Генеральный попаданец (СИ) - Коруд Ал

В этой Вселенной я постараюсь провернуть аферу еще раньше. И Конституция нам потребуется совсем иная.

По другую сторону длинного стола расположился кандидат в члены Президиума, и председатель ВЦСПС Гришин. Он уже работал вторым секретарем Московского обкома партии и потому мое предложение стать первым принял охотно. Я успел с ним побеседовать и к своему удивлению нашел в Викторе Васильевиче понимающего человека в области градостроительства. Бесконечный рост столицы опасен, тогда Москва начнет забирать слишком много ресурсов, не отдавая ничего взамен. Будущий хозяин столицы СССР согласился со мной, что стоит развивать города-спутники.

Я даже высказал ему свое предложение. Организовать перед студентами столичных Вузов такой выбор: или ехать по распределению на престижные места в республики, в Сибирь, или выбрать более скромную должность в одном из Подмосковных городков. Наполнив Подмосковье кадрами, мы сможете вместе создать «Территорию опережающего развития». Близость научных центров, множество предприятий ВПК и лучшая по сравнению с другими областями РСФСР насыщенность инфраструктурой позволит нам быстрее провести важный для будущего страны эксперимент. И мне понравилась реакция Гришина. Он тут же учуял неясную пока перспективу.

Сидящий с Гришиным кандидат в члены Президиума с ноября 1964 года Демичев человек на самом деле более сложный, чем мы считаем. В 1960‑е годы Отдел пропаганды был одним из форпостов партийной ортодоксии внутри ЦК КПСС, особенно в сравнении с куда более либеральными отделами культуры и науки. Причиной этого стал набор в него в середине 1950‑х годов большой группы бывших комсомольских функционеров позднесталинского времени, свежеиспеченных выпускников АОН при ЦК КПСС. Смена поколений сотрудников, как можно предположить, проделанная с идеей освобождения от наследия сталинизма, привлечения молодых и хорошо образованных кадров, как ни странно, обернулась усиленной «сталинизацией» отдела, затянувшейся на более чем десятилетие.

Профессионально сложившиеся, как руководители в условиях сталинской перманентной мобилизации конца 1930‑х — 1940‑х годов, в атмосфере чисток, террора и кампаний по борьбе с косполитизмами молодые функционеры попросту не знали ничего иного. Пришедший на смену Леониду Ильичёву Петр Демичев поставил своей целью «борьбу со скрытыми сталинистами». И действительно, к началу 1970‑х годов идейный климат в Отделе пропаганды существенно изменился. Как вам такие пироги? Это точно не возвращение назад.

Аппарат Суслова вообще крайне сложный и насыщенный странными людьми орган. С ходу в нем не разобраться. На правом фланге выжившие сталинисты. В отделе пропаганды их представляли три заведующих секторами: по союзным республикам — Николай Черных, издательств — Ираклий Чхиквишвили, внешнеполитической пропаганды — Борис Александровский. Русскими националистами, то есть теми, кто оказывал поддержку всему «подлинно русскому» и чинил препятствия «евреям», из числа сотрудников отдела на рубеже 1960‑1970‑х годов были замзав отделом Николай Свиридов, завсектором журналов Иван Кириченко и его сотрудники Феликс Овчаренко и Андрей Сахаров. Почти все они были активными участниками «Русской партии». А на другом крыле отдела появились «прогрессисты» с идеей социализма «с человеческим лицом». Их ярким воплощением стал впоследствии небезызвестный Яковлев. Разнообразные «сусловцы» являлись идеологическим центром отдела.

Так что для меня лучший выход из положения — понемногу задвигать этих придурков от реальных возможностей. Ссориться — себе дороже. Поэтому Петр Нилович сейчас в моем кабинете. Мне требуются умные соратники. Которые как раз в мою сторону пристально посматривают. По сути мы «заговорщики» и нарушаем Устав партии. Я безо всяких предисловий передаю «заговорщикам» папку, полученную от Ивашутина. На каждого можно найти компромат. В том числе и на председателя КГБ. Да он и сам собирал на меня досье. Позже в одном из интервью обмолвился:

«Понимаете, я, как никто, по роду своей деятельности знал вначале о том, что и как делалось для освобождения Хрущева от власти, и потом — как этой властью стал распоряжаться вновь испеченный генсек и, конечно, через охрану — все нехорошие подробности его личной жизни. Можно сказать, таким образом в моей голове само собою (независимо от моего сознания) стало складываться, как сейчас любят говорить, 'досье на Брежнева».

Как и рассказал о своем непосредственном участии в смещении Хрущева. Ай да Ильич, всех развел и с места попер. Это вам не заурядный герой анекдота. Семичастный вдобавок на голубом глазу утверждал, что сам Брежнев предложил председателю КГБ физически устранить Хрущева, а тот вроде как категорически отказался. Было ли так на самом деле, не ведаю. Память реципиента угрюмо помалкивает. Так что я совершаю процесс смены власти быстрее. Время не ждет! Каждый потраченный впустую год работает против СССР.

Гасите врагов руками их врагов!

Но вы присядьте для начала, пока товарищи изучают горячий материал. Это была присказка, сказка будет впереди. С полученной от начальника ГРУ папкой, я прицепом обзавелся кучей проблем. Ведь этот компромат Ивашутину скинули так называемые «глубинники», старые кадры НКВД. Им председательство сначала Шелепина, а затем его продвиженца Семичастного было, как серпом по яйцам. Терялись кадры, менялись выстроенные годами ходы и установки. Между тем «глубинники» хотели видеть на посту главы госбезопасности своего человека — Евгения Питовранова. Это бы давало им гарантии, что чистки в их отношении в КГБ прекратятся. В ходе заговора против Хрущева в СССР вернулись многие из «глубинников», которые ранее покинули родину. В июне 1964 года приехал Борис Иванов, резидент в Рокфеллеровской вотчине Нью-Йорке в 1962–1964 годах; в сентябре — Алексей Крохин, глава КГБ в ГДР в 1961–1964 годах; в октябре — Николай Перфильев, глава КГБ в Венгрии. Крайне опасные для партноменклатуры люди.

Питовранова в той эпохе турнут из органов и назначат в феврале 1966 года зампредом президиума Торгово-промышленной палаты СССР, занимавшейся внешторгделами под «крышей» КГБ. Главой этой структуры с 1944-го был Михаил Нестеров, который в 1930-е годы возглавлял Англо-русское кооперативное общество в Лондоне. С помощью ТПП шли не только официальные, но и неофициальные контакты с различными «центрами силы» на Западе. Так что Питовранов на самом деле оставался на тайной службе. Мне же это ведомство будет необходимо совершенно для иных дел. Только вот такого зубра, как Питовранов я здорово опасаюсь. До коликов в печени. Поэтому пока лишь осторожно шебаршу гадюшник под названием советские органы безопасности.

Но прошлой истории был еще один кандидат на пост председателя КГБ. Николай Миронов — один из ключевых участников свержения Хрущева. Он наряду с Шелепиным, Косыгиным и Подгорным играл ведущую роль в вербовке заговорщиков. С 1956 года Миронов возглавлял ленинградское управление КГБ и, скорее всего, им планировали заменить Семичастного. Однако через 5 дней после свержения Хрущева, Миронов в составе советской делегации вместе с начальником Генштаба маршалом Бирюзовым, отправился в Белград на празднование 20-летия освобождения Югославии от немцев. 19 октября самолет потерпел крушение при заходе на посадку. На похоронах Миронова Брежнев не скрывал слез. Что их, черт возьми, связывало? Сколько тайн похоронено советской истории помимо архивов.

— Какие мнения, товарищи?

Я бы не сказал, чтобы кто-то из собравшихся выглядел удивленным или сильно недовольным. Разве что Суслов попытался на своей узкой физиономии состроить более серьезное выражение. Хотя вышло ожидаемо уныло. Хоспади, и эти люди правят второй сверхдержавой планеты? Но если вспомнить про нынешние Штаты, там не особо лучше. Мир в руках полных придурков! Наш главный идеолог, считающий себя вторым человеком в стране, первым и высказался: