Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей

— Я, — смущенно ответил Матвеев. — И сделаю это еще не один раз, если в том будет необходимость.

— Ежели бы этот половец не подкрался исподтишка, я бы сам с превеликим удовольствием снес бы ему голову в честном бою, но ты уберег меня от его подлости. За это проси чего хочешь — я умею быть благодарным.

— Я действительно могу просить все, что захочу? — уточнил Сергей.

— Мое слово крепко. Бери любую вещь из того, чем я владею.

— Не сочти за дерзость, княжич, но могу я в качестве трофея забрать эту половчанку? — указал Матвеев на Бике. — Я ее давно знаю. Благодаря ней я смог сбежать из половецкого плена, а тьмутараканская рать обзавелась двумя отличными половецкими воинами и одним лекарем.

— А ты малый не промах, Сергий, — расхохотавшись, сказал Роман. — Я думал их обеих себе оставить. Но что же я буду за князь, если не буду держать своих слов? Забирай эту половчанку — мне вторая больше приглянулась. Ну что, красавица, — обратился он к ошеломленной Бике, — собирайся, теперь ты наложница лекаря.

Не веря своим ушам, Бике вышла из шатра вместе с Сергеем и Кытаном.

— Ну вот мы и встретились, хатун, — улыбаясь, сказал Матвеев. — Я был уверен, что мы с тобой обязательно свидимся. Не бойся, я тебя для этого и забрал к себе, чтобы с тобой ничего не случилось. Теперь мы с тобой будем вместе. А что же хан Тарх и твои братья, они участвовали в битве?

— Мой отец умер еще прошлым летом, Сережа. А братья теперь стали ханами. Сакзь и Бегубарс тоже сражались сегодня. Не знаю, живы ли они сейчас. Но вместе мы с тобой быть не сможем, ведь я стала женой хана Гзака, — с горечью ответила девушка.

— Пусть достойный хан Тарх вечно пасет свои бесчисленные стада на бескрайних лугах Тенгри-хана, — вмешался Кытан, — Прости мое любопытство, хатун, но где же старый Осалук?

Бике кратко рассказала ему и Матвееву все свои приключения за последний год. Сергей поразился ее рассказу, особенно его впечатлила история с местью Осалуку. Парень еще больше ее зауважал. То, что она отзывалась о браке с ханом Гзаком, как о досадной необходимости, тоже почему-то пришлось по душе Сергею.

— Ты достойная дочь своего отца, хатун, — озвучил его мысли Кытан. — Он и сейчас, в загробной жизни, наверняка гордится тобой. А по поводу хана Гзака не переживай — ты больше не его жена. Стрела Сергея сделала тебя свободной. Я тому свидетель.

Матвеев обомлел. Значит, спасая княжича Романа, он застрелил не просто знатного кочевника в хороших доспехах, а настоящего половецкого хана, который по совместительству оказался мужем Бике. Вот уж правда неисповедимы пути Господни! И как теперь отреагирует на это девушка?

Но Бике не сильно расстроилась по этому поводу.

— Да покоится с миром бывший мой муж. Гзак был неплохим ханом и любил меня, но я его полюбить так и не смогла. Хвала Тенри-хану, у нас с ним не было детей. Теперь править ордой будет кто-нибудь из его младших братьев, но я не собираюсь становиться ему женой. Я теперь свободна, и я с тобой, — нежным голосом сказала Бике и обняла Матвеева. Кытан деликатно ускорил шаг, чтобы не мешать им.

— Я очень рад этому, моя хатун, — ответил парень и поцеловал ее. — Но пока прости меня, мне нужно продолжить перевязки раненых — очень уж их много оказалось. А для тебя я попрошу Кытана найти свободную палатку, и ты там меня подожди.

— Благодарю, Сережа! Я буду ждать тебя с гораздо большим нетерпением, чем тогда, в Шарукани.

И Кытан повел Бике к свободной палатке, а Матвеев продолжил заниматься лекарским делом.

На следующий день крестьяне из близлежащих деревень вырыли большую братскую могилу для погибших русичей. Их похоронили как героев под пение заупокойных молитв и звон священнического кадила. Всего в этой битве погибло тысяча триста восемьдесят русских воинов. Половцев осталось лежать на поле боя в три раза больше. Русичи проявили милосердие к погибшим врагам — они сложили большой погребальный костер, на котором сожгли всех павших кочевников.

А потом победители вместе со своими трофеями отправились в обратный путь в Чернигов. За ними тянулась вереница пленных половцев, среди которых были как простые воины, так и несколько беков, а также изрядно потрепанные ханы Шарукан и Сакзь. У Шарукана было много неглубоких ран и ушибов — помогли дорогие качественные доспехи. Сакзю повезло меньше — у него были сломана левая нога, несколько ребер и кровоточила рана в левом боку. Но больше всего их беспокоили не раны. Ханы предвкушали скорую расправу, которую устроят им озлобленные русичи за все их злодеяния и готовились встретить смерть достойно своему ханскому статусу.

Уходивших людей провожали долгими взглядами сытые черные вороны. Им вчера досталась щедрая добыча. И теперь еще много дней и они, и дикие лесные звери будут лакомиться двуногими, еще недавно считавшими себя хозяевами природы.

В Чернигове князя Святослава и его дружину встречали с большим торжеством. Новость о неслыханной победе в битве на реке Снови сильно опередила самих участников битвы. Все горожане, от мала до велика, высыпали на улицы и, несмотря на промозглую сырость и моросящий дождь, приветствовали победителей, как героев, и глазели на связанных половецких ханов и беков. Вслед им летели плевки и проклятия.

Князь Святослав наслаждался своим триумфом. Рядом с ним ехали его сыновья, разделившие вместе с отцом вначале горечь поражения, а теперь и радость победы. Разведчики уже доложили князю, что, узнав о разгроме половецкой орды, пленении ханов Шарукана и Сакзя и гибели хана Гзака, остальные ханы сняли осаду с Переяславля и увели свои орды обратно в степи. Значит, теперь можно будет объединиться со Всеволодом и выгнать Всеслава из Киева. Душу честолюбивого Святослава грела мысль о том, что он без поддержки других князей, только силами своей черниговской и тмутараканской дружины сына Глеба смог одолеть такую мощь. Восторженные возгласы черниговцев, славивших своего боевого князя, были для него, как сладкий мед. И подумалось Святославу, что теперь и киевский престол для него вполне досягаем. Ведь Изяслав по-прежнему в Польше и возвращаться пока не собирается, а когда вернется — уже поздно будет. Народ всегда поддержит скорее князя-победителя, чем беглого князя. Осталось только победить Всеслава… Такие мысли проносились в голове Святослава Ярославича, пока он ехал по черниговской мостовой к своему терему, и князь не спешил их отгонять.

Возле княжеского терема Святослава Ярославича помимо челядников ожидал старый волхв. Он в пояс поклонился князю и поднял на него испытывающий взгляд.

— О, Кудеяр! Признателен тебе за твою помощь. Без нее туго бы нам пришлось, — сказал князь, слезая с коня. — Слово свое я держу. Приглашаю тебя завтра на пир, а там и поговорим о твоей награде.

— Премного благодарен, княже! Приглашение твое принимаю — уж и не припомню, когда я последний раз бывал на княжеском пиру.

На том они и расстались. А потом все — от самого князя Святослава до последнего ополченца, участвовавшего в битве, отправились по баням — крайне необходимо было согреться после промозглой ноябрьской сырости северских болот и хорошенько отмыться перед завтрашним пиром. Распаренный после бани Матвеев устало добрел до своего места в общинном доме воинов и уснул, согреваемый мыслями о великой победе в битве, в которой он принимал непосредственное участие. Но более всего его радовало то, что теперь он снова мог быть с Бике. Осталось только найти место для их совместного проживания. Пока же его возлюбленную, как и всех пленных половчанок, отвели в отдельную избу. Половецким ханам и бекам повезло меньше — их уделом на долгое время должен был стать холодный поруб.

А утром состоялся большой пир в просторной гриднице княжьего терема. Сергей, Кытан и Тихомир с Артемием пировали за одним столом с лучшими тьмутараканскими воинами по личному приглашению князя Глеба. А через стол от них сидел Кудеяр, расчесавший по такому важному поводу свои вечно спутанные волосы и бороду. Епископ черниговский, сидевший неподалеку от князя Святослава, бросал на волхва неодобрительные взгляды, но ничего не говорил, опасаясь князя.