Фактор беспокойства (СИ) - Ковригин Алексей

Теперь вот думаю, а может власти Франции специально «сослали» Льва Давидовича в курортный приграничный Андай, в надежде на то, что он «сам догадается и сбежит», к великому облегчению французской полиции? Да и власти Испании внезапную «миграцию на север» своих « леммингов пламенных революционеров» очень уж как-то совсем подозрительно «проморгали». Или всё-таки о чём-то догадывались, но только делали вид что ничего не замечают? И затем тоже с превеликим облегчением помахали платочками вслед «уплывающим в закат»? Но это всего лишь мои догадки. И вообще весь этот громкий фарс с «походом революционеров» в Бразилию для меня выглядит очень странно. Слишком всё как-то нарочито и с привлечением ненужного внимания. Как по мне, так раз уж задумали что-то «незаконное», так надо делать это в тайне и без аншлагов. В Испании у Троцкого много сторонников в среде левых социалистов, Кортес Каталонии даже хотел пригласить Льва Давидовича из Франции к себе «в эмиграцию», однако против выступило республиканское правительство. И с чего бы это «Льва Революции» понесло за океан? Мне это совершенно непонятно.

* * *

А вот город Бильбао сегодня очень сильно отличается от того, что я помню по своему прошлому. В моём времени административная столица провинции Бискайя была застроена небоскрёбами и просто высотками из стекла и бетона, ничем не отличаясь от остальных развитых городов Европы. Но сейчас я словно бы приехал в совершенно другой и незнакомый мне город. И первое отличие — это отсутствие моста Ла Сальве через Нервьон Ривер. Блин… Его же ещё не построили! Нифига себе⁈ Проезд по каменному мосту святого Антонио перекрыт для транспорта из-за дорожных работ и как мне теперь на другой берег перебираться?

Хорошо что вовремя вспомнил про подвесной мост в городке Гечо. В прошлой жизни так ни разу им и не воспользовался, просто такой нужды не было, но сейчас это чудо инженерной мысли пригодилось как нельзя кстати. Пришлось сделать «небольшой крюк» в двадцать километров, но удовольствие от двухминутной переправы через реку «на тельфере» того стоило. Из-за чего и в Бильбао въезжаю со стороны моря от городка Португалете. На всю дорогу ушло больше сорока минут, так как местность совершенно мне незнакома. В будущем всё вокруг было основательно перестроено, вот и довелось покрутится по округе, сворачивая не на тех развилках и затем возвращаясь назад. Небоскрёбы в городе отсутствуют, однако трёх, четырёх и пятиэтажных домов хватает. На улицах города вместо асфальта лежит брусчатка, но это только придаёт городу «старинный колорит».

Ещё переправляясь по мосту-транспортёру через Нервьон Ривер поразился количеству пакгаузов вдоль всего её побережья. Судя по числу пришвартованных к причальным стенкам и дебаркадерам грузовых пароходов и оживлённой суете вокруг них старый порт сегодня вполне себе ещё жив и востребован. Это в моё время он был перенесён уже в самое устье реки, а причальные стенки оделись в гранит и вместо унылых складов появились шикарные набережные. Мне надо именно туда. Судя по тем объяснениям, что когда-то услышал от Алессандро, его автомастерская находится где-то в районе будущего музея Гуггенхайма и немного попетляв среди пакгаузов наконец-то нахожу нужный мне адрес.

Зря только плутал среди складов. Видимо в прошлый раз не совсем понял объяснений Гарсия, да и сам как-то не догадался, что жилые дома даже в старину не строили в «промзоне», а здесь целая улица в два десятка двухэтажных кирпичных домов с большими подворьями. Архитектура домов выполнена в стиле раннего барокко и недвусмысленно указывает на то, что строительство этого квартала происходило в конце семнадцатого века, изначально предназначаясь именно для «гильдии гужевых перевозчиков». На что как бы намекает и ширина проезжей части улицы, мощенной тщательно подогнанной крупной брусчаткой, предназначенной явно для свободного проезда в ряд сразу двух гружёных тяжёлых телег, что в общем-то довольно нетипично для испанских городов, имеющих в своём большинстве узкие улочки, где и одной-то телеге толком негде развернуться.

Дома, сплошь украшенные портиками, антаблементами, пилястрами и прочими украшательствами характерными для стиля барокко выглядят немного помпезно и вычурно, но респектабельно и солидно. Даже немного грустно становится от того, что в моем времени всю эту пышную красоту снесли в угоду строительства музея Гуггенхайма, никак не вписывающегося в этот архитектурный ансамбль. Въезд во двор дома закрыт и немного поколебавшись, оставляю свою «ласточку» перед воротами. На моё счастье кованая решетчатая калитка оказалась незапертой. Вхожу во двор и с интересом начинаю осматриваться.

Сам двор небольшой, со стороны улицы огорожен высоким кирпичным забором с прочными дубовыми воротами. Вход в дом со стороны двора, сразу напротив дома расположены мастерские, когда-то бывшие конюшней и каретным сараем. Меня никто не встречает, да это и немудрено. Судя по гулким ударам кувалды и звону железа «день жестянщика» в автомастерской в самом разгаре и шум двигателя моей «Сюизы» просто никто не услышал. Захожу внутрь и поначалу ничего не вижу. На улице светит яркое солнце, а в помещении несмотря на два небольших окна царит таинственный полумрак, но вот моё появление замечают сразу.

— Сеньор? Вы что-то хотели? — различаю силуэт мужчины у наковальни и направляюсь к нему.

— Добрый день, сеньор! Меня зовут Мигель Лапин, я из Советского Союза. У Вас в городе проездом. Ищу своего старого знакомого по Одессе, Алессандро Гарсия. Не могли бы Вы подсказать где я могу его увидеть? — несомненно передо мной находится Пабло, младший брат моего бывшего тренера. Они очень похожи внешне, вот только Пабло намного моложе. На вид ему лет двадцать пять и он немного шире в плечах, чем был его старший брат при первой нашей встрече.

— Алессандро? К моему большому сожалению брата сейчас нет дома. У него появился срочный заказ на выезде, он вернётся только ближе к вечеру. Кабальеро Лапин, если хотите что-то ему передать на словах, можете сделать это через меня. Или могу предложить Вам подождать его возвращения в доме за кувшинчиком молодого вина.

Тут на пол мастерской падает тень и девичий голосок произносит с явным ехидным подтекстом:

— Пабло! Донна Ирене приготовила отцу обед. Ты уже починил машину, или опять пойдёшь пешком? — раздаётся язвительный смешок: — правильно отец говорит, что тебя надо почаще гонять «в хвост и гриву», чтоб у тебя не только руки, но и голова работала!

Оборачиваюсь на голос и замираю. Зрение вновь играет со мной свои злые шуточки. Из полусумрака автомастерской в ярких солнечных лучах вижу только просвечивающий сквозь материю платья смутно различимый силуэт девушки с ярким пламенным ореолом вокруг головы. Лицо разглядеть никак не удаётся, но вот стройная девичья фигурка сквозь ткань видится довольно отчётливо и моё сердце вдруг неожиданно пропускает удар.

— Лора? — но тут же смолкаю, понимая свою ошибку. Моя первая любовь осталась в далеком прошлом, что уже никогда не станет моим будущим.

— Ой! Извините меня сеньор, я Вас не заметила и подумала, что мой дядя один. — девушка явно смущена своей невнимательностью, но это ей простительно. Сам со света с трудом адаптировался к полумраку этой автомобильной мастерской.

Выхожу во двор и с интересом оглядываю юную барышню, от чего она смущается ещё больше и шустро проскальзывает в мастерскую. Нет, это мне только показалось, она ещё совсем подросток и совершенно не походит на мою Лору. В той жизни я вырос довольно «большим мальчиком», мой рост при нашем знакомстве составлял почти метр девяносто, а моя подруга уступала мне лишь десяток сантиметров, но эта пигалица явно лишь чуть выше метра шестидесяти. Однако есть в них что-то схожее. Особенно эти большие изумрудно-зелёные глаза и натуральный цвет волос «венецианской блондинки». Но Лора уродилась очень светлокожей и по всему телу была сплошь усыпана хорошо заметными веснушками. От чего до встречи со мной жутко комплексовала по этому поводу и мне пришлось приложить немало труда убеждая подругу, что она мне нравится именно такой, какая она есть.