Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович

Ночью шестого дня неожиданно наступил конец нашему вынужденному отдыху. В эту ночь я как раз рискнул впервые выйти на воздух. Ноги немного еще подгибались, но стоял уже более или менее уверенно. Спрятавшись за кустом, росшим у входа в погреб, я дышал свежим, прохладным ночным воздухом и смотрел на звезды. Настроение было приподнятое — я выжил! Однако долго наслаждаться этим чувством мне не дали. Первым делом я услышал тихий стук в дверь стоявшей неподалеку хаты.

— Ежи, ты дома? — Смутно знакомый голос шепотом звал хозяина.

— Кого там бес несет? — А это уже сам Ежи. — Ян? Ты чего ночью…

— Ежи, нам бежать надо! — перебил первый голос, в котором я все же узнал нашего недавнего пленника — брата Ежи, которого мы задержали в лесу. — Бери жену и детей. Времени нет.

— Та шо ж такое? — Хозяин никак не мог понять, почему среди ночи ему надо покидать родной дом и куда-то бежать.

— Потом! Просто поверь!

— Ян, это ты? — шепнул я.

Ойкнул женский голос, а вслед за этим сразу раздался детский плач. Тут же Ян цыкнул на ребенка, и я услышал приближающиеся шаги.

— Не бойся, — прошептал я. — Свои!

— Та знаю, шо свои, — рядом присела темная фигура. — Бежать надо, пан партизан.

— Шо там? — тут появился и хозяин.

— Шуцманы клятые! — принялся рассказывать ночной гость. — Мыкитка — полицай, холуй германский, за самогоном пришел. Обреза достав и кричит — наливай, а не то пристрелю. А потом напился, погань такая, та до Галки моей полез! А я его топором по голове…

— Убил? — тут же спросил я.

— Ну да, голову ему раскроил…

— Собирайся, — повернулся я к Ежи. — Даже если Ян этого гада не убил, то все равно мстить будут. И тебе как брату — тоже. Нельзя вам здесь оставаться.

Я поднялся и пошел в погреб, где спал Антон. Уходить следовало всем. Полицаи, обнаружив убитого товарища, сразу же начнут искать пропавшего убийцу. И куда они первым делом придут? Не знаю, есть ли у Яна еще здесь родственники, но к Ежи придут обязательно.

— Антон! — Я растолкал спящего. — Уходить надо.

Кратко я объяснил ничего спросонья не понимающему товарищу суть дела, и через пару минут мы, захватив свои нехитрые пожитки, уже были на улице. Мы подошли к дому, где я увидел Яна с семьей — среднего возраста дородная женщина, видимо — жена, девушка лет шестнадцати и еще трое детей, самому младшему из которых было не больше четырех лет. Из вещей у них были с собой только объемистый мешок и здоровенный узел. Вскоре к нам присоединился и Ежи. Только сейчас, несмотря на то что прожил здесь почти неделю, я увидел его семью — жену, ровесницу жены его брата, и двоих сыновей — подростков.

— До ближайшего леса далеко? — сразу перешел я к делу.

— То у Красноселья. Километров десять будет.

— Тогда вперед!

Наши опасения оказались напрасными — до Красноселья мы дошли спокойно. Погони или еще не было, или она пошла по ложному следу. В любом случае жаловаться было практически не на что. «Практически» — потому, что мое состояние было все еще далеким от идеала. Хотя, как бы тяжело мне ни было, детям дорога далась еще тяжелее. Поэтому мы шли медленно, мучаясь от собственной медлительности и постоянно оглядываясь, нет ли погони. Расслабились только тогда, когда вокруг зашумел лес, укрывший нас от врагов.

Уже светало, когда мы устроились на небольшой полянке, со всех сторон окруженной густым кустарником и завалами бурелома. Здесь нам предстояло дожидаться темноты, перед тем как снова продолжить путь в большие леса. Я сел на землю и обессиленно привалился спиной к дереву. Остальные мои спутники выглядели гораздо бодрее, кроме троих маленьких детей Яна.

— Антон, Ян, Ежи! — позвал я. — Давайте сюда — будем решать, что дальше делать.

Мужчины подошли ко мне и присели рядом.

— Ну что, — продолжил я, — Ян, Ежи, какие планы на будущее?

Братья переглянулись и абсолютно одинаковым жестом почесали затылок, чем вызвали у меня улыбку. В самом деле, представьте себе это зрелище — сидят рядом два мужика, настолько не похожих друг на друга, что никогда сам не догадаешься, что они братья. Ян был низкого роста, но широкий в плечах — почти квадратный. На низкий лоб до самых глаз свисал давно не мытый черный чуб. Глаза у Яна были маленькие, невыразительные и чуть косящие. Зато нос, будто компенсируя размер глаз, поражал своими размерами. Также Ян мог похвастать густыми усами, переходящими в козлиную бородку, смешно выглядящую на широком подбородке. В противоположность ему Ежи был довольно высок — почти на полторы головы выше брата. Волосы у него были немного светлее, аккуратно подстрижены и расчесаны. Взгляд у Ежи был острым, как бритва, и, казалось, пронзал насквозь. Не человек, а рентгеновский аппарат! Остальные черты его лица имели другую, более утонченную форму — узкий польский нос, тонкие, практически не выделяющиеся губы… Только гладко выбритый подбородок был таким же широким, как у брата. В общем, вы поняли причину моего веселья — сидят два брата и одновременно, несмотря на полную внешнюю несхожесть, абсолютно одинаковыми жестами чешут затылки.

— Та не знаю… — наконец протянул Ян. — От немцев ховаться будем…

— Просто прятаться, — уточнил я, — или воевать?

Снова последовала процедура почесывания затылков. На этот раз братья думали гораздо дольше. Ну а мне надо было как-то убедить их в том, что немцев все же надо бить, а не прятаться от них. Ночью, пока мы шли сюда, я успел обдумать наше положение. По всему выходило, что отправляться на поиски ушедшего к Сарнам отряда бессмысленно. Кроме того, что партизан надо еще найти, мне сильно не нравилась мысль о путешествии протяженностью почти двести километров по вражеским тылам. Вдвоем с Антоном, без еды и практически без оружия. А если учесть то, что на ногах я еще держался плохо… Короче, я сильно сомневался в благополучном исходе такого марш-броска. Поэтому для меня самым оптимальным вариантом было бы остаться здесь, в Ровенских лесах, и сколотить свой отряд. Самонадеянно? Может быть. Но зато я смог бы реализовать свои задумки, пришедшие в голову еще до злосчастного выхода на последнее задание, без всяких разрешений сверху.

— Где вы прятаться будете? — Ян и Ежи все молчали, и я решил на них немного надавить. — И самое главное, сколько? На тебе, Ян, убитый полицай. Думаешь, его дружки или хозяева простят тебя? Вас, мужики, будут искать. И рано или поздно найдут. Это один вариант. Как вам такое? Хочется болтаться в петле?

— Не-е-е… — выдохнул Ежи, разом как-то осунувшийся после моих слов, Ян молча смотрел в землю.

— Теперь второй путь. Вы берете в руки оружие и помогаете нам, партизанам, бить эту сволочь. В этом случае я вам долгой жизни тоже не обещаю. Сами понимаете — на войне всякое может случиться. Но вы хоть не будете сидеть под кустами, как зайцы, а сами станете охотниками.

— А баб с детьми куда? — отозвался наконец Ян.

— Есть верные люди на хуторах или еще где, чтоб подальше от других?

— Та есть один. — Это уже Ежи. Судя по тону, его не особо прельщали оба варианта, и сейчас он выбирал меньшее из двух зол. — На дальнем хуторе, в лесу, приятель…

— Вот у него жен и детей спрячете, — перебил я, не давая мужикам опомниться. — Давайте решайте. Бегать неизвестно сколько от немцев или бегать за немцами?

Итог этого разговора был неоднозначным. Стать партизаном согласился только Ян. Не знаю почему, то ли из-за того, что беспредел, творимый полицаями, коснулся его лично, то ли еще по какой-то причине… Одно могу сказать — явно не из-за моего «ораторского мастерства». А вот Ежи уперся и ни в какую не соглашался с моим предложением. Он ссылался на то, что жене и детям без мужика не прожить, на то, что нас слишком мало, нет оружия и продовольствия. Не помогли никакие уговоры — ни мои, ни присоединившегося ко мне брата. В конце концов я просто махнул на него рукой. Не хочет человек — не погонишь же его насильно немцев бить! Мы решили продолжить путешествие в леса вместе, а потом Ежи со своей семьей и семьей Яна уйдет к тому самому знакомому, у которого можно укрыться. Таким образом, мой будущий отряд пополнился на одного человека.