Характерник (СИ) - Ли В. Б.

Присоединенная территория огромная, на запад и север от 500 до 1000 верст. Волынь, Полесье, Галиция, Закарпатье, Белая Русь вошли в мою губернию, литовские земли вместе с Полоцком отшли к Псковской губернии, за исключением Курляндии и Лифляндии, оставшихся у шведов. На новых землях мне предстоит поднять местный люд из нищеты после прошедших войн, ввести новую власть. Состояние в них хуже, чем было в той же Подолии пять лет назад, когда я принял ее вместе с другими правобережными землями. Край обезлюдел, да и оставшийся народ настроен к нам недружественно, за столетия вхождения в Речь Посполитою пропитался чужим духом и моралью. Федор признал чрезвычайную сложность моей задачи, а после высказался:

- Иван, кроме, как тебе, мне некому поручить столь важное для нашего государства дело. Предпринимай как посчитаешь нужным, поможем всем, чем можем - людьми, казной, снаряжением, но добейся твердой власти здесь. Вся надежда на тебя, не требую, а прошу, не подведи!

Понимаю страстное обращение государя, его сердце полно тревоги за принятые под свою руку новые земли, пытаюсь успокоить:

- Федор Алексеевич, я выполню Вашу просьбу. Уверен, что мы вместе, с Вашей помощью, преодолеем все трудности, поднимем край, народ примет новые порядки. Понадобится не один год, но так оно случится, в этом у меня сомнения нет.

Вижу, высказанные заверения ободрили царя, моему слову он верит, затем вместе обсудили будущие действия и планы, по которым у меня появились первые наметки. Не стал задерживаться в Москве, после принятых в центральных ведомствах мер и заказов для новых земель отбыл в свою губернию приступать к долгой и кропотливой работе. Почти весь этот год, до самой зимы, мне пришлось провести в разъездах по разросшему краю, следить за восстановлением порушенных хуторов и сел, строительством новых поселений на пустующих землях, переселением охочих и казенных людей из центральных губерний, открытием производств. Труднее, чем с хозяйством, стало налаживание добрых отношений с местным населением. У большинства из них особой благодарности за оказываемую им помощь не чувствовал, принимали как должное, терпели нас как неизбежное зло. Поистине о них сказано, сколько волка не корми ...

Держать нахлебников не собираемся, помогли вначале, дальше сами зарабатывайте на свою жизнь. С недовольными, смутьянами и саботажниками, противниками новой власти из местного люда не миндальничали, выселяли за рубеж, вспыхнувшие бунты подавляли жестко, лишали участвующих в них имущества и наделов, ссылали на принудительные работы. Немало хлопот принесло закрытие католических храмов, волнений и мятежей хватило. В течении нескольких месяцев справились с активным сопротивлением новым порядкам, скрытое недовольство населения держали под контролем, я ввел во всех новых уездах и волостях надзорный орган - полицию. Помогло справиться с нелояльностью местных массовое переселение на эти земли русского люда, в течении года они составили едва ли не треть общего числа, стали помощниками в наших преобразованиях. Также радушно приняли православных с запада, помогли наделами, жильем, дали на обзаведение скот и коней, ремесленников пристроили в открывшиеся заводы и мастерские.

К следующему, 1689 году, положение в крае стало выправляться, преодолели разруху в разоренных хозяйствах, приросли населением, начали производство необходимых товаров. Хлеб и другие продукты еще завозили, но в большей части справлялись своими возможностями. Такой нищеты, как раньше, уже нет, люди не умирают с голода, постепенно растет их достаток. Общий подъем уровня жизни сказался на отношении основной массы местного люда к власти, намного меньше недовольных ею, правда, и без особой признательности. Худой мир все же лучше открытой войны, обошлось без таких мятежей, как в минувшем году. Постепенно новые земли влились в общую государственную систему, в них установился единый для всей страны порядок, кто-то принял его душой, другой, пусть и скрепя сердце, но со смирением. Думаю, самое трудное позади, нужно еще много трудиться ради процветания края, но такого напряжения, волнений и смут, как в начале, нет, мы пережили критическую ситуацию.

Глава 12

Да, поспешил я с мыслью, что Федор усмирил свою воинственность, в декабре, перед Рождеством, он вновь собрал Государственный совет, ближайших сподвижников решать с новым походом, теперь в Крым, против татар. При том зная, что непременно начнется война с Османской империей, вряд ли она останется в стороне, когда нападут на ее вассала. По-видимому, государь посчитал, что сил у нас достаточно, справимся с противником, при этом рассчитывает на превосходство русского оружия, армия полностью перевооружилась нашими винтовками, новыми боеприпасами. Да и страна на подъеме, должна выдержать бремя военных расходов. Я пытался понять, зачем сейчас Федору Крым, если нет прямой угрозы от татар, за прошедшие десять лет мира они в целом соблюдали его, редкие нападения небольших татарских отрядов на наши южные рубежи не в счет. Владение Крымом сейчас мало что нам дает, Черное море полностью контролируется османским флотом, так что ни в торговых отношениях с другими странами на морском побережье, ни в военном прока особого от него нет.

На встрече еще до совещания Федор в ответ на мои вопросы дал свое объяснение, рано или поздно нам надо выходить в открытый мир, на Балтике или в Черном море, строить свой флот, открывать торговлю по морским путям. И легче нам начать на юге, все же Порта сейчас не так сильна, как северные державы, особенно Швеция, с которой нам в будущем также придется повоевать. А потом ошеломил меня заявлением:

- Командовать нашей армией в Крыму будешь ты, Иван. Тебе не раз приходилось брать его в своих походах, теперь возьмешь не на время, а на совсем, вместе с Дикой степью, станет теперь нашей землей. Если османы пойдут на нас войной, то встретишь их, будем брать Причерноморье до Днестра, а может и дальше, к Дунаю. Не думаю, что они сильнее прежнего неприятеля, Речи с Австрией. Как считаешь, Иван, одолеем нынешнего ворога?

Быстро прихожу в себя от неожиданного предложения, командовать русской армией я и не предполагал, есть же другие командующие, отвечаю после небольшого раздумья:

- Думаю, что одолеем. Точнее скажу, когда получу доклад о нынешнем состоянии османской армии и самой Порты, насколько у них есть силы вести войну с нами. Затяжная война нам ни к чему, иначе вновь пойдут на нас прошлые враги.

- Хорошо, Иван, тебе в Генеральном штабе дадут полный расклад, да и друг твой, Иван Языков, расскажет по своему ведомству.

Федор Волконский, по-видимому, предупрежденный государем, принял меня радушно, после чая со сдобой мы сели за рабочий стол с картами и сводками обсуждать обстановку в Крыму, османских провинциях в Румелии, Северном Причерноморье. Картина складывалась для нас благоприятная, Порта в проходящей уже два года войне с Австрийской коалицией понесла значимые потери, отступила с Венгрии и Трансильвании. Воевать с нами в полную силу Османская империя сейчас не может, завязла в Европе, бьется за удержание своих провинций. Генеральный штаб проработал планы захвата Крыма, прилегающих к нам районов Причерноморья от устья Днепра до Днестра со взятием Очакова и Аккермана в течении следующего года. С первого взгляда мне они показались вполне продуманными и достижимыми, единственно не учли возможность штурма и захвата прибрежных крепостей с моря, у нас же богатый опыт именно таких операций. Предложил Волконскому привлечь к планируемой кампании казацкую флотилию, он после недолгого раздумья согласился.

Языков также подтвердил сведения о больших проблемах Порты в сложившейся сейчас ситуации. По донесению нашего посланника Коробьина в Османской империи вновь обострились внутренние противоречия на верхах. Падишах Сулейман II, пришедший к власти после свержения два года назад Мехмеда IV, сейчас сам может последовать за предшественником из-за козней других претендентов, да и практически отстранился от управления империей из-за сердечной болезни. За него правит великий визирь Фазыл Кёпрюлю, недругов у которого в высшем круге хватает, особенно у военных. Среди них вновь зреет янычарский мятеж, грозящий смести нынешнего правителя, как было с Мехмедом IV. Так что падишаха беспокоят не какие-либо войны, а собственное положение, как-бы самому не лишиться трона и своей головы. Мы еще обсудили с Иваном отношения с Речью Посполитою, Австрийской коалицией, по его предположению они не должны вмешаться в нашу войну с Крымским ханством и самой Портой, только будут рады, если мы оттянем на себя часть сил их врага.