Коготь тигра (ЛП) - Браун Дейл

Феникс несколько долгих мгновений смотрел на своего вице-президента, затем пожал плечами и спросил: «И что?»

«Значит, ничего», - сказала Энн, улыбаясь. «Мне это нравится. Мне нравится злиться.»

ДЕСЯТЬ

Дневная акция протеста только начиналась. В течение последних нескольких недель собирались праздные докеры на причалах Ванма Цзячжай на северо-востоке Шанхая, организаторы подстегивали их, произнося речи с помощью мегафона, затем разгневанная толпа маршировала по авеню Учжоу к зданию правительственной администрации в нескольких километрах от отеля, протестуя против сохраняющихся высоких цен на продукты питания, увольнений, инфляции и предполагаемого безразличия правительства к стремительному экономическому коллапсу, охватившему Китай. Поначалу их численность была скромной, всего несколько сотен, но теперь протестующих насчитывались тысячи, достаточно большие, чтобы перекрыть Шанхайскую кольцевую скоростную автомагистраль в час пик, что еще больше разозлило всех. Знаки и транспаранты, которые протестующие принесли сначала, все еще были там, но в гораздо большем размере и количестве, и все больше и больше протестующих приносили инструменты, цепи и другие приспособления из доков.

Протесты начались двумя месяцами ранее, после сообщений в новостях о применении Китаем ядерной глубинной бомбы в Южно-Китайском море. Сначала все вовлеченные страны отрицали это, но вскоре независимые тесты подтвердили низкие уровни загрязнения моря плутонием. Несмотря на это, общественный резонанс был не таким громким, как можно было ожидать: Китай заявил, что отреагировал из-за предполагаемой атаки подводной лодки на его авианосную боевую группу, которую Тайвань не отрицал; уровни загрязнения были не очень высокими и все еще снижались; морскому дну и близлежащим коралловым образованиям был нанесен минимальный ущерб; и Китай пообещал компенсировать всем вовлеченным лицам гибель и нанесенный ущерб.

Однако дело было далеко не закончено. Общественность не заметила астрономического роста страховых тарифов для грузовых судов, проходящих транзитом через Южно-Китайское море, Восточно-Китайское море и Желтое море — любой водоем, в котором патрулировал китайский военный корабль или в пределах досягаемости китайской авиабазы. Для большинства частных компаний было просто слишком рискованно страховать судно, путешествующее где-либо вблизи материкового Китая, и компании, которые действительно выписывали страховые полисы, взимали огромные премии. В результате стоимость всего, от одежды до электроники, почти удвоилась за ночь. На складах и на причалах начали скапливаться непроданные товары. Китайское правительство пыталось субсидировать зарплаты рабочих, но вскоре начались увольнения, и через несколько месяцев сотни миллионов по всей стране остались без работы. Инфляция, выражавшаяся двузначными числами, исчислялась не ежегодно, а ежемесячно.

Сразу стало очевидно, что этот марш протеста безработных докеров отличался от других. На всех других маршах городская полиция была наготове, чтобы защитить магазины и пассажиров пригородных поездов, и насилие редко имело место, но на этот раз протестующие заметили, что чем ближе они подходили к зданию правительственной администрации, тем больше они видели солдат и бронетехники на улицах. К тому времени, когда они были в двух кварталах от административного здания, проспект был полностью перекрыт солдатами, вооруженными автоматическим оружием. В центре проспекта стоял грузовик с большой прямоугольной панелью наверху, установленной на пьедестале, который напоминал чистый белый рекламный щит.

Перекрывая скандирование протестующих, голос из громкоговорителя произнес: «Внимание, все протестующие, внимание, это майор Ли Дэчжу, командир 117-го подразделения народной вооруженной полиции из казарм Чжималоу. Настоящим Управление безопасности муниципалитета Шанхая, мэр Шанхая и Министерство безопасности приказывают вам немедленно разойтись по домам. Вы можете быть уверены, что ваши жалобы на правительство были услышаны и будут рассмотрены руководителями вашего правительства. Вашим присутствием здесь ничего нельзя добиться, а эти протесты препятствуют передвижению ваших сограждан. Немедленно возвращайтесь домой к своим семьям».

«Мы не уходим!» — прокричал в ответ протестующий с мегафоном. «Ежемесячных денег на пособие по безработице, которые мы получаем, не хватит даже на еду на две недели! Наши домовладельцы угрожают выставить нас на улицу, если мы не заплатим арендную плату!»

«Никто не останется без крова во время этой чрезвычайной финансовой ситуации», - сказал Ли. «Всекитайский народный конгресс голосует за выделение дополнительных средств на пособие по безработице. Все, что можно сделать, делается! Вы ничего не можете сделать здесь в это время, и вы нарушаете движение! А теперь иди домой!»

«Вы говорите нам одно и то же каждый день!» — выкрикнул другой протестующий. «Но никто в Пекине нас не слушает! Впустите нас, чтобы поговорить с мэром и городским советом!»

«Вы были предупреждены!» — сказал майор. «Немедленно расходитесь и отправляйтесь по домам! Разрешено использование специальных систем контроля толпы! Немедленно расходитесь!»

«Мы не уйдем, пока с нами не поговорит мэр!» — кричал протестующий. «Если он не выйдет поговорить с нами, мы войдем!» Толпа начала продвигаться вперед.

Ли поднес портативное радио к губам, нажал кнопку микрофона и произнес: «Зеленый уровень, джиху ó.»

В этот момент первая сотня протестующих, возглавлявших толпу, остановилась и начала похлопывать себя по рукам и лицу, как будто их кожу забросало горячим песком, принесенным ветром. Те, кто был дальше в толпе, все еще шли вперед, сталкиваясь с остановившимися впереди, а затем у тех, кто двигался вперед, возникло то же странное ощущение на их телах. Но теперь замешательство начало перерастать в панику, поскольку пострадало все больше и больше толпы. Люди бросились врассыпную, не думая о том, с кем они столкнулись. Несмотря на странное ощущение, многие из толпы все еще шли вперед.

«Желтый уровень», - приказал Ли.

Теперь ощущение попадания в песчаную бурю превратилось в ощущение стояния перед открытой печью. Крики боли и страха быстро сменились воплями паники. Люди больше не пытались смахнуть песок — они пытались защититься от обжигающего жара, хотя они не видели огня и их кожа, казалось, не пострадала. Некоторые пытались потушить огонь, который они чувствовали, бросаясь на землю и катаясь. Не было ни слезоточивого газа, ни звуков пуль или дробовиков, но люди падали на землю, как подстреленные. Наконец толпа перестала наступать, и они бросились налево и направо, чтобы убраться подальше от того, чему их подвергали…

… и когда они забегали за здания или мчались по прилегающим улицам, ощущение, что их поджигают, исчезало.

«Идите сюда!» — крикнули несколько протестующих своим товарищам, которые все еще корчились от боли на открытом месте, и когда они побежали в укрытие, боль прекратилась. «Что происходит? Что происходит?»

«Я видел нечто подобное по телевизору», - сказал другой рабочий. «Держу пари, что это та большая вывеска посреди улицы».

«Знак? Какое это имеет отношение к чему-либо?»

«Это не знак — это микроволновый передатчик», - сказал другой мужчина.

«Микроволновка? Ты шутишь?»

«Помните, тот майор говорил что-то о «специальных системах контроля толпы»? Готов поспорить, что именно об этом он и говорил. Полиция использует против нас микроволновые печи! Микроволны нагревают жидкости в наших телах, не обжигая кожу.»

«Как мы собираемся закрыть эту штуку?»

«Я думаю, что это направленное воздействие — я не видел, чтобы кто-нибудь из полицейских, стоявших рядом, пострадал, и как только мы забежали за это здание, боль прекратилась», - сказал другой. «Я думаю, что если мы будем торопить события со всех сторон, это также не повлияет на нас».