Генеральный попаданец 4 (СИ) - Коруд Ал

В моем времени все началось все с того, что группа офицеров, сторонников президента Сукарно, опираясь на полк президентской охраны во главе с подполковником Унтунгом Шамсури, полковником Латифом и генералом Супарджо, решила выпилить верхушку сухопутных войск, строившую очередной заговор. В итоге в моем времени пострадали все. Сотни тысяч коммунистов были попросту уничтожены, и воцарился диктаторский режим Сухарто. Страна надолго легла на прозападный курс. Очко в пользу Америки!

Но Сухарто ликвидировали по моему приказу раньше 30 сентября, но президент и его «прогрессивные офицеры» все равно не смогли произвести чистку. Или среди тех здорово текло, или опять вмешались британцы с ЦРУ. Так или иначе, переворота не произошло, но то тут, то там возникли многочисленные мятежи. Армия в полном составе не подчинялась президенту Сукарно. Особенно досадила дивизия Силиванги на западе Явы, настоящий бастион антикоммунизма в индонезийской армии, ещё в 1948 отличились под командованием Насутиона резней сторонников КПИ в Мадиуне. Сукарно бежал в центральную Яву, где гарнизоны дивизии Дипонегоро были на его стороне.

Так же как большая часть ВВС, обучавшихся в СССР — маршал Дани даже организовал изучение личным составом марксизма, а ещё было у него много сторонников в ВМФ и Морской Пехоте. Кроме того, сторонников Сукарно хватало на Борнео/Калимантане, в войсках с 1963 воевавших с Малайзией за Северное Борнео. Наша разведка посоветовала Мао обратить именно на этот остров основное внимание. Там держаться можно было много. Но китайцы момент вмешательства проворонили. Самолет президента при неизвестных обстоятельствах пропал в джунглях. Я даже представляю себе эти обстоятельства в виде англичан.

И все эти два года ситуация складывалась ни шатко ни валко. Мы крепко втянулись в Северный Вьетнам, потом в Индо-Пакистанский конфликт, Ближний Восток. Мао пришлось основное время уделать на внутреннюю политику. Ни ресурсов, ни людей не хватало. Так что дождались.

Информация к сведению:

Генерал Сухарто, возглавивший, помимо вооруженных сил, и Оперативное командование по восстановлению безопасности и порядка, начал массовые репрессии против коммунистического движения. По всей Индонезии началась волна массовых убийств активистов Коммунистической партии, осуществляемых как военными, так и членами праворадикальных и исламистских группировок. В результате репрессий в течение нескольких месяцев было убито от 500 тысяч до 1 миллиона человек. Среди жертв антикоммунистической истерии были не только реальные активисты Компартии, но и большое количество людей, лишь подозреваемых в симпатиях к коммунистам, а то и вообще убитых случайно или по ложным доносам.

Главную роль в массовой резне играли фанатичные члены исламистских организаций. Известно, что списки коммунистов предоставлялись им агентами ЦРУ. То есть, уже тогда Соединенные Штаты, заинтересованные в свержении антиамериканского режима Сукарно и уничтожении индонезийской компартии, использовали фундаменталистов в качестве исполнителей «грязной работы». Коммунистов убивали ножами — «парангами», причем жертвами расправ становились не только активисты партии, но и все члены их семей — даже дети. Трупы бросали на дорогах, в провинциях Восточной Явы отрезанные головы водружали на шесты. Это привело к росту эпидемиологических проблем в целом ряде провинций страны, прежде всего — в цитаделях индонезийского фундаменталистского ислама — Восточной Яве и Северной Суматре.

Массовое убийство коммунистов имело место и на острове Бали, где традиционно проживают индонезийские индуисты. Здесь, в силу отсутствия значительного количества мусульманского населения, антикоммунистическую резню возглавили представители высшей индуистской касты, которые призывали к убийствам коммунистов, покушавшихся на основы традиционного кастового общества. Однако, коммунисты смогли оказать воинствующим индуистам сопротивление и лишь помощь прибывших парашютно-десантного полка коммандос и дивизии «Бравиджайя» помогли индуистским землевладельцам завершить уничтожение коммунистической партии на Бали.

Помимо миллиона убитых, до двух миллионов человек были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря. Жертвами геноцида также стали и представители китайского населения. В Индонезии, равным образом, как и в большинстве других стран Юго-Восточной Азии, проживала внушительная китайская диаспора. Китайцы играли важную роль в торговле, бытовом обслуживании населения, в связи с чем воспринимались крестьянами и городскими люмпенизированными слоями как эксплуататоры и перекупщики. Естественно, что погромы сопровождались мародерством китайских магазинов, лавок, мастерских, грабежами и убийствами китайских семей. Власть антикитайским настроениям не особо препятствовала, поскольку было известно, что КНР поддерживает Компартию Индонезии и может действовать через многочисленную китайскую диаспору.

12 марта 1966 года генерал Сухарто официально запретил Коммунистическую партию Индонезии и подконтрольные ей профсоюзы. Фактически резня 1965 года повлекла за собой уничтожение Коммунистической партии Индонезии. Судисман, избранный после убийства Айдита и Ньото руководителем партии, через год был казнен. Небольшое коммунистическое подполье сформировалось лишь в Блитаре в Восточной Яве, где в марте 1968 года крестьяне устроили массовое убийство членов исламистской партии Нахдатул Улама в знак мести за участие исламистов в убийстве коммунистических активистов. Вскоре после этой акции подполье в Блитаре было разгромлено.

Показательно, как так называемые демократические страны Запада восприняли ужасные по своему размаху убийства в Индонезии. Австралийский премьер-министр Гарольд Холт заявил, что цифра от пятисот тысяч до миллиона «приконченных коммунистов» свидетельствует о том, что переориентация в Индонезии произошла успешно. Соединенные Штаты Америки также приветствовали события в Индонезии, прекрасно понимая, что в результате прихода к власти Сухарто удалось уничтожить опаснейшего противника США в стране — коммунистическую партию, отстранить от власти «неуправляемого» левого лидера Сукарно и создать все условия для превращения Индонезии в американскую марионетку.

Глава 18

20 июля 1967 года. Крым. Дача Брежнева «Глициния». Откат истории

Кабинет в крымском дачном здании опять приведен в рабочее состояние, принимаю доклады от помощников. Они чертыхаются, что пришлось работать всю ночь, но ничего не поделаешь. Мне тоже не по нраву, что вместо отдыха приходится решать острые мировые проблемы. Как все-таки проще главе какой-нибудь Исландии. Бахнул Эйяфьядлайёкюдль или нет? Вот в чем их главный вопрос.

— Что нам известно о Мао Цзэдуне на данный час?

— Связь с ним пропала вчера, товарищ Главком. В последний раз он выходил в эфир в районе дислоцирования ракетных шахт в Ляонине.

Чертыхаюсь про себя. Не хватало нам еще ядреного конфликта. В Китае в последние месяцы творится что-то непонятное. Ляонин находится на северо-востоке, там позиции Мао сильны. С контролем Пекина и провинций северо-запада у Великого Кормчего особых проблем до последнего времени не было, то же самое можно было сказать про земледельческий юг. А вот на Тибет по горным перевалам потянулись караваны из Индии. В Дели с какого-то бодуна решили поиграть в геополитику. Ну в этом и мы виноваты, внушили им победный дух и дали оружие. В Маньчжурии и в Уйгурской области также было неспокойно. Мао, похоже, пережал с давлением на партийные структуры. Или слишком поверил в себя и ускорил «Культурную революцию». И в этом есть моя прямая вина. Извинялся за предшественников, стелил соломку, ублажал китайца. Да так и не смог выработать толковую политику в отношении КНР. Сейчас будем расхлебывать.