Республика (СИ) - Вонави Нави

— Холодильник сломался, соседи вызвали полицию, а нам уже было легко сложить «два и два».

— На здоровье. — буркнула Женя, откидываясь на подушку.

— О, оно бы мне не помешало. — грустно сказал граф. — А знаете, кому спасибо можете сказать за то, что ни Мясник, ни ваш новый опекун не смогли вас убить?

Женя вопросительно уставилась на мужчину, он не разочаровал, продолжил:

— Вашей тёте. Она давала вам препарат, который очень долго находится в крови, и когда вас пытались отравить, вещества нейтрализовали друг друга.

— Думаю, у неё всё отлично. — недовольно сказала Женя, отворачиваясь.

Девушка поняла, что старик знал про её «мать» и двойника, а значит мог предположить, зачем ей понадобилась опека. Знал, но ничего не попытался сделать. Возможно, хотел посмотреть, чем всё закончится, а может быть, ему просто было всё равно.

— Отнюдь, тело вашей тёти нашли в придорожной канаве за городом, с перерезанным горлом.

— Я не буду переживать. — пожала плечами девушка, и решила сменить тему: — Павел вам так безразличен?

Она заметила, что старик поблагодарил её за всё, включая сына, но за него в самую последнюю очередь. Видимо отец не очень ладил с ним, и это хотелось прояснить. Учитывая, что фамилии у них разные, причины могли быть существенные.

— Павел — моя ошибка, результат случайной связи с одной женщиной, в семье его не очень любят, прямо скажем — некоторые открыто ненавидят. — граф взял стакан, отпил немного воды, прокашлялся. — Он для меня как чемодан без ручки — и нести тяжело, и бросить жалко.

Старик встал, прошёлся по палате, заглянул в окно. На улице был день, и как всегда пасмурно. Женя хотела попросить его открыть хотя бы форточку, но вместо этого спросила:

— Это действительно были цесаревич и герцогиня?

— Вас это не должно волновать. — мужчина стоял спиной к Жене, но ей показалось, что он нахмурился. — Для прессы — это будут они.

— Зачем всё это?

— Поднимаем престиж нашей аристократии — это важно для внешней политики, и очень важно для внутренней. — мужчина говорил, смотря на улицу. — Герцогиня станет законной женой цесаревича, её примут как равную в царской семье, она и её дети получат всё. Королевская семья откупилась ненужным титулом, даже право занять бесполезный престол не предоставили, а мы пойдём дальше. Люди должны верить в благородных.

— Меня ждёт тюрьма? — девушка демонстративно пошумела цепями наручников.

— О, нет, беззаконие в стране иногда полезно, достаточно было сказать нужным людям, нужные слова, и теперь помнят только те ваши деяния, которые пошли на благо Республики. — граф оторвал взгляд от окна, повернулся, закрыв штору. — Я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Евгения долго молчала, размышляя над тем, что собирался ей предложить этот старик. Что он от неё хочет? Убить кого-то? Похитить?

— Делайте. — наконец не выдержала она.

— Павел сбежал из больницы, мчится сейчас сюда, у него есть информация что вы в очень тяжёлом состоянии. — мужчина внимательно следил за лицом девушки, которое сейчас ничего не выражало. — Если он узнает, что с вами всё относительно нормально, придёт в эту палату и сделает вам предложение руки и сердца, вы должны согласиться.

— Зачем вам это? — удивлённо спросила Женя.

Мужчина снова уселся на диван, отпил из кружки воды, спросил:

— Вам известно, над чем работал ваш отец?

— «Марс-00».

— Правильно, и «Марс-01», который был признан неперспективным и заморожен, данные по проекту он зашифровал, а ключом были ваши отпечатки. — кивнул граф.

— Вы могли просто их взять, не спрашивая меня, думаю ваше положение это позволяет. — грустно усмехнулась девушка.

Старик поморщился, снова прислоняя пальцы к вискам. Он тяжело вздохнул, опять откашлялся, повернул голову к закрытому занавеской окну. Долго о чём-то думал, потом произнёс:

— Мог, но за прошедшие годы я переосмыслил свои взгляды, и кажется, понял вашего отца. Мы были врагами, но наше противостояние зашло слишком далеко.

— Вы не ответили, зачем вам это?

— Ваш отец давно мог получить дворянство, но я один из тех, кто не дал ему этого сделать, и теперь хочу исправить свою ошибку. — граф снова начал кашлять, а когда закончил, продолжил: — Он был хорошим врагом и я уважал его, он мог бы стать ещё лучшим союзником, я поздно это понял.

Конечно, старик мог и не врать, перед смертью не зря говорят — «облегчи душу». Но что-то в этом предложении было помимо прочего, и Женя пока не могла понять, что именно, поэтому решила «ткнуть» наугад:

— Дворянство, без которого я как-то дожила до этого возраста, ещё и Павел с его предложением — зачем мне всё это?

— Ему я тоже должен, я не дал парню даже своей фамилии, а женившись на вас, он войдёт в круг благородных. — мужчина сложил руки замком, снова серьёзно посмотрел на Женю: — Хоть как-то я расплачусь с этими долгами перед смертью, да и семья наконец перестанет точить на него зуб, когда он получит фамилию «Соколов».

Девушка молчала, пытаясь понять. Не просто так он вываливал всю эту информацию, ему что-то было нужно, что-то важное и сейчас ускользающее от неё.

— Простите, но я всё равно не понимаю, вы могли просто не приходить, то, что вы сделали для меня — уже достаточная плата, отец был бы благодарен. — вздохнула Женя. — А Павлу вы и так можете найти жену со «статусом», думаю это не проблема.

— То, что я сделал, ничего не значит и не стоит, а я правда хочу отдать долги! — зло и громко сказал граф, сжимая кулаки. — Страну ждут потрясения, может даже похлеще, чем «Китайский конфликт».

Вот оно, подумала Женя, и задала вопрос:

— Кто это делает, кто разваливает страну?

Геннадий Алексеевич поправил пиджак, снял очки и убрал их в карман, прищурился и посмотрел на Женю своими зелёными пронзительными глазами, начал:

— Лет пятнадцать назад, наша аристократия разделилась, часть семей решили, что Республика отжила своё, и её место должна занять новая, сильная и могучая Империя. Другая часть хочет оставить всё как есть, и считает, что будущее за Республикой.

Благородные постепенно занимают места в правительстве. В условиях беззакония это сделать достаточно просто — подтасовка на выборах, угрозы, просто деньги. Но этого недостаточно, народ сам должен позвать царя на престол.

Женя прокручивала это в голове, а граф продолжал:

— Если бы я не пришёл, вы бы продолжали просто жить, нашли себе мужа, родили детей. Думаю, все потрясения, которые дальше будут происходить в стране, мешали бы жить вашей семье очень сильно. Я хочу уберечь вас. Как только вы войдёте в круг благородных, многие проблемы станут для вас несущественными.

— Например?

— Куда вы собирались поступить после школы, в училище? — мужчина снова отпил воды, встал с дивана. — А так вам откроется доступ в Имперскую Академию. Раз в армию по состоянию здоровья вы не проходите, сможете стать военным чиновником, а когда закончите учиться, легко устроитесь на государственной службе. Павел тоже унаследует кое-что после моей смерти, у вашей семьи будут средства для долгого и безбедного существования.

Женя нервно сглотнула. То, что он ей всё это говорит, значить могло только одно — она отсюда может не выйти. Поэтому девушка стала соображать, что она может сделать, и как лучше поступить.

— Теперь это выглядит СЛИШКОМ щедрым предложением. — прошептала девушка.

— Кто вас тренировал, Сенкевич? — старик прошёлся вдоль кровати, убрав руки за спину. — Да, похоже на то. Неординарный человек, хоть его философия, которую он вдалбливает своим щенкам, очень опасна. Вы делите мир на врагов и друзей, идёте к цели любыми путями и средствами. Жаль, что старик мёртв. Хотя, тело так и не нашли, может вы в курсе, и знаете, что старый хохол всё-таки жив?

— Понятия не имею. — Женя смотрела в глаза старика.

— Ваш отец молодец. — вздохнул граф. — Не смог получить титул, нашёл другой способ защитить своего ребёнка, хоть и бесчеловечный. Он сделал из вас оружие, но не направил его на врагов, не нажал на спуск, не успел.