Под прикрытием (СИ) - Зеленин Сергей

- Там видно будет – заранее не обещаю. Ты это, Гаврила… Дай мне ключи от того пакгауза – где пушка стоит.

- Да у меня бы в сарае сложил… Много ль, добра там у тебя?

- Много! Дай ключи, говорю!

Долго не выкобеливаясь, тот с готовностью:

- Погодь чуток, сейчас вынесу…

Получив ключи, я говорю:

- Ты пока не ложись – к тебе ночевать придём… Не тащится же на ночь глядя в Ульяновку.

- Ночуйте, не жалко…, - зевает, - а много вас будет?

- Я и, со мной один вьюнош. Заодно и познакомишься – в нашем отряде «сыном полка» будет…

- Кем, кем?!

- Долго объяснять… Потом узнаешь.

- Ладно! Пойду – скажу бабе, чтоб постелила вам обоим где…

***

Дальше, всё было вообще - проще выеденного яйца и, как говорится - делом техники!

Утром на построении, где меня только что на руках не подкидывали – как Юрия Гагарина вернувшегося после первого полёта на Луну, я представил Барона отряду и толкнул пламенную речь:

- Товарищи агенты особого военизированного отряда и младшие командиры! В республике свирепствует детская беспризорность! Если каждый отряд – подобно нашему, усыновит хотя бы по одному ребёнку…

Бла, бла, бла!!!

Естественно упомянул всех пролетарских вождей всуе и, целых три раза главного борца с беспризорностью – товарища Дзержинского Феликса Эдмундовича.

Мишка, застенчиво улыбался невинным ангелочком и, всем без исключения агентам понравился - даже тогда, когда я предложил взять его на общий отрядный кошт.

- Не обеднеем, чего уж там, – слышались голоса полные неподдельного энтузиазма, - обмундируем, прокормим – человеком воспитаем!

Так же - «на ура» прошло, что жить Мишка будет у всех по очереди – я тоже не исключение.

- Это, Михаил, для того – чтоб ты проникся народным духом и ничем от простого «быдла» не отличался, понял? Тебе сколько полных лет – всё забываю спросить?

- Шестнадцать…

- Дату рождения оставь прежней – чтоб не путаться, а год скинь – иногда очень полезно подольше оставаться ребёнком. Когда достигнешь совершеннолетия, у тебя будет как минимум три года стажа службы в войсках НКВД и столько же – комсомольского… Неплохой «стартовый капитал» для карьерного роста.

Мишка, скосив глаза куда-то влево-вверх, прикинул хрен к носу и обрадованно вскрикнул:

- Понял! Отлично придумал, Серафим!

- То-то, - взявшись за треснувший козырёк, я резким движением вниз надвинул ему кепку на нос, - голову человеку дана - не токмо кепку носить!

После построения, подождав когда агенты разойдутся по своим делам, заперлись с «воспитанником» в пакгаузе и провели предварительные работы по разборке «Бразье». Сперва поддомкратив, поставили кузов на чурки, затем сняли колёса. Слили горючее с бака и моторное масло с картера. Раскрутив все болты крепления двигателя, откинули цепь с коробки передач, отсоединили провода электрооборудования и трубки топливной системы…

Ближе к обеду дождавшись попутной телеги, погрузили на неё пустые керосиновые бидоны и мои вещи и, направились в Ульяновку. Первое время – пока оформляем документы и опекунство, Мишка поживёт у моего названного отца.

***

Дома нас встретил «до полусмерти» обрадованный Отец Фёдор – аж за сердце от радости хватался:

- Ты бы знал, Серафимушка, что тут про тебя только не наговорили…

- Ничего, ничего…, - обнимаю его, утешая, - сухие мозоли от «наговоров» в ушах не вырастают.

Не менее его обрадовался и наш «квартирант» - Певницкий Аристарх Христофорович:

- А я уж было, обратно лыжи навострил… Ваш Фрол Изотович и слышать ничего про театр не хочет!

- Так не с ним надо было переговоры вести – а с директором школы Кулагиным.

- С Нилом Николаевичем? Что-то не догадался…

- Устроил бы Вас, так или иначе… Вы рисовать умеете?

- Конечно! Какой гримёр рисовать не умеет?

- Официально устроились бы в школу учителем рисования, а любительский театр – как общественная нагрузка.

Как говорится: помяни чёрта – он и явится!

Не успели пообедав, перейти на чай с некоторыми вкусностями - что я из Нижнего привёз, как в трапезную без стука влетает товарищ Анисимов с неразлучным Федькой. У обоих рожи – как у расстрельной команды напротив окровавленной «стенки».

Не здороваясь:

- Что так долго?

Точно также, даже не пристав:

- В следующий раз пошлёшь своего «кучера», товарищ председатель – быстрее получится.

Федька, аж пунцово покраснел от злости – у нас с ним явная нелюбовь «с первого взгляда».

Фрол Изотович, не обратив никакого внимание на эмоциональное состояние своего холуя, уже несколько более сдержанно:

- Ну и как съездил…? Удачно?

Откусив изрядный кусок вкусной сушки, не торопясь тщательно пережевав и запивая чаем проглотив, отвечаю:

- Всё нормально, товарищ Анисимов: твой «француз» забегает строго по графику – зуб даю.

У меня даже неделя в запасе окажется… Так - на всякий случай.

- Денег и это…, – внимательно разглядывает мою кожаную курку висевшую на вешалке, - хватило?

- Откуда…, - махнул рукой, прибедняясь, - пришлось свои кровные ещё добавлять! Так что сам понимаешь…

Немножко успокоившись, тот понимающе кивает: мол, не беспокойся – так или иначе компенсирую. Затем, обращает внимание на Мишку:

- А это кто?

Федька перебивает с ответом:

- Ещё один дворянчик – по морде его видно!

Мишка, лишь ответил сиятельной улыбкой.

Я, осуждающе покачав головой:

- «Морда» - это у твоей кобылы, если что! А у людей – «лицо». А это, мой фронтовой товарищ - мы с ним из одного котелка рубали, одни сапоги носили по очереди и одной шинелью накрывались.

Затем, глядя на Федьку с явной угрозой в голосе:

- Поэтому полегче насчёт «дворянчика» - а то я могу и, в рожу заехать! Происхождения же он – самого что ни на есть пролетарского и, когда некоторые зад свой об бричку начальства полировали - кровь свою проливал за первое в мире государство рабочих и крестьян.

- Что-то уж молод он больно…, - с сомнением произнёс Анисимов, присаживаясь за стол и без разрешения наливая себе чаю.

- «Молод»?! Да в Красной Армии шестнадцатилетние полками – бывало, командовали! А Михаил Гешефтман – всего лишь горнистом у нас в полку был.

Тот, потянувшись было за сдобным кренделем с маком, тем не менее - как хорошая служебная овчарка настораживает уши:

- «Горнистом»? А ну-ка напой мне «привал»!

Мишка, старательно надувая щёки, что-то там изобразил – продудев как эфиопский слон, в период гона за эфиопской же слонихой. Удовлетворённо кивнув, Анисимов спросил не оборачиваясь:

- Фёдор! Кобылу то, хоть привязал или опять она от тебя сбигит куда?

- Да, вроде привязал…

- «Вроде»… Вроде Володи, под вид Фомы. Ну, так иди – проверь!

Тот, с обиженным видом вышел и больше не появлялся. Проводив его несколько скептически-неприязненным взглядом, Председатель Волисполкома протягивает мне «краба»:

- Ну здравствуй, товарищ Свешников!

- И Вам не хворать к досаде мировой буржуазии, товарищ Анисимов!

***

Во время чаепития, я подарил Председателю волостного Совета автомобильный журнал «Overdrive Magazine»:

- Смотри, Фрол Изотыч – девки американские какие!

Мнения разделились: если Аристарх Христофорович просто слюни пускал:

– Какие у них короткие юбки – едва коленки закрывают!

То Отцу Фёдору, явно не понравились короткие юбчонки на американских девчонках:

- Тьфу, срамота!

Мишка не удержавшись, сострил:

- Под юбками у них всех - одно и то же…

За что тут же схлопотал от меня звонкий подзатыльник, вызвавший всеобщее одобрение.

Я же приложил ладонь к сердцу:

- Вы уж извините отрока неразумного - нахватавшегося в казармах да окопах, всяческих «премудростей» от несознательных бойцов…