Серая сталь (СИ) - Земляной Андрей Борисович

– Вы так говорите словно стояли у меня за спиной. – Лицо княжича нахмурилось. – Да, так всё и было. Но какое это имеет отношение..?

– Самое прямое. – Николай качнул головой. – Потерпите ещё пару минут. – Итак вы влезли в крупные долги, и к вам обратился некий сослуживец. Рассказал, что у его родственников тяжёлое положение, и что тяжба по заводу, фабрике или земле, решена несправедливо, или может договор заключён с ошибками, сейчас не суть важно. И попросили достать документы из сейфа вашего отца. Но сейф не ящик стола, и вам предложили всяческую помощь в этом деле, пообещав совершенно погасить все долги, а может и ещё дать денег. Ведь торговая империя князя Курбского так велика, что потеря сия никак делам не навредит, а вот вам очень даже поможет. И они не соучастники кражи, а благородные господа, помогающие людям обрести справедливость, а вам решение проблем.

– Чёрт! – Афанасий Курбский отбросил приборы. – Да вам сам дьявол ворожит!

– Эх, если бы всё было так просто! – Николай рассмеялся. – Скажите, а те люди, которым вы должны были передать документы, знают, что всё раскрыто?

– Э… княжич замялся. – Я собственно сразу после разговора с отцом, поехал искать вас.

– Стало быть не знают. – Николай усмехнулся и задумчиво посмотрел на Курбского перебирая в голове варианты. – Скажите, а что конкретно интересовало этих людей? Они ведь не говорили вам: «Привези пару папок из сейфа». Им наверняка нужно было что-то конкретное?

– Да, там длинная тяжба по пороховому заводу, и новому прессовому цеху в Туле.

– О как! – Боярич озадаченно почесал за ухом. – Пороховой завод это уже не шутки. Тут уже и Тайная Канцелярия возбудится.

– А. – Афанасий Курбский расслаблено взмахнул рукой. – Где там эта Тайная Канцелярия, а где мы.

– Совершенно неожиданно, она оказывается куда ближе чем вы думали. – Серьёзно ответил Николай. – Поехали.

– Куда? – Штабс капитан дёрнул головой вверх.

– Поехали. – Терпеливо повторил Николай. – Хуже уже не будет, потому как некуда, а вот лучше – вполне вероятно.

Когда они спустились на автостоянку, княжич сначала сунулся к своему Даймлер – Блитц, но увидев, как Николай заводит Спайкер, без стеснения уселся рядом.

– Хорошо однако нынче студенты живут.

– Не все, княжич. Далеко не все. Мне вот просто повезло, а сотням тысяч других – нет.

– Так что горевать о них? – Отмахнулся штабс-капитан.

– Не скажите. – Справедливое общество – это то, что должно быть в голове каждого государева человека, при исполнении им обязанностей по службе.

– Да, кодекс Серафимия Саровского. – Читал. – Безо всякого энтузиазма отозвался Курбский.

Николай вырулил со стоянки, и покатил в сторону Таганки, где располагалась Тайная Канцелярия, и Особое управление канцелярии. Вопрос, который вдруг возник не мог быть разрешён никаким кавалерийским наскоком, а стало быть нужно пойти официальным путём. Более длинным, но куда более надёжным в плане результата.

– Он писал, чтобы мы не читали это, а делали на практике. – Возразил Николай. – Как только чиновники и военные решат, что справедливость для всех не нужна, и начнут устраивать собственную справедливость – государство обречено. Пусть и не на развал, но на неисчислимые беды простых людей.

За спором проехали по Бульварному Кольцу, и подкатили к широкому подъезду пятиэтажного здания весёлой розовой окраски, и табличками сияющими полированной бронзой, где значилось Коллегия Юстиции, Тайная канцелярия, и девиз написанный славянской вязью «Видим сокрытое».

Несмотря на то, что у боярича даже был здесь где-то свой кабинет, он посещал это здание всего пару раз. Познакомиться с начальством, и прочитать нормативные документы, которые запрещалось выносить из здания. Но порядок знал, и выписав пропуск на имя Афанасия Курбского, уже через пять минут вёл ошалевшего от такого поворота штабс-капитана на встречу с его судьбой.

Глава Особого управления Тайной Канцелярии, в просторечии «Верняк» только что вкусно отобедал в трактире у Тестова на Воробьёвых горах, и как было заведено уже много лет, сидел, и сам правил карандаши, острым словно бритва дагестанским ножом, размышляя о делах текущих, и будущих.

Генерал – лейтенант Антон Иванович Деникин как выходец из семьи крестьян – общинников, характер имел обстоятельный, спокойный, но въедливый донельзя, и своё прозвище «Верняк» оправдывал на все сто процентов. Попасть к нему в жернова, для виновных, означало действительно верняк в смысле каторги, а то и чего похуже.

Когда дежурный офицер позвонил с пропускного пункта, и доложил, что старший лейтенант Белоусов, идёт в сопровождении штабс-капитана Курбского, он крякнул от неожиданности, но заточку карандашей не прервал, выводя на каждом идеальный конус и острый словно игла кончик.

– Ваше превосходительство. – Моложавый адъютант заглянул в кабинет. – Старший лейтенант Белоусов…

– Проси. – Деникин взмахнул рукой, и отложив не заточенные карандаши в сторону, собрал уже готовые, и ссыпал в серебряный стаканчик.

– Ваше превосходительство. – Белоусов, поскольку был в штатском, лишь вытянулся по стойке смирно.

– Садитесь Николай Александрович. – Антон Иванович, взмахнул рукой. – С чем пожаловали?

Аппарату Тайной Канцелярии, который только в Москве насчитывал пять тысяч человек, не понадобилось много времени чтобы раскрутить всю цепочку, приведшую штабс-капитана к преступлению. Заодно выяснились такие подробности, что впору было крутить дырочки под награды, так как пороховым заводом, и прессовым цехом патронной фабрики, дело вовсе не ограничивалось. Предполагалось перекупить ряд стратегически важных предприятий, чтобы под видом переоборудования развалить всё производство. Количество денег и людей, задействованных в операции были столь значительными, что в итоге пришлось подключать военную контрразведку, и Московский Уголовный Сыск, так как многие фигуранты поспешили лечь на дно в прямом смысле слова, имея в виду дно общества.

Николаю пришлось оставить учёбу, и влиться в один из летучих отрядов, занимавшихся арестом наиболее титулованных и опасных особ.

Волна арестов, облав, и обысков настолько грозно громыхнула в Москве что генерал Трепов уже вполне серьёзно подумывал объявить военное положение, но через неделю всё стало приходить в норму. А в следственных изоляторах и допросных камерах, только начиналась настоящая работа.

Эпилог

Выросшая внутри Тайного Приказа, ещё в десятом веке, и показывавшая свою силу особенно в тяжёлые годы, она была одним из последних рубежей охраны государства. И люди там служили совершенно особые. Те, для кого звания, заслуги и громкое имя были ничем. Цепные, нет даже не псы, а прикормленная волчья стая. Вот и сейчас, самый молодой из них, боярич Белоусов почувствовал что-то такое в простом деле о похищении документов, и не пристрелил наглеца штабс-капитана, а потащил его в Канцелярию, где опытные специалисты сделали всё остальное, раскрутив длинную цепочку из подлогов, предательства и вредительства, которые пышно расцвели на казённых заводах, и предприятиях производящих военную продукцию. Все нити вели в германское и ниххонское посольства, о чём дипломатам было уже сделано представление, о недопустимости статуса дипломатов с текущей деятельностью, а газетчики, получив хорошую тему для статей, вовсю поливали МИД Второго Рейха, помоями, упрекая в сталкивании страны в следующую войну. С ниххонцами всё было куда сложнее, но и они чуть притихли, когда столь масштабная операция провалилась.

Конечно главная заслуга во всём что случилось — Антона Ивановича Деникина. Это он, мгновенно оценив ситуацию, не гонясь за наградами, а работая на результат, подключил и основные силы полиции, и армейскую контрразведку. Так что боярский титул генерал выслужил примерно. Да и Духонин, чувствуя свою вину тоже развил бурную деятельность, заодно отловив в Генштабе пару шпионов. – Сергий сделал себе пометку в сложной схеме распределения наград.