нас в Сантьяго не сдернули... Что-то с тех пор изменилось? Президент все так же выступает за разрядку и мир во всем мире. Ну, по крайней мере, в газетах.

- Да, - уверенно кивнул Колби, - да, определенно изменилось. Мы более-менее наладили сотрудничество с Советами: все эти обмены, конференции... Попутно возросли и наши агентурные возможности. В итоге мы стали заметно лучше их понимать. Флер загадочности, даже порой какой-то романтики ушел, появилось больше трезвости в оценках. И постепенно все более и более весомым становится мнение о том, что вся советская система принятия решений неадекватна и, вполне вероятно, сама по себе ведет к краху в той или иной форме. Сейчас здесь все чаще рассуждают о том, что русские более не способны внятно разглядеть окно возможностей, зато аккумулируют факторы катастрофы как в своей экономике, так и в политике. В последние годы же Советы вообще свалились в дрейф... Возможно, они уже настолько сблизились с фатальной воронкой событий, что для сваливания туда будет достаточно двух-трех толчков извне. Так это или нет - неизвестно, но в Вашингтоне становится все больше желающих проверить эту гипотезу на практике.

Лоб Карла пошел крупными складками.

- Вблизи это не настолько очевидно, - признался он, - изнутри Советы выглядят достаточно крепко и организовано... И где так думают?

- Сторонники такой точки зрения есть и около Картера - Збиг, например, - ответил Колби, - но там они в отчетливом меньшинстве. Зато в следующей администрации такое мнение может стать доминирующим, если не единственно правильным. В общем, влияние тех, кто у нас опять настроен на решительную победу в холодной войне с Советами, стремительно растет. И все это на фоне продолжающегося размягчения советского режима, где, судя по всем данным, единственно спасительной идеей сейчас видится приведение Запада к сотрудничеству и даже вплоть до конвергенции противостоящих систем.

Джордж лихо пнул попавшуюся под ноги шишку, и та полетела, кувыркаясь, вдаль. Он повернулся, довольный собой, и заметил:

- А ведь, если подумать, то это готовность к капитуляции. Еще лет десять назад такие настроения были бы немыслимы.

- Да, - жестко сказал Колби, - трижды да! Именно! И, парни, - он вдруг резко остановился и взмахнул руками, - тут появляется этот Объект и начинает крушить всю эту столько привлекательную для многих перспективу! Естественно, это вызывает большую обеспокоенность, не столько в нынешней администрации, которая по инерции плывет в русле политики разрядки, пусть и не так активно, как раньше, сколько среди тех, кто закладывает сейчас основы будущего политического курса.

- А мы с кем? - осторожно уточнил Карл.

Колби вновь неторопливо зашагал вперед.

- Мы с кем? - задумчиво переспросил он и тут же ответил: - Мы должны быть с будущим. Поэтому в наших интересах вписаться в группу тех, кто будет формировать следующую администрацию.

Джордж одобрительно хмыкнул, чуть слышно, но Колби тут же повернул лицо к нему:

- И не потому, что меня греет какая-то личная политическая перспектива, нет! Я сыт по горло вашингтонскими кабинетами. Но парни, что собираются вокруг Ронни, правильно настроены относительно разведсообщества в целом, и вот это для меня важно. Да, нам надо продолжать перестраиваться - это верно, но как именно - должны решать мы сами, а не навязанные нам леваки. Потому... Поэтому в Ленинграде мы будем работать именно на эту перспективу. Нам надо крайне оперативно разобраться с этим совершенно непонятным фактором, что начинает ломать здешние политические расклады. И даже это еще не все, так, только первый слой... Но об этом дальше.

- Поясните тогда? - помолчав, уточнил Карл, - насчет "ломать расклады"?

- Охотно, - Колби остановился, оглядываясь. Вокруг было тихо и безлюдно, редкий смешанный лес просматривался насквозь, вплоть до белеющих вдали стен штаб-квартиры.

- Top secret, - сказал он негромко, почти не шевеля губами.

- Да, шеф, - Карл сдержано качнул головой и придвинулся к Колби, контролируя взглядом пространство за его спиной. Джордж встал сбоку, прикрывая от кустарника в стороне.

- Есть три группы осведомленных о ленинградском сюжете, - все так же тихо продолжил Колби: - Первая - политический Вашингтон: те, кому положено знать суть разведданных. Для них все эти утечками оттуда - игра Кремля. "Голуби" усматривает в происходящем знак того, что Советы умнеют, а, значит, становятся более договороспособными. Другие, те, на кого мы ориентируемся в окружении Ронни, обескуражены резко возросшей стратегической связностью в действиях Кремля - это выбивает фундамент из-под их тезиса о неспособности советского руководства разглядеть окно возможностей.

- Так, - Карл машинально погладил лежащую в кармане трубку, - это, в принципе, понятно.

- Далее... - Колби наклонился вперед, еще на чуть придвинувшись к агентам, - есть те, кто получает почти полную информацию. Они имеют основания сомневаться в том, что это именно игра Кремля, а не автономной группы, сложившейся внутри одной из советских спецслужб или, даже, вокруг высшего партийного чиновника. Из действующих политиков так думает Збиг, и через него эта позиция транслируются президенту. Остальные - небольшое число руководителей разведсообщества верхнего уровня. Кстати, парни, - Колби отступил на шаг и заговорил обычным голосом: - Збиг, опасаясь аппаратных помех со стороны Госдепа по линии своего польского проекта и этой ленинградской игры, пролоббировал создание под собой национального совета по разведке. Боссом туда ставят Дика Леманна, а вот его замом, курирующим разработку ленинградского "Источника" - меня. Директива уже подписана президентом. Так что я теперь в этой игре официально.

- Шеф, - ухмыльнулся Джордж, - вас стоит с этим поздравлять?

- А вот это - вряд ли, - меланхолично отмахнулся Колби и опять понизил голос: - а еще, парни, есть еще третья группа... Добро пожаловать в нее: здесь те, кто знают, - он отчетливо выделил последнее слово, - что это и не Кремль, и не автономная группа.

- Оп-с... - вырвалось из Джорджа после небольшой паузы, - а что, так бывает? А...

- Бывает, - решительно перебил его Колби, - но давайте двигаться последовательно. Все, что вам надо знать, я обязательно скажу.

Он опять зашагал по дорожке. Карл с Джорджем молча переглянулись за его спиной и двинулись следом.

- Итак, политический Вашингтон... - после небольшой паузы наставительно продолжил Колби, - тут разброд и шатание. Невозможность однозначно оценить результаты того, что считается ими игрой Кремля, приводит к столкновениям позиций - каждый трактует неясности в свою пользу.