Небо в огне (СИ) - Ковригин Алексей

— Представляете? Этот чинуша не хотел учитывать те два «Ньюпорта», что сбили «Ковбой» и «Счастливчик»! На них, мол, нет никаких подтверждающих документов. Так как они упали на вражеской территории и ему никак нельзя их учитывать без независимого документального подтверждения! — Шарль негодующе фырчит. — Но я тут же предложил немедленно слетать на предполагаемые места падений на нашем «Фиате», пообещав ему, что в случае необходимости могу сесть на ближайшей полянке, чтобы он смог лично осмотреть все сбитые самолёты, если этого потребуется для их более точной идентификации. И что вы себе думаете? Он тут же поверил мне на слово, как «честному офицеру»! — громовой хохот заглушает его слова.

Но в общем-то, это именно благодаря расторопности Сен-Жака мы смогли заработать на своих «призовых». И довольно внушительную сумму. Он даже рвался съездить в Толосу, чтобы на месте разобраться, отчего нам подтвердили так мало уничтоженных пушек? Еле отговорил. Во-первых далеко, а во-вторых, пушки пригодные к ремонту могли утащить те же наварцы. Но всё остальное нам засчитали без возражений, даже четыре зенитки в Вера-де-Бидасоа и три в Миранда-де-Эбро, а ведь это сегодня вражеская территория! Видимо желание «слетать и тщательно проверить» больше ни у кого из интендантов не возникло. Остальное уничтоженное нами вооружение оказалось уже на освобождённой территории и отступающие захватчики на этот «металлолом» просто не стали тратить своё время и силы. А «Бискайское авиакрыло» прилетело только «к шапошному разбору», когда вся техника была нами практически уничтожена и поэтому «на долю в трофеях» не претендовало, хотя и жутко нам завидовало.

Мол, пока они там в горах Кантабрии «кровь проливали», мы тут трофеи на халяву собирали. Такие слухи до нас тоже докатывались, но в открытую, эту чушь ни у кого не хватил духа нам высказывать, ну и слава богу. А не то опасаюсь, что мои парни не стали бы с завистниками миндальничать и доходчиво объяснили тем, кто же тут на самом деле «кровь проливал», а кто «в носу ковырялся». Кстати, а решение о премировании технического состава на собрании лётчиков эскадрильи не вызвало никаких возражений и было принято единогласно. Каждый наш оружейник и механик, за свою «командировку» в Виторию-Гастейс, после зачисления «премиальных» на расчётный счёт ЧВК, получит по одной тысяче долларов, они этого заслужили. Даже наша молодёжь, Элорри и Энеко, решением собрания получат по пятьсот долларов из «призовых», они их заработали своим честным трудом. Шарлю уже перечислил две тысячи «из фонда Арматора», он хоть и не летает, но именно на нём лежит вся эта нервотрёпка по учёту и «монетизации» наших трофеев. Так что, заслужил однозначно.

В пятницу началась наша боевая работа. Ну, как «работа»? На нас нагрузили патрулирование границ. Мол, «Корсары» и так «прохлаждались» две недели, пока остальное «Бискайское авиакрыло» несло на себе «все тяготы и лишения». Ага, то мы не знаем, как они их «несли». Однако противопоставление «Корсаров» и «Бискайского авиакрыла» с подачи майора, мне как-то вот совсем не понравилось. Хорошо понимаю, что Ромеро мутит что-то своё, но вот что именно и для чего это ему нужно мне пока непонятно. Однако бывает не только «любовь с первого взгляда», «неприятие» тоже случается. Да и хрен с ним. Но если он посчитал, что мы начнём возмущаться, так очень сильно просчитался. И пока остальные пилоты «Бискайского авиакрыла» отдыхали, а их механики копались в двигателях и планерах, мы летали и наслаждались этой возможностью. Ежедневнов семь часов утра в небо взмывала первая пара и летела в направлении строго на запад чуть более полусотни километров, до стыка границ Кантабрии и Бискайи. После чего взяв направление на юг и пройдя над посёлком горняков Ланестоса, начинала своё патрулирование вдоль всей границы до соседнего с Францией города Ирун, откуда возвращалась уже на «Бильбо-два».

И хотя перед вылетом наши топливные баки заливались «под пробку», однако спустя три часа они оказывались практически уже сухими. Паспортная дальность полётов для наших самолётов девятьсот километров, вот мы и наматывали эти километры, «петляя» между долинами и вершинами, так как нас вновь строго предупредили насчёт «провокационных пролётов», запретив срезать углы и пролетать над чужой территорией. Затем следовал отдых и спустя три часа вновь в полёт. Каждый час в небо уходила очередная наша пара и требование майора Ромеро «надёжно прикрыть границы» мы выполняли, хотя он настаивал, чтоб наши самолёты «вылетали сразу и во всех направлениях», и барражировали в воздухе постоянно. Не идиот ли? У нас топливные баки-то не безразмерные, а были бы у меня три эскадрильи, так и этого было бы мало. И мне откровенно начихать на его «хотелки», я у него даже «в оперативном подчинении» не нахожусь. Такой статус был прописан только у старого командующего ВВС, но вот о новом, майоре Ромеро, президент Агирре как-то подзабыл в суете, а сам я напоминать ему об этом не счёл нужным. Перебьются! Оба…

Через две недели нагрузка снизилась вдвое, а ещё через неделю до нас довели приказ «о постоянной готовности» и все полёты практически прекратились. Но как полагаю совсем не потому, что наш командующий ВВС вдруг сменил «гнев на милость», а в силу того, что каждый такой «разведывательный вылет», это дополнительно ещё полсотни баксов к окладу пилота. Однако поняв, что подобными нагрузками «Корсаров» не смутить, «баловать плюшками» нас тоже прекратили. И наши «полёты» продолжились, но теперь уже в форме «пеший по-лётному». Хотя азарта в этих «учениях» было ничуть не меньше, чем в настоящем бою. Мои парни хорошо усвоили, что лучше уж отрабатывать практику на земле, чем хлопать глазами в воздухе. Тем более, что у бомбёров появился ещё один «дипломированный» командир и учили его в школе на совесть. Правда Мартинес «рвался в бой» на стороне истребителей, но пока его направили в помощь Шарлю. И теперь «Корсарам» приходилось атаковать и отбиваться от атак бомбардировщиков под руководством командиров имеющих понятие о воздушном бое.

Из этих учебных схваток мы выяснили следующее: Один на один любую эскадрилью, будь то истребительная или бомбардировочная, мы легко «крыли как бык овцу». За счёт нашего преимущества в численности и в вооружении. При схватках против двух или трёх эскадрилий в большинстве случаев также выходили победителями, но тут уж приходилось «попотеть». Однако в нашем «арсенале» уже были такие реальные схватки, так что оставалось только отточить мастерство. Вот против полка из четырёх эскадрилий мы проигрывали однозначно. Несмотря на то, что и такой реальный боевой опыт у нас тоже был возле пулемётного форта. Но по правде говоря у нас там вначале всё-таки бой был против трёх эскадрилий, а затем уж четвёртую «попутно уконтропупили». Так что прежние боевые схватки нам также пошли на пользу и теперь мы уже реально можем оценить «свой потолок».

А вскоре уже и мне пришлось «отражать атаки» моих молодых лётчиков, жаждущих заполучить увольнительную в город. Тот «корпоратив», на который я не подумав выдал «добро», напомнил моим молодым пилотам, что они «парни бравые», а вокруг не только самолёты имеются, но оказывается, что и девушки встречаются, причём вполне себе даже миленькие. Но увольнительные давал только на выходные дни, а в будние «учёба и ещё раз учёба». Смирились. Но думаю ненадолго и первый «звоночек» уже прозвенел. Капитан Сен-Жак, «старый пень конь», первым съехал на съёмное жильё и я даже не удивился этому. Удивился другому, он теперь «квартирует» у донны Марии! И все мои лётчики имеют подобное право и ограничивать их в выборе места жительства не собираюсь. Единственное условие, чтобы пешком до аэродрома было не более получаса. Но за это время можно половину Бильбао пробежать. А мои механики и оружейники вообще живут в своих домах, приезжая на аэродром на машинах или велосипедах, и переводить их на казарменное положение даже не собираюсь, так чем лётчики хуже?