Диапазон скорби 1942 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич

Соотношение того «как было тогда» и «как сейчас» часто несло злые и кровавые последствия. Применяли такое свои союзники против немцев? Но немцы не были замечены в таком против нас? Значит, не столь актуально, и без того — забот полон рот! РЛС у нас «сейчас» больше и используем мы их более удачно и интенсивно? И подобное самоуспокоение сыграло свою роль, как и знание, что тогда ХО немцы не применяли! И нельзя было сказать, что везде не предусмотрели, просто ресурсы страны были небеспредельные и дел более первоочередных было много..

Но и там, где операторы РЛС смогли отстроиться от помех и разобраться с происходящем, их сообщения часто запаздывали. Система взаимодействия между постами РЛС батальонов ВНОС и истребительными авиаполками ПВО/зенитно-артиллерийскими полками часто хромала. То, что ранее как-то справлялись со значительно меньшими авианалётами на советские города, сыграло свою роль. Против по настоящему массового удара система раннего предупреждения и, соответственно, ПВО запаздывала. Что и внесло свою лепту в то, что первый мега-налёт для немцев вышел весьма удачным.

Как по весьма умеренным собственным потерям, так и по огромного ущербу, нанесённому СССР. И то, что против СССР было массово применено новое ХО, ещё более усилило его эффект.

Паника гражданского населения — умирающие буквально на глазах люди, хаотичные действия впервые столкнувшихся с применением ХО слабых сил гражданской обороны, только увеличили в городах СССР, попавших под применение ХО, его поражающие факторы

С привычными последствиями — относительно локальными пожарами и разрушениями от нечастых авиабомбардировок городов ранее удавалось быстро справляться, но сегодня люфтвафе нанесло свой удар в полную мощь.

Второй авианалёт также был весьма удачен для немцев. Он пришёлся как раз на первые попытки справиться с хаосом и поиск тех, кого ещё можно было спасти. Второй удар принёс СССР новые потери, в том числе среди тех, кто пытался хоть как-то помочь жертвам. Громкоговорители на улицах городов стали ретранслировать требование к населению укрываться в убежищах и домах и тщательно закрывать входы.

Несколько часов спустя выяснилось, что от ХО, применённого немцами противогазы, защищающие органы дыхания, не спасают. Начал сказываться фактор способности табуна поражать через кожу и слизистые.

Командованию гарнизонов КА, силам ПВО и всем задействованным истребительным авиаполкам удалось оказать настоящую оборону только во время третьего, случившегося уже во второй половине дня авианалёта, когда ПВО СССР выполняло приказ — любой ценой не допускать бомбардировщики к городам. В этот день случилось несколько десятков таранов, когда истребители ПВО, израсходовав свой боезапас, врезались в немецкие бомбардировщики, прорывавшиеся со своим ужасным грузом к городам СССР, ставшим целями для применения ХО.

К вечеру «группе Мерецкова», получившей больше «информации с мест», и сопоставив их с имевшимися данными разведки и «сведениями из будущего», удалось идентифицировать и средство, применённое немцами. Как и раздать по радио указания по способам его нейтрализации. Дегазацию поверхностей начали проводить имевшимися запасами водных растворов щелочей, аммиака и аминов. И использовать антидот против фосфорорганических соединений — атропин… но всё это происходило очень судорожно, локально и плохо организовано.

Около двух с лишним тысяч тонн химических боевых частей с табуном достигли своей цели уже в первый день. Потери СССР за 1 ноября только убитыми, свыше 97 % которых были гражданскими, достигли 70 тысяч человек. В последующие дни счёт новых «быстрых жертв» и умиравших от поражения ХО только рос.

Германия поставила всё на эти удары и продолжала выполнять их со всей своей методичностью. Росли потери люфтваффе — неделю спустя они достигли почти 800 самолётов, из которых свыше 400 были бомбардировщики. Практически все остальные самолёты из состава авиаэскадр на Восточном фронте получили какие-то повреждения, требовавшие ремонтных работ разной временной продолжительности. Люфтваффе полностью выполнило поставленную перед ним задачу ценой безвозвратных потерь, доходивших до 25 % его боевого состава на Восточном Фронте — оно вывалило за неделю на города — цели свыше 9000 тонн табуна!

Но даже 240 тысяч убитых, множества пострадавших (часть из которых умерла позже), 80 % падения производства, хаоса и огромной паники населения в городах, подвергавшихся налётам с применением ХО, было недостаточно для того, чего желало руководство Германии.

Атаки на фронте не принесли ничего, кроме небольших местных успехов. Впрочем, верхушка рейха рассчитывала на «отложенный эффект», а также, вдохновлённое сведениями об эффективности воздушных атак с использованием табуна, начало переброску с западного ТВД находившихся там бомбардировочных авиаэскадр и требовало от производства скорейшего пополнения истраченных запасов ХО. Оно начало рассчитывать на скорый перелом в войне, тем более, что по полученным разведанным — удар по мирному населению превзошёл все ожидания, а потери люфтваффе укладывались в расчётные.

Но товарищ Сталин и «группа Мерецкова», справившаяся с первоочередными и неотложными проблемами противодействия массированным авианалётам и руководившая ликвидацией их последствий и противодействием новым авиаударам ХО, уже 4 ноября обсудила вопрос возмездия.

Радикального.

Ставки в войне в «этот раз» немцами были подняты на уровень, который не был достигнут в прошлом «мира Рожкова». И в тот же день, после обсуждения по ВЧ-связи между обменивавшимися мнениями из бункера Генштаба ВС СССР и укрытия на даче Сталина, был отдан приказ о подготовке к применению всех имевшихся у СССР авиабомб со спецБЧ. Самый страшный «довод королей» всё же понадобился и над Германией уже был вознесён атомный молот СССР..

Ну а пока, главное командование люфтваффе, в рамках ранних указаний Гитлера и оформлявшего его приказы и распоряжения начальника штаба Верховного командования Вермахта генерала-фельдмаршала Кейтеля, до хотя бы частичного восполнения потраченных запасов табуна, временно переориентировало потрёпанные авиаэскадры люфтваффе на непосредственную поддержку пытавшихся захватить инициативу на фронте наземных сил вермахта.

Плюс в ставке Гитлера продолжили обсуждение о рациональности применения непосредственно на фронте старых средств химической борьбы, в первую очередь иприта, и по небольшим населённым пунктам СССР, не имевшим ПВО и находившимся в пределах досягаемости люфтваффе. Также велось и обсуждение возможных издержек в виде предполагаемых мер противодействия и контратак СССР и его союзников.

Продолжение же периодических атак новыми партиями табуна по новым и прежним целям планировалось возобновить, с помощью перебрасываемых с западного ТВД бомбардировочных эскадр во второй половине ноября.

1 ноября 1942. Белый дом. Рожков Н.Е.

На следующий день после общения с теми, «кого выбрал ФДР», меня никуда не звали, ничего не спрашивали. Маргарет, уточнив про отсутствие у меня каких-либо планов на день и видя, что я занялся «чем-то своим», начала сочинять письмо матери в Калифорнию. Про «свою нынешнюю жизнь»..

Отчего, в свете двух выплывших обстоятельств, я немного задумался о собственном будущем.

Во-первых, Маргарет призналась, что принимая приглашение Рузвельта, она крупно рисковала. С одной стороны, она имела шансы на карьеру в Голливуде, который был её целью. С другой, как она обмолвилась мне дней десять назад во время очередной «болтовни на пляже на закате» в Майами-Бич, её подписанный в 1942 году контракт с «Парамаунт пикчерз» гарантировал ей только участие в «не кредитованных» эпизодических ролях. Что и вышло с первым полноценным (по длительности) фильме, где она успела «мелькнуть в кадре», но не «в титрах» — «Оружие для найма», где она играла шоугёрл из ночного клуба и о котором успела мне похвастать. Про то, как ей помогли (известно кто) без проблем разорвать контракт, она упомянула весьма вскользь. В-общем, как я понимаю, «она рискнула». И… «вытянула счастливый билет»? Но… кто же знает, что её ждало в той линии реальности, которая оборвалась(?) в результате согласия с предложением, переданным через Дину Дурбин и последующим знакомством со мной?